* * *
- Индейцы!
"Странно, - думал Джон Мэсон, бывший лейтенант армии короля Англии, а ныне капитан милиции Коннектикута, рассматривая беженцев из Массачусетса. - Какие индейцы? Кто они, откуда взялись? Пекотов мы вроде перебили - неделю гоняли по лесам тех, кто избежал резни на Колдовской реке".
От беженцев ничего толком узнать не удалось - они были перепуганы, на их усталых и закопчённых лицах лежала печать ужаса. "Это какие-то лесные дьяволы, - говорили они, - нападают неожиданно, режут всех без разбора и пропадают, прежде чем успеешь зарядить ружьё". Все фермы поселенцев-англичан к северу и к западу от Плимутской колонии, в Род-Айленде, Коннектикуте и Массачусетсе, были сожжены - со стен форта видны были далёкие столбы дыма, поднимавшиеся над лесами.
Кое-что сумел объяснить завзятый авантюрист Джон Андерхилл, капитан милиции Род-Айленда, на пару с Мэсоном уничтожавший деревню пекотов.
- Судя по всему, это мохоки, - угрюмо сказал он, поправив на плече мушкет, - их петушиные гребни ни с чем не перепутаешь. Да и манера боя… - он махнул рукой. - Гореть мне в аду, если это не они. Не пойму только, какого чёрта? Земли ирокезов далеко на западе!
"Ну, в аду мы с тобой будем гореть на пару, - подумал Мэсон, - много у нас грехов, а вот почему и зачем пришли ирокезы - это мы скоро узнаем".
Зачем явились "римляне лесов", действительно скоро выяснилось. К двум капитанам подошёл Ункас, вождь магиканов и союзник англичан.
- Мы уходим, - заявил он без обиняков.
- Почему, краснокожий? - спросил Мэсон, опустив традиционное "брат".
- Потому что ирокезы, - лаконично ответил индеец.
Неудовлетворённые его кратким отвётом, два Джона учинили магикану нечто вроде перекрёстного допроса, и общая картина события стала для них более-менее ясной.
- Значит, пекоты были данниками ирокезов, - произнёс Андерхилл.
- И сюзерен пришёл на помощь своему вассалу, - подытожил Мэсон.
Тем не менее капитаны, сорокалетние мужчины, всякого повидавшие в своей жизни, были далеки от того, чтобы предаваться унынию: сказывалось их англосаксонское презрение к "дикарям". Форт Касл, построенный на стыке новорождённых провинций Новой Англии, прикрывал Плимутскую колонию - зародыш пуританских поселений в Северной Америке. В форту скопилось несколько сотен хорошо вооружённых людей, имелись четыре пушки, и два Джона не без оснований полагали, что его бревенчатые стены будут не по зубам неистовым "римлянам лесов".
Ночь прошла спокойно, и наступивший день не принёс ничего нового - в окрестных лесах не было заметно никакого подозрительного шевеления. Поселенцы изнывали, стоя у бойниц, и только окрики капитанов поддерживали среди них какое-то подобие дисциплины. Ближе к вечеру Мэсон решил отправить разведку из добровольцев-охотников, но выполнить своё намерение он не успел.
Воздух разорвал воинственный клич, и сотни индейцев-ирокезов высыпали из леса. Они были отлично вооружены - по брёвнам палисада часто защёлкали пули, высекая щепки, и кряжистый поселенец, стоявший рядом с Андерхиллом, охнул, выронил ружьё и повалился на помост, тянувшийся вдоль стен по всему внутреннему периметру.
Англичане не дрогнули: стены форта густо раскрасились клубами порохового дыма ответных ружейных выстрелов, громыхнула пушка, и чугунное ядро взрыло землю в самой гуще нападавших. Атака индейцев захлебнулась в считанные минуты - ирокезы отступили.
- На вылазку! - скомандовал капитан Мэсон.
Однако вылазка окончилась неудачей. Около сотни поселенцев у опушки леса попали под обстрел засевших там индейцев и, потеряв несколько человек, тоже отступили. Мэсон был ранен в руку, у Андерхилла пулей пробило шляпу. Обстрел леса из орудий ощутимых результатов не принёс, хотя стрельба с опушки прекратилась - ирокезы отошли в чащу. Кое-кто из горячих голов хотел ринуться за ними в погоню, но Андерхилл остудил их пыл.
- Вам что, надоело носить свои скальпы? Ловить этих дьяволов в лесу, да ещё ночью, - Джон показал на темнеющее небо, - это занятие для самоубийц!
Англичане вернулись за стены форта.
Бой кончился вничью.
Непосредственная угроза Плимутской колонии миновала, однако Мэсон был мрачен.
- Ирокезы не испугались, - сказал он капитану милиции Род-Айленда, морщась от боли в раненой руке, - они просто правильно оценили обстановку. Они хорошие воины, друг мой Джон, и у них у всех, насколько я успел заметить, были хорошие ружья. Ирокезы унесли с собой своих убитых и раненых, но на поле боя мы нашли вот этот мушкет. - И с этими словами он протянул соратнику трофей.
- Французский мушкет, - отметил Андерхилл, осмотрев ружьё.
- Не просто французский, и не просто мушкет, - уточнил бывший офицер английской армии, - а новейший французский мушкет. Кремнёвый - эта военная новинка только-только поступила на вооружение лучших европейских армий, а ею уже владеют местные дикари! И мы, и голландцы, и шведы - мы продаём индейцам старые фитильные мушкеты, а французы оказались щедрее. Кремнёвый мушкет гораздо надежнее и удобнее, особенно в лесу, - о чём это говорит, Джон?
- Это говорит только о том, - задумчиво произнёс Андерхилл, - что мы ещё будем иметь с ирокезами большие неприятности. Очень большие, Джон…
В ответ капитан милиции Коннектикута лишь витиевато выругался.
* * *
1642 год
В покоях дворца Пале-Кардиналь в Париже витал запах смерти.
Людовик XIII, стоя возле постели Ришелье, смотрел на него сверху вниз.
- Вот мы и прощаемся, - еле слышно произнёс кардинал. - Покидая ваше величество, я утешаю себя тем, что оставляю ваше королевство на высшей ступени славы и небывалого влияния, к чему я приложил все свои силы. Я смирил гордыню дворянства и вырвал с корнем гугенотскую заразу, упорядочил законы и учредил академию, отражал врагов и строил флот для защиты интересов Франции в отдалённых землях. И всё это - ради вас, ваше величество, и ради величия Франции. Единственно, о чем я осмеливаюсь просить вас, ваше величество, за мои труды и мою службу, это продолжать удостаивать вашим покровительством и вашим благоволением моих племянников и родных. А я дам им своё благословение лишь при условии, что они никогда не нарушат своей верности и послушания и будут преданы вам до конца.
Голос умирающего пресёкся, но Ришелье собрался с силами и заговорил снова:
- Своим единственным преемником я вижу кардинала Мазарини. Он иностранец, но будет служить вам и Франции лучше многих французов. И ещё, ваше величество: будущее Франции - на морях. И за морями - в Новой Франции. И заставьте хозяев денег служить вам, ваше величество. Запомните это… и передайте… вашему сыну…
Кардинал закрыл глаза. По его лицу медленно растекалась восковая бледность.
Король повернулся и вышел. Он ещё не знал, что переживёт своего первого министра всего на полгода.