Савельевна грамотно использовала тот факт, что паслёновые не распространены в остальной Руссии. Уже по санному следу снарядили небольшой обоз. Собранные по погребам излишки помидоров, огурцов, кабачков они вывезли на продажу уже в виде готовых солёностей, не продавая свежих плодов. Диковинный товар, хоть и запрашивали дорого, шёл нарасхват, поступали заказы на дальнейшие поставки.
За счёт средств, выделенных от этой негоции, закупили семян для посева, пополнили дворы птицей и скотом. Наскребли даже на полотно, одёжку пошить. Та, что на себе была, давно поистрепалось. Это помогло поднять до нормального уровня многие семьи, особенно овдовевших женщин и тех, которые приютили у себя сирот. Многих и многих оставил без мужей, детей и родителей проклятый змей.
Лесные стражники, оставленные для охраны, службу несут исправно. Но при таком изобилии свободных женщин холостяковать долго не смогли - поголовно оженились. Только боялись теперь нагоняя от начальства, то есть от него, Акелы.
- Ты зазря-то мужиков не дёргай, - попросила Милёна.
- Если у них со службой ажур, так ведь и я не зверь. Но коли уж где прогнутся, пусть не обижаются.
- Не греши зря, старшой, со службой у них всё в порядке.
- Вот старшой сам и посмотрит.
Милёна с ходу уцапала любимого когтями за шевелюру, изрядно отросшую за месяцы пребывания в этом мире.
- Это как понимать прикажешь, что ты мне на слово не веришь?
- Где это ты видала старшого, который своих воев со слов жены проверяет? - засмеялся Акела, не пытаясь вырваться.
- Но ты мне веришь? - не унималась женщина.
- А то.
- Смотри у меня, - она выпустила волосы.
Стражники пришли на следующее утро, с опаской поглядывая на, хоть и временного, но всё-таки начальника. Они первым делом поинтересовались - дальше-то что делать, ведь на службе они? Этот вопрос Акела решил на "раз-два". Он устроил смотр амуниции и вооружения. Всё было в порядке.
- Службу нести, как несли. В казарме спите или у бабы под бочком - не моё дело, если страже не в ущерб. Вражины разные теперь деревню не оставят в покое, а мы здесь будем не всегда. Продолжай молодёжь обучать ратному делу, за то отдельное жалованье платить будем.
После внушения витязь выплатил стражникам повышенное жалованье за всё прошедшее время и за месяц вперёд. Мужики ушли воодушевлённые, обещав живот положить за Леоновку. Старший Оладья, деликатно задержался и попросил, ежели можно, поподробнее рассказать о тех врагах, о которых только что говорил Акела. Тот счёл вопрос разумным.
- Дело на нас важное возложено, - пояснил он, - враги могут быть самые разные - обычные лиходеи, нечисть, а может, с виду добрые люди, но смотрите зорко, - рядиться они могут под кого угодно. Здесь женщины наши, старики. Ну, как возьмут их враги и под топор или пытку поставят, чтобы нас обезручить?
- Да нешто можно так делать? - растерялся стражник.
- У нас нынче враг такой, для которого ничего святого нет, помните это и ушами не хлопайте.
Оладья ушёл, озадаченный донельзя. С Галиной Савельевной разговор получился не в пример сложнее. Как выяснилось, она ввела его в Совет старейшин или как там этот орган самоуправления называется.
Шагая к заметной сосёнке в палисаднике, он отметил новые дома, стоящие вдоль новой улицы. Добротно поставленные заборы и палисадники под окнами в стиле их прежнего мира. Остро пахло свежими стружками и древесиной. Где-то уже вспаханы огороды, на других суетились люди. Незнакомые ему пейзане здоровались с ним, причём, весьма уважительно.
Савельевна, как обычно, заварила ему цейлонского чая. Как она умудрилась сохранить этот запас? Или - что это за запас такой?
- Галина Савельевна, ну, меня-то зачем в этот Совет ввели? Вы сами умнее умного, да ещё Милёна со Славкой. Да вы такое сможете за минуту придумать, чего я вовек не соображу.
- Не спорь, - отрезала упрямая бабка, - тебя люди уважают, дом свой у тебя здесь стоит, ты не чужой, ты местный. Где-то стражников подстегнуть, чтоб не расслаблялись. Я этого не смогу, командир ты. Какое безобразие случись - кто лучше рассудит?
- Да ты или Славка легко рассудишь, они тут все против вас дети. Жизнь прожила, ни у кого ума не занимала, я сам против тебя ещё пацан.
Савельевна, тем временем, уже разливала по стаканам свою самогонку, подставляла тарелки с соленьями.
- И не спорь даже, и не спорь. Как сказала, так и будет, мне ведь тоже заступа нужна за спиной. Лучше самогоночки выпей, это я уже новую выгнала. И я с тобой за компанию разговеюсь, за здоровье наше, али откажешь?
Акела, улыбаясь, глядел в лукавые старухины глаза. Ох, умна. Не бабка, а Черчилль в юбке. Зато за Леоновку у него душа болеть не будет. Он выпил полстакана. Хороша, зараза. Бросил в рот щепоть солёной капусты с маслом и луком. Спорить было не о чем, да и бесполезно. Посидел у старой, поговорил о местных новостях, поблагодарил довольную Савельевну и простился.
…На другой день рано утром четвёрка путников уже шла по дороге в сторону Светлограда. Лошадей брать не стали, отговорившись тем, что их мало, а скоро сев начнётся, они себе и по дороге купить могут. Никто особо и не настаивал, крестьяне народ смышлёный и себе на уме.
Ещё в деревне Акела сказал Славке, что неплохо было бы потолковать с Лесной Девой.
- Да я и сам бы её увидел, - с досадой отозвался тот, - Только как?
- Ты позови её мысленно, как мы Финогеныча звали. Должна услышать, её эти разборки тоже касаются.
Дева-Яга объявилась быстрее, чем ожидал Акела. Просто вышла навстречу из-за ближайшего кедра и глянула зелёными глазищами. Увидев, как полыхнули радостью глаза Клима, укоризненно покачала головой.
- Привал, господа, - сказал Акела, сбрасывая мешок на землю, - заодно и даму чайком попотчуем.
Красавица с минуту наблюдала за кипучей деятельностью мужчин. Потом глянула на Акелу и кивком позвала в сторону. Когда отошли метров на двадцать, она повернулась и, глядя в глаза, спокойно сказала: "Я твоему другу весь вашу охранять обещала".
- Я знаю.
- С месяц назад, когда ещё стояли холода, поехал туда один человек от кнеза Светловодья. С ним дружинников человек двадцать. С худыми помыслами они ехали.
- И что?
- Не смогли они доехать. Лешак ваш знакомый им по моему приказу дорогу в узел завязал. Ну, а я такую пургу на них наслала, что их половина так в лесу навеки и осталась. Но этот оборотень вырвался и ушёл.
- Оборотень?
- Не в том смысле. При кнезе он думным боярином состоит. На самом деле он шпион "терновников". Знаешь их?
- Наслышан от Клима и ещё кое от кого. Как ты их терпишь на своей территории?
- От меня тоже зависит не всё, - с досадой поморщилась красавица.
- Неужто и у вас тоже свои политические игры? Сожалею.
- А уж как я сожалею, кто бы знал, - криво усмехнулась она, - но я с этим разберусь. А ваша задача - разобраться с "терновниками". Иначе Руссия погибнет. И поторопись, они готовят какой-то страшный удар. Но я пока не ведаю, какой.
- Спасибо тебе, красавица. Хотел бы, чтобы ты посидела в нашей компании, когда всё это кончится.
- Обещаю.
- Ну, а пока испей чаю. Прошу к столу, дорогая гостья.
- Я здесь хозяйка, это вы у меня в гостях. Но приглашение принимается. А Климу скажи, как друг, чтоб не сох по мне, а то беду наживёт.
- Вот сама и скажешь.
Она пожала плечами и, повернувшись, лёгкой походкой пошла к костру. Акела закурил и медленно пошёл следом, на ходу размышляя об услышанном. Примерно что-то в этом роде и подозревал. Этот орден "терновников" практически в открытую подгребает под себя Русь. А прекраснодушный Великий Кнез мается хренью на религиозной почве. Русь крестить собрался рука об руку с "терновниками", урод. Они ему устроят крестины до кровавой отрыжки.
Он уселся у костра, машинально принял кружку с чаем и продолжал размышлять дальше. Значитца, так, как говаривал незабвенный Глеб Жеглов. Помогаем Володу похерить братца, если он согласится на наши условия. А именно - свернуть голову Ордену и калёной метлой пройтись по всем его гнёздам.
Здешнего кнеза с разрешения Волода дезавуировать, а на его место посадить… Да хотя бы Клима, с его головой он и не такое потянет, а мы с Андрюхой обеспечим безопасность. А то, я смотрю, Светловодье в форменный рассадник "терновников" превратилось. Всё, решено.
Он отхлебнул чаю, уточняя в уме детали операции.
- Борисыч, о чём задумался?
- Да так, пока ничего серьёзного, - он встретился глазами с Феей и прочёл в них что-то похожее на восхищение: "Ну, ты и жук!" Ответным взглядом он послал: "С тобой тоже приятно иметь дело". Взгляд женщины потеплел: "Взаимно".
Красавица допила последний глоток и, отряхнув крошки с платья, гибко поднялась.
- Клим, проводи меня, мне пора. Благодарю вас за всё, витязи, удачи вам.
Когда они скрылись за деревьями, Соловей шутливо спросил: "О чём это вы там чирикали? Узнает Милёна, рыжие усы-то повыщиплет". Опаньки. Что это у него глаза такие напряжённые? Неужто инфицирован? И как долго?
- Василий Викторович, - ответил он укоризненно, - что у тебя за гнусные мысли! Да разве могу я женщине изменить?
- Ах, ты, старая рыжая сволочь, - ласково пропел Соловей, - да я даже сказать не возьмусь, чего ты не можешь.
- Спасибо, Викторыч, ты настоящий "пятачок".
- Борисыч, не сердись, я же шучу.
- В каждой шутке есть доля шутки. А если серьёзно, то она много интересного рассказала.
- И что же?