Павел, кормчий, положим, согласится под Мишкой ходить - ушкуй-то купеческий. Правда, прав на судёнышко у Мишки не было никаких. Так ведь и у Павла тоже их не было. И жить Павлу на что-то надо. Команду новую он и сам подберёт. В лавку найти бы кого-то, только сложно с этим. А если невольницу бывшую, Лизавету поставить в лавку торговать? Считать-писать она умеет. Не торговала, правда, никогда - так подучить можно, месячишко вдвоём в лавке торговать. Мишка и сам когда-то не умел - так научился. Одно смущало - не принято на вятской земле женщине за прилавком стоять. Считалось - не бабье это дело. Ну так в Великом Новгороде ещё и не такая вольница. Женщины на улице простоволосые ходят, на вече голос наравне с мужчинами имеют и даже - страшно подумать! - в Посад избираются. Мишка слыхал об этом в Нижнем на ярмарке. А чем Лизавета хуже новгородок?
Утром он вскочил, умылся и - к кормчему.
- Слыхал, Павел, новость горькую?
- Слыхал. На отпевание не успел, а нам похоронах был. Нешто ты меня не видел на кладбище?
- Прости, Павел, не до того было. Как дальше жить думаешь?
- Сам не знаю.
- Я знаю. Всё остаётся по-прежнему. Набирай потихоньку новую команду. Ты людей знаешь, абы кого не возьмёшь. Так же ходить за товаром будем, только платить тебе и команде за работу отныне не Аникей будет, а я.
- Хм, а сможешь?
- Постараюсь.
- Ну, смотри, Михаил. На ушкуе со мной вместе пять человек, и за каждым - семья, рты голодные. Не шутка! Жалованье с тебя спросят. Проторговался али с прибылью - не наше дело. Мы своё сделали - плати.
- Не сомневайся во мне - вот тебе моя рука. И они пожали друг другу руки.
Важное дело удалось неожиданно быстро. Он думал, что Павла придётся долго убеждать, уговаривать, и то - Мишке четырнадцать, а Павел уже старик почти, ему под сорок, небось.
А теперь - домой. Есть хотелось до ужаса. Он даже не помнил, когда в последний раз ел. Уплетая горячую лапшу на курином бульоне, он спросил Лизу:
- Тебе у нас нравится?
- Лучше, чем у башкира. Ты не обижаешь, не бьёшь, кормишь досыта, я сплю в избе, а не в сарае. Чего же ещё желать?
- А в лавку, торговать - хочешь?
И замер сам с ложкой у рта. Лиза - холопка купленная. Он ей приказать может. Но одно дело - работать из-под палки, другое - с желанием. Михаил ведь за товаром уезжать будет, присмотра за лавкой нет. Будет от работы отлынивать или, того хуже - заберёт выручку, и поминай как звали. Велика Русь, с деньгами где хочешь жить можно.
- Не пробовала я, боязно.
- Я покажу. Одевайся, пойдём.
До вечера они раскладывали новый товар. Михаил объяснял Лизе, как каждая ткань называется, сколько аршин такой ткани стоит.
- Ой, я и не запомню сразу!
- Ничего, если очень надобно будет - запомнишь. Я завтра торговать буду, а ты приглядывайся.
Весь следующий день Мишка торговал сам. Покупатели, прослышав о новом товаре, шли один за другим. Он показывал Лизе, как отмерять ткань, называл цену. Девчонка сметливая была, за то - батюшке её спасибо, научил дочь грамоте и счёту. Что не запоминала - записывала.
На следующий день Лиза уже отмеряла ткани сама - Мишка только наблюдал да деньги брал. Понемногу осваивалась Лизавета. Дивились покупатели девушке за прилавком, но уж больно улыбчива да обходительна та была. Поговорили на торгу о девчонке в лавке да и приняли это как должное.
Дел сразу - причём срочных, навалилось много. Метался Мишка по Чижам да в Хлынов ходил, благо - три версты всего до города было. Понемногу всё как-то утряслось, проблемы рассосались, Лизавета в лавке освоилась, цены запомнила. А уж женщины-покупательницы в ней души не чаяли.
- Хороша у тебя помощница, Михаил. Приветлива, всегда подскажет, что лучше выбрать.
Он эти отзывы на ус мотал. Рад был, что не прогадал, хотя и рискнул, ставя за прилавок Лизавету.
Через месяц, когда она освоилась, отправился Михаил на торг - за товарами. Поскольку теперь он сам себе голова, решил, кроме тканей, ещё и железных изделий подкупить. Своего железа, почитай, на Руси и не было. Ковали, конечно, кузнецы железо из болотных криц, только качество его низкое было.
На ярмарке продавали железо в изделиях - замках, оружии, петлях дверных - и в полосах. Делай из такого что хочешь. На вид полосы одинаковые, а изготовлены в разных заморских странах: есть немецкое, есть свейское - даже из Персии. Взял Михаил несколько полос для пробы, остановившись на свейском. Торговали им ушлые новгородцы.
Просел ушкуй под тяжёлым грузом, хотя он в трюме едва и виден был. По приезду, когда везли товар в лавку, телега трещала, переваливаясь на ухабах.
А поутру Михаил обежал всю кузнечную слободу, поговорил с кузнецами.
- Поглядеть железо надо, пощупать, может - дрянь!
- Ну - так милости прошу в лавку, - зазывал Михаил.
После обеда в лавку один за другим ввалились кузнецы. Поглядели железо, попробовали его поцарапать. Один, быстро сообразив, что перед ним качественный товар, с ходу обратился к Мишке:
- Неплохое железо! Беру!
- Сколько полос? - Всё!
Остальные купцы взъерепенились.
- Не можно так! Я первым пришёл!
- А я первым сказал, что беру! Если брать хотел, чего молчал?
Едва утихомирил спорщиков Михаил.
- Кто первый сказал, тот и забирает. Если желаете, могу ещё привезти, только задаток прошу.
- Пиши меня - вот деньги. Мишка достал вощаную табличку.
- Кузнец Ермолов - пять денег.
- Кузнец Анкудинов - десять денег и десять беличьих шкурок.
- А меди, меди можешь привезти?
Видел он медные листы, сияющие ярче солнца, только цену им не знал.
- Возьму для пробы - давай задаток. Авансом Михаил собрал изрядную сумму.
Оказалось, после татарского нападения, коих не случалось давненько - уж лет восемь как, - спрос на железные изделия резко вырос: наконечники копий, стрел, замки уходили из кузницы, как горячие пирожки.
Не откладывая дела в долгий ящик, Михаил отбыл через три дня. Пока плыл, принял решение - не в Нижний надо, а поближе к Новгороду, да в Ярославль хотя бы. Сказывал ему Павел, что на одной реке эти города стоят. Боялся переволоков Мишка. С железом ушкуй тяжёл - потянут ли его лошади, выдержат ли канаты?
Дорога по реке вышла длиннее, зато и железо дешевле, да и медных листов он вез несколько штук, а не один, как хотел изначально. До дома они добрались благополучно, причалив к пристани чуть за полдень. Достал Михаил вощаную табличку, подозвал чумазых ребятишек.
- Заработать хотите ли?
- Кто же не хочет?
Пообещал он каждому по ногате, назвав нужных кузнецов - кто задаток давал. Разгрузка споро прошла - к вечеру кузнецы уже и ушкуй освободили от тяжёлого груза. Наблюдавший за всем Павел головой кивал одобрительно.
- Молодец, Михаил, ловко придумал! Чего железо в лавку таскать - это же не ткани! Тяжело и грязно.
С Павлом и корабельщиками Мишка сразу за ходку расплатился. Это ещё от купца Аникея повелось: причалили к пристани - получи денежки. Ходка за железом внеплановая вышла, и ушкуйники были довольны - дополнительный заработок в семью. У Михаила даже мелькнуло в голове: "А не переключиться ли с тканей на железо да медь?" Одно только непонятно - сколько железа потребно? Может, он своей ходкой на полгода вперёд кузнецов железом обеспечил? Надо будет поговорить с ними. "Завтра обойду, - решил Мишка, - а теперь - в лавку. Узнать надо, как Лиза управляется".
Но едва он переступил порог, услышал громкий, на повышенных тонах голос мужика, что стоял посредине лавки. Тот упёр руки в бока, вопрошая грозно:
- И когда он будет? Я ему все ноги повыдергаю!
- Уважаемый, это кому же ты ноги выдергать обещаешь? Не мне ли?
Мужик повернулся к Михаилу.
- Если ты - Михаил, то тебе!
- Я тебя в первый раз вижу и дорогу нигде не переходил.
Однако мужик разговаривать не желал. Глаза его налились кровью, он развёл руки и стал медведем надвигаться на Мишку. Лиза в испуге округлила глаза. Когда мужик оказался вплотную перед ним, густо дохнув на него луком, Мишка выхватил из ножен боевой нож и приставил его к шее мужика.
- Только двинься - вмиг кровушку пущу! Мужик замер, ощутив на своей шее острое лезвие.
- Ты чего? Я же только поговорить хотел.
- Это я поговорить да дело миром уладить хотел, а ты как медведь на меня кинулся. Не начинают так знакомство. Кто ты есть?
- Купец хлыновский, Дорофеев Илья.
- И чем же я тебя обидел, купец Дорофеев?
- Железо возишь! Отродясь мы, Дорофеевы, железо возили! И новичок ты - цены сбиваешь!
- А почему я тебя спрашивать должен? Ты купец, и я купец, ты сам решаешь, какой товар возить, и я сам. Ты мне не указ. Да ты руки-то опусти, пройди вон, на лавку сядь. Мы же с тобой не тати - деловые люди, поговорить надо.
- Прости, погорячился! Всё, что ты сказал - истинная правда! Я горяч, а ты ещё горячее - сразу нож к горлу. Молод ты для купца, однако наслышан я о тебе уже. У Аникея два года учился, взматерел.
- Давай лучше о делах. Я только с товаром из плавания вернулся, устал.
- Хорошо! Моё предложение - цены одинаковые держать. У тебя цена низкая, ты меня этим разорить можешь. Давай так - я опущу немного, а ты поднимешь. Всё равно обоим выгодно.
- На сколько за полосу опустишь?
- А сам как мыслишь? - купец хитро прищурился.
- Ты ко мне пришёл, ты и предлагай.
- На рубль серебром - не меньше.
- Годится.