- Садись. Рассказал мне Кондрат, что вёл ты себя в том бою достойно, и не один из нападавших был тобою уничтожен. Не ожидал сей храбрости, достойной воина бывалого, а не купца, юного годами. Прости, что в свару тебя втянул. Зато теперь враги мои присмирели. Как же - добычи лёгкой ожидали, а потеряли своих людей. И, скажу я тебе, довольно опытных. Не разбойный сброд против меня послали - воинов бывалых. Жаль, что столько ратников русских бесславно полегло с обеих сторон. Им бы против врага настоящего сразиться - с татарами теми же. Но - что вышло, то вышло. Как ты?
- Я по твоему совету в Соль-Вычегодск намеревался, да вот решение твоё все планы нарушило.
- А при чём здесь я? - удивился Костя. - Чем мои ранения тебе мешают?
- Ну, как же - за тебя переживал. Всё-таки я не из врагов твоих.
- Это верно. Видишь, как случай судьбами людскими играет? Могли ли мы с тобой оба подумать тогда, когда ты меня с Василием на Вятке спас, что знакомство наше в дружбу долгую перерастёт? И ведь как получается - то ты мне поможешь, то я тебя выручу. Ты в Соль-Вычегодск ехать ещё не раздумал?
- Нет, собираюсь. Наши купцы с обозом скоро туда за солью пойдут, и я с ними.
- Правильно. Всем гуртом ехать веселее и от разбойников отбиваться сподручнее. Много их развелось в последнее время. Государство единое нужно и рука твёрдая, чтобы все тяжёлую длань государя чувствовали и боялись. Человек ведь так устроен - или пряник должен быть, или кнут.
- А вера?
- И вера на том построена! Согрешишь - наказание получишь, хоть и на том свете. Разбойники, тати и убийцы тоже ведь в церковь ходят, молятся, а дела свои гнусные творят. Здесь, на земле должны они получать наказание за мерзость, которую творят. Тогда и порядок будет.
Странно как-то… О чём бы Михаил с Костей не говорили, всё сводилось к тому, что необходимо одно княжество великое и правитель один.
И Мишка всё больше склонялся на сторону Кости. Может - оно и правильно? Деда с бабкой он почитал и уважал, но делами и домом правил единолично.
А через неделю, когда уже снег толстым покрывалом землю укрыл, Мишка на своих санях вместе с купеческим обозом выехал из Хлынова. Обоз на полночь, на север направлялся. Кто-то из купцов путь держал в Великий Устюг - за мехом белки да песца, другие - чуть подальше, в Соль-Вычегодск, за солью, товаром ценным и нужным. Без неё и за стол не сядешь - еда безвкусной будет, и рыбу не посолишь, не говоря уж об огурцах.
Мишка не один ехал - с Саввой. И по возрасту Савва ненамного его старше - есть о чём поговорить в пути дальнем, и охотник он неплохой, и в бою не оплошает. Арбалет свой Мишка тоже взял - вместе с мешочком, в котором болты были, и саблей трофейной.
Обоз большой получился - о двадцати санях, потому тянулся медленно. На третий день едва Шадрино миновали. И по льду Моломы - вверх. Только река, не доходя до Лодейно, влево ушла.
Через десять дней до Великого Устюга, что стоял на слиянии Сухомы и Северной Двины, добрались. Часть купцов с санями здесь осталась, другие по льду Двины за Вычегду направились, а там и Соль-Вычегодск. Городишко маленький, однако солью славен. И ходят по ней зимой обозами санными, а летом - на судах. Поморы с севера - на ногах, новгородцы - на ладьях, остальные - на ушкуях да стругах.
Соль была везде - в амбарах, лавках купцов, в мешках на причалах. И везде люд торговый, приезжий только и говорил, что о цене на соль здесь, в Соль-Вычегодеке, и в своих землях.
Почти каждый славянин носил с собой в котомке или на поясе мешочек с солью, наполовину перемешанной с перцем. Солили круто. Потому и соль была товаром ходовым.
Мишка подошёл к делу обстоятельно. Поговорил с местными, узнал, сколько стоит солеварня и от чего цена зависит. И только выяснив все нюансы - вроде близости реки к солеварке и производительности скважины, решился на покупку.
Солеварня отражала процесс добычи. По деревянным трубам соль в виде рассола поступала в чаны, разливалась по жаровням - огромным сковородам или, правильнее - противням, потому как они были квадратными. Под противнями горел огонь, вода выпаривалась, а соль оставалась. Поскольку иногда куски соли были крупными, то она пропускалась ещё и через мельницу. А дальше - в мешки и на продажу.
Процесс простой, как медная полушка. Мишка увидел раз и всё понял. Затрат на оборудование - минимум, нужны только рабочие руки и хороший управляющий.
После покупки солеварни - причем вместе с рабочими - Мишка нашёл-таки управляющего, переманив его с соседней солеварни выгодными посулами. Пригласил человека, показал солеварню, спросил, сколько мешков соли она может выдать в неделю. Человек был опытный, знающий, потому сразу сказал - полсотни мешков, и сверху - пять, не больше.
Жалованье управляющему Гавриле Михаил положил, как у всех, но оговорил, что пятьдесят мешков - его, а всё, что сверху добудут - личная доля управляющего. Личная заинтересованность - основа любого дела. Тогда управляющий спать не будет - и неисправность устранит, и свои пятьдесят мешков Мишка получит. С них ведь ещё налог платить надо да жалованье рабочим.
Михаил захватил с солеварни мешок в сани - не возвращаться же пустым. Больше грузить не стал - дорога впереди дальняя. С частью обоза в Великий Устюг вернулся, а там оказалось, что не все купцы ещё товар купили. Пришлось останавливаться на постоялом дворе.
Мишка об этом и не пожалел. В трапезной, на первом этаже постоялого двора собирались купцы - всё люди солидные. После выпивок да сытного обеда велись неспешные разговоры о видах на урожай, о предполагаемых ценах на рожь и пшеницу, о стоимости мехов, тканей и многих других товаров. Пересказывались новости из других городов и княжеств - купцы-то прибыли за солью из самых разных мест, были даже из княжества Литовского.
Сидя за столами, они делились наболевшим - как уберечься от надоевших разбойников, в каких городах торговые пошлины ниже - своего рода купеческое собрание. Учитывая, что одни купцы уезжали, а другие приезжали, посиделки такие длились каждый день, с утра до вечера.
Мишка для себя много нового узнал. А одна новость не понравилась: вотяки, почти соседи с восхода, начали вести себя, как казанцы. Обозы грабили, на деревни и сёла нападали. Сбивались в шайки, руководимые племенным вождём, да совершали набеги. Города не трогали - сил не хватало.
У князей руки не доходили дать им укорот. А с другой стороны - охраняемых границ нет, только редкие порубежные заставы, да и то - со стороны наиболее вероятного удара - от Казанского ханства и Дикого поля.
Не было у князей столько воинских сил - охранять порубежье и держать в центре княжества дружину. О нападениях узнавали с опозданием - от гонцов да по дымам пожарищ. Пока соберутся да доскачут до места - малочисленная, а потому мобильная шайка уже скрыться успевает на своей земле вместе с полоном и трофеями.
Дня через два купцы закупили товар, а на следующий день выехали из Устюга. Обоз был велик, поскольку к хлыновцам присоединились с санями купцы из других мест.
Мишка начал считать сани, насчитал до полусотни, сбился, плюнул и уселся на мешок с солью. Савва гордо восседал на месте ездового. Их сани были в первом десятке, и на изгибах санного пути Мишка, оглядываясь, мог видеть весь длинный санный поезд.
Через неделю они проехали Лодейно - половину пути. Тут от обоза отделилась небольшая часть - направо отвернули, ко Владимиру.
День был солнечный, на лёгком морозце ярко искрился снег. Лошадь бежала бодро - и то сказать, в санях мешок соли да двое ездоков. Это не как у некоторых - по десять мешков, а то и более грузили. У таких на пригорках лошадь сани вытянуть не могла, седоки соскакивали и подталкивали их. Впрочем, засидевшиеся на санях ездовые да купцы и рады были ноги поразмять - толкали сани с гиканьем и шутками.
За шумом и смехом Мишка не сразу услышал приближающийся слева шум скачущей конницы. Голову случайно повернул - и замер от удивления. По полю, наперерез им, неслись всадники. Далековато пока были - с полверсты, не меньше, но солнце, отражавшееся от сабель в поднятых руках, выдавало не самые добрые намерения.
- Тревога! - Мишка вскочил на мешок с солью и показал рукой налево. - Сани в круг ставьте!
С задних саней ответили:
- Ты чего раскричался? Тоже наши, порубежники! Хоть и купец ты, а молод ещё мне указывать!
Некоторые купцы слова Мишки услышали, засуетились. В выгодном положении оказались купцы, которые меха везли. Шкурки - они ведь объёмные, но лёгкие.
Ездовые стали нахлёстывать коней, стараясь уйти по санному следу в близкий уже лес - всего-то саженей триста и оставалось. Там дорога узкая меж деревьев вилась. Поставить сани поперёк - пяток охранников сотню сдержат.
Мишка медлил сначала, лихорадочно размышляя - что делать? Но потом, видя, как быстро приближаются всадники, решился.
- Савва, руби постромки! Садимся на лошадь - и в лес!
Савва широким и тяжёлым ножом рубил постромки. Мишка перебросил через плечо сумки с арбалетными болтами и взлетел на спину лошади.
- Садись за мной!
Савва схватил лук и колчан, что в санях лежали, и устроился за Мишкой. Ударил каблуками в бока. Лошадь потрусила неспешно. Не верховая она - тягловая, быстро бежать не привыкла. Савва вытащил из колчана стрелу и наконечником уколол лошадиную ляжку. Лошадка взбрыкнула и побежала более резво.
Пришлось забирать от санного пути правее.
Пытаясь вырваться вперёд, двое саней столкнулись, образовав затор. Соскочившие ездовые пытались растащить сцепившиеся сани.
"Глупцы! - подумал Михаил. - Бросать сани с грузом надо и верхами уходить - жизнь дороже".