Описывать сие мерзкое зрелище не стоит. Я уже многое повидал за время своей средневековой эпопеи, успел зачерстветь душой и телом. Да и частичка настоящего бастарда во мне никуда не делась. Но… словом, я едва себя сдержал, что бы не нашинковать местную братию в капусту. Да, она оказалась замазанной в ереси по самое не хочу, да, она подтвердила, что в отношении меня творились воистину жуткие ритуалы, но черт побери, нельзя же… черт, лучше бы застрелили дурочку сразу. Да, дурочку, так как, даже мне было понятно что она довольно случайный человек в компании сатанистов.
- Вы довольны барон? - кардинал испытующе на меня посмотрел.
- Я… - я сделал вид что задумался. - Да, ваше преосвященство. Скажем так… не доволен, а удовлетворен. В некоторой степени, сами понимаете, исполнители покушения остались неизвестны.
- Это пока неизвестны, - спокойно ответил кардинал. - Дознание только началось, предстоит еще очень много работы. Вы все сами слышали, ересь раскинулась в городе подобно паутине. Очень много работы… кстати, вы знаете что отец Рафаэля Цимлера бежал?
- Да вы что? - изобразил я досаду. - Какая жалость…
- Да, бежал. Насколько нам стало известно он вместе с семьей направился в Левант на своем корабле.
- И что теперь?
- Пока сложно сказать. Показания на него уже есть, правда пока косвенные, но сами понимаете, слегка причастным к Сатане нельзя быть. Так же?
- Конечно, ваше преосвященство. Сорняки должны быть выкорчеваны с корнем. возможно даже с окружающими их полезными растениями ибо они могут быть зараженными - ответил я кардиналу в душе матеря себя последними словами. Вот же гадство какое… Приходится кривить душой, в жертву я себя пока приносить не собираюсь. Да и вообще не собираюсь.
- Очень уместная аллегория… - де Бургонь с улыбкой кивнул мне. - Я понимаю, вы конечно с удовольствием и дальше бы наблюдали за рождением истины, но вынужден вас оторвать, нам уже пора. Как вы относитесь к сухим сортам вина? Мне доставили недавно десяток бочек отличного Рейнского…
Надо ли мне говорить о том, что после увиденного у меня пропал аппетит? Но понемногу отошел и воздал должное отличному вину и просто божественным фаршированным перепелам. Да, я бесчувственная скотина, но и пожрать люблю.
- Барон… - кардинал аккуратно промокнул салфеткой губы. - Так как вы относитесь к карьере на поприще служения господу?
- Положительно… - я ответил без промедления так как обдумал ответ на этот вопрос еще в темнице. - Но к сожалению она для меня сейчас невозможна.
- Почему же? - де Бургонь вопросительно изогнул бровь. - Что может помешать служению господу?
- Мое несовершенство ваше преосвященство. Я руководствуюсь одним правилом: лучше быть чем казаться. Я денно и нощно молю господа ниспослать мне смирение, но он пока глух к моим молитвам.
- Но вы не отрицаете такую возможность, - серьезно констатировал кардинал. - Что само по себе указывает на помыслы божьи в отношении вас.
- Помыслы господни неисповедимы ваше преосвященство. К тому же я связан вассальной клятвой с государем Бургундии.
- Я не настаиваю барон… - кардинал слегка задумался, как бы решая продолжать или нет. - К тому же… к тому же, я не имел ввиду постриг. Церкви может понадобиться именно ваша воинская доблесть… и конечно ваш ум. Поверьте, положение ваше от служения нам возвысится на порядок выше чем сейчас. А по поводу вассальной присяги… вернемся к этому разговору немного позже. Грядут очень большие перемены…
Мне очень хотелось услышать больше про грядущие перемены, но кардинал резко переменил тему. Говорили про что угодно: от соколиной охоты до рецептов приготовления коричневого пикантного бульона, но не о политике. Черт…
Когда я уже раскланивался неожиданно прозвучал слова:
- А вас Штирлиц, я попрошу остаться…
Да шучу я… шучу… Кардинал с улыбкой заявил:
- Да барон… я накладываю на вас епитимью. Вы знаете за что. Внесете на строительства собора турский ливр* и поставите в мою резиденцию пять бочек этой вашей чудесной селедки. Ну и… пожалуй все.
- Пять бочек ваше преосвященство… - я тоже с улыбкой поклонился. - И бочонок восхитительной паюсной икры. И воз семужьей тешки.
Кардинал молча взял со стола шкатулку и раскрыв продемонстрировал мне на первый взгляд простые деревянные четки:
- Барон, насколько я знаю, вам предстоит небольшое путешествие. Так вот, по предъявлению вот этих четок вам окажет помощь любая наша обитель. И да… пришлете своего поверенного… как там его… ну тот, что успел выкупить торговую компанию Цимлеров. Мой интендант обсудит с ним паевое участие и некоторые коммерческие проекты…
Во как… меня от удивления чуть Кондратий не хватил…
- Непременно ваше преосвященство…
Возвращаясь домой ломал себе голову. Итак, что мы имеем. Рафа на том свете. Значит половина следов по покушениям на меня канули вслед на ним. А я до конца так и не уверен в его причастности к отравлению. Что дальше… я своим спектаклем разворошил настоящее осиное гнездо: народишко разбушевался и сейчас устраивает в Антверпене форменные погромы, а инквизиция под шумок с корнем выкорчевывает ересь… сами понимаете что это значит. И еще: я очень хорошо отделался, а мог бы и сам на дыбу угодить за то что умолчал про торговлю христианами. Да и то что по моему поручению Исаак предупредил старшего Цимлера, а потом за мои же деньги выкупил у него компанию, тоже не осталось тайным…
- М - да… - хмыкнул я и хлебнул вина из фляги. - Зато… Зато, теперь в паях с самим кардиналом и еще мне есть куда податься после службы у Карлуши… Покрутил в руках четки и обнаружил что на шариках вырезаны едва заметные символы. Ну что же, при возможности проверим их действие.
15
Шебека, слегка вздрагивая норовливая кобылка, неслась по морю с легкостью рассекая внушительные волны. Клацали блоки, скрипели канаты и оглушительно хлопали паруса. Орали белоснежные буревестники пролетавшие над водой покрытой облачками пены. Острый соленый воздух бил прямо в лицо, леденя кожу и наполняя тело невиданной бодростью. Хотелось орать, плясать джигу и взять на абордаж первую попавшуюся посудину. Черт… до чего же хорошо!!!
- Идем фордевинд* господин шаутбенахт* … - Янсен широко расставив ноги крепко удерживал штурвал. - Если ветер удержится, пополудни будем в Кале.
Фордевинд - курс судна относительно ветра: ветер дует прямо в корму (попутный ветер).
Шаутбенахт (от нидерл. schout‑bij‑nacht - ночной наблюдатель) - адмиральский чин в русском флоте в первой половине XVIII века: соответствовал чину контр - адмирала.
- Так держать… - я ухватился за леер* пережидая пока 'Виктория' слетит с очередной волны. - Я к себе, отправь ко мне Адриса…
Леер - металлический прут или туго натянутый растительный или стальной трос, используемый для привязывания парусов, стягивания тентов, сушки белья и т. д. Леерами также называются укреплённые на стойках тросы, заменяющие фальшборт судна, и тросы, натягиваемые для предотвращения падения людей за борт во время шторма.
По хулигански, на руках, съехал с мостика на палубу, совсем было собрался выбить каблуками по палубе чечетку, но усовестился и в просто чудесном расположении духа направился к себе в каюту. Чей‑то я проголодался, да и рюмку пропустить для сугреву не помешает.
- Штурмана к господину шаутбенахту!!!.. - ударил в спину матросский ор. - Тащите папашу Тильгаута к господину…
Ну, да… Шаутбенахт это я. Присвоил себе звание совершенно наглым образом и указал экипажу на корабле величать меня только так. Вот нравится мне его звучание и плевать что оно по сути является всего аналогом контр - адмиральского звания, а в переводе с фламандского и вовсе что‑то вроде 'ночного впередсмотрящего'. Есть еще дополнительная мотивация так себя величать, - царскому примеру следовать вполне лестно, особенно если пример подает сам Петр Первый Рассейский, он же шаутбенахт Петр Михайлов. Вот так‑то.
А вообще… мне кажется, что я попал в рай. Факт своей смерти в двадцать первом веке отрицать глупо. Помер я однозначно, тут не поспоришь. А куда люди попадают после смерти? Правильно, выбор тут небогатый: рай или ад, согласно своих прижизненных заслуг. Вот… адом мое нынешнее место пребывания никак не назовешь. Значит рай, а упоминаемые Эдемские кущи, есть не более чем аллегория. Ибо рай там, где человеку хорошо, где он счастлив по совокупности составляющих. И для каждого он разный. Мне вот выпал такой, и в нем есть все что мне надо для счастья. Да, вот такая у меня концепция вырисовывается - конечно насквозь еретическая по нынешним временам, но тем не менее, как мне кажется, правильная. За какие такие заслуги мне рай для отбытия назначили? Ну, дык парнем я был совсем неплохим. Местами так и вообще замечательным. Сволочью конечно изрядной, ну так я на этот счет и не заблуждаюсь. Признаю и каюсь. Ладно, чего там я собирался? Да конечно арманьяка* хряпнуть. Спиритус вини - имени себя дорогого. Есть приличный запасец. Черт, вот неправильный я все‑таки попаданец - не удосужился еще самогонный аппарат смастрячить, да и ладно - успею еще.
Затворил дверь каюты, скинул зюйдвестку и прямиком потопал к погребцу. Откинул крышку и выудил серебряную фляжку. Накапал в рюмку янтарной жидкости и со cмаком выцедил. Помедлил секунду, выдохнул:
- У - ух… етить…
Подцепил с блюда ломоть копченой кабанятины и жуя направился к зеркалу:
- Ерой! Настоящий шаутбенахт!