- Есть ли средь вас старшие? - Дойдя до середины опушки, Хельги скрестил на груди руки.
- Иди, иди, выходи, Доможир, - зашептали в левом отряде. Справа же вышел молодой кривозубый парень. Оба с опаской подошли к князю.
- Кто вы? - с улыбкой поинтересовался Хельги.
- Я Доможир, - тряхнул головою пучеглазый толстяк в волчьей дохе, - староста из рода куницы.
- Витогост, - представился кривозубый. - Сын Доброгаста, старейшины селенья за лесом.
Обернувшись к дружине, Хельги велел разбить шатер.
- Велите своим людям ждать, - властно сказал он. - А вас я приму с честию.
Волхв Чернобог сидел в наполненной горячей водой бочке, руки его, жилистые, мосластые, крепкие, напоминавшие медвежьи лапы, покоились на лыковом ободе, красное распаренное лицо лучилось довольством и похотью. Две молодые наложницы в узких набедренных повязках - Унемира с Малогой - старательно подливали в бочку горячую воду. Хорошие были девки, молодые, здоровые, крепкие, - Чернобог с удовольствием поглядывал на их большие колыхающиеся груди. Правда, вот лицами подкачали: Унемира - рябая да толстогубая, а Малога - с плоским перебитым носом. Ну да ведь с лица воду не пить, а девки они - в любви искусные и, что самое главное, верные. Спят и видят, как бы стать законными женами. Еще бы, Чернобог - мужик видный, да и богат и властен. Куда там старейшине Доброгасту.
- А ну-ка, милые, подмогните, - вылезая из бочки, оскалился волхв. Вылившаяся вода уходила в специально прорубленную щель в полу. Обе наложницы резво поспешили выполнить приказание. Унемира встала на колени рядом с бочкой - чтобы хозяину было куда ступить, вылезая, а Малога осторожно подхватила волхва под руку. Ступая на крепкую спину наложницы распаренной красной ногой с загнутыми, словно когти у хищной птицы, ногтями, Чернобог оперся рукой о плечо Малоги. Встав на пол, ущипнул за грудь, сдернул с бедер повязку. Наложница понятливо усмехнулась, чуть отойдя, наклонилась, упираясь руками в лавку. Ту же самую позу приняла и Унемира. Обе застыли, искоса поглядывая на хозяина, - с которой начнет сегодня?
Чернобог почесал под мокрой бородищей заросшую густым черным волосом грудь, похлопал по ягодицам Малогу, И тут вдруг кто-то забарабанил в дверь.
- Кого там принесло? - недовольно обернулся волхв.
- То я, Кувор, - заблажили в сенях, за дверью. - Поспешай, Чернобоже! Киевский князь Олег у стен селенья с дружиной!
- Какой еще Олег? - не понял жрец.
- Обыкновенный. Который князь, - туманно пояснили за дверью. - Да выйди хоть, глянь.
- Ладно, сейчас выйду, - с угрозой в голосе произнес волхв. - Посмотрим, какой такой князь.
Под стенами селенья, за рвом, блестела у леса броней дружина Вещего князя. Каждый воин при мече, со щитом, при секире, некоторые прихватили с собой короткие копья - сулицы, и не лень же было тащиться с ними по узким лесным тропинкам. Сам князь стоял средь дружины - молодой, светлобородый, в алом плаще поверх блестящей кольчуги. На голове поблескивала драгоценностями диадема.
Поднявшись на смотровую башню, Чернобог внимательно осматривал воинов. Не так уж их и много было - пара сотен, вряд ли больше, однако в селении вдвое меньше народу, а о воинах и говорить нечего. Конечно, можно было попробовать запереть ворота да отсидеться, вряд ли пришельцы сразу же отважатся на штурм. А если все же отважатся? Селение-то хоть и большое, а все ж не укрепленный град-город, стены - частокол, башен по углам, почитай, и вообще нет, ворота, Правда, солидные, из толстого бука, однако ж, ежели нападающие вырубят в лесу подходящее бревно для тарана, и им долго не продержаться. Ворота, кстати, были открыты - похоже, старейшина Доброгаст со старцами градскими уже навострил лыжи к Вещему князю. А кривозубый сынок его, Витогост, одетый в лучшее свое платье, громко хвастал перед молодежью про то, с каким почетом принимал его киевский князь.
- Того больше, защиту от хазар обещал! - стуча себя в грудь, кричал Витогост. - А кто из молодых воев охоч будет - к себе в дружину звал, на Царьград обещал повести.
- На Царьград! - возбужденно повторяли окружившие Витогоста парни.
Старики недоверчиво перешептывались:
- Хазарина-то поди поймай. Не уплатим дани - налетит, пожжет все, уведет в полон девок да детушек малых.
- Батюшко волхв, - подбежав к башенке, поклонился быстроногий отрок. - Господине Доброгаст ждет, чтобы к князю ехать вместе. Лучших коней вывели из конюшни.
- Чего ж чужой князь-то пеш? - усмехнулся жрец.
- Видать, лесом шли, бездорожьем, - предположил отрок. - Так что передать, батюшко?
- Пусть подождут. - Волхв махнул рукою и еще раз, повнимательней взглянул на Вещего князя. Глаза жреца вдруг полыхнули черным огнем, а в груди возникло противное ощущение собственной слабости. Нет, еще рано… еще не время для встречи… Олег. Вещий Олег. Хельги - ярл…
- Что ты сказал, господине? - обернулся к Чернобогу трясущийся от страха Кувор.
- Так. - Чернобог быстро пошел к лестнице, крикнул мальчишке-посланнику, пусть, мол, староста да старцы градские, его, Чернобога, не дожидаясь, едут. А он, мол, потом подойдет, чуть позже, пока же и Колимога с Кувором вполне достаточно будет.
- Ой, нет, господине! - бухнулся на колени Кувор, да и Колимог затряс бородою, загромыхал ожерельем из змеиных голов. - Мы ж сами киевские, насилу от князя этого убежали. Нешто решил ты нас ему головами выдать?
- Ладно, можете не ходить, ваше дело, - угрюмо разрешил волхв. - Спрячьтесь где-нибудь, пересидите. Не век же тут чужаки будут.
Жрецы радостно переглянулись и, подобрав полы шуб, поспешили к усадьбе. Чернобог проводил их рассеянным взглядом и, немного подумав, решительно зашагал следом.
- Унемира, Малога! - первым делом подозвал он наложниц. - Собирайтесь, в дальние леса пойдем, да после к реке, к Лютонегу - волхву в гости. Припасов с собой возьмите да платья белые - мало ли, пригодятся для требищ. Да смотрите не болтайте, собирайтесь быстро.
- Вот славно! - выскочив в сени, радостно закричали девки. Чай, хозяин-то не жен в дальний путь берет и не воинов. А к Лютонегу - волхву хоть и долог путь, да ништо, хаживали по осени, да и в позапрошлогодье были. Снег бы только не растаял раньше времени - быстро дойти можно. Собравшись, девки накинули на плечи теплые, подбитые овчиной, плащи и заглянули к волхву: - Собрались, батюшко.
- Собрались, так идем. - Чернобог хмуро мотнул головой и, отправив девок на улицу, вытащил из-под лавки тонкий стальной прут с заостренным концом, недавно выкованный по его заказу кузнецом Межамиром.
- Ничего, - окидывая взглядом горницу, злобно прошептал волхв. - Мы еще встретимся с тобою, выскочка Хельги. Вот только чуть поднакопим силы…
В глазах жреца бушевало лютое черное пламя. Не своим умом думал сейчас он, а хитрым и гнусным умом Форгайла Коэла, черного друида Теней, убитого Хельги с товарищами возле далекого ирландского холма Тара. Друид был повержен, но черная душа его так и не успокоилась. Правда, прежней силы у друида уже не было. Пока не было…
Быстро нагнав девок, Чернобог завернул за угол усадьбы и, пройдя тайным ходом, вышел на тропу, ведущую к капищу. Девки молча шагали вслед за ним.
- Тетушка Хотобуда, ты что, не узнаешь меня? Это ж я, Радослава, дочка твоя приемная. - Со слезами на глазах, девчонка упала на колени перед старухой. Остриженные волосы ее смешно топорщились, да и вообще, одетая в мужское платье Радослава больше напоминала сейчас красивого отрока, нежели молодую деву.
- Чур меня, чур! - испуганно замахала руками старушка. - Ты ж на том свете! Невеста Рода!
- Не на том, а на этом, - засмеялась девушка. Хотобуда ахнула:
- Неужто обратно выгнали? Аль не понравилась чем Роду, не угодила?
- Да я там и не была. - Радослава обняла приемную мать. - Сбежали мы от волхвов с Твором. Он-то близ князя Вещего ошивается, да вот и сюда зайти должен. Ага! Слышишь, шаги? Твор!
Вошедший в хижину Хотобуды отрок низехонько поклонился.
- Рад, что во здравии ты, матушка. Ну, да некогда мне тут с вами. Староста Доброгаст велел обежать всех, созвать к хоромам на площадь. Так я побегу.
- Беги, беги, брате, - кивнула Радослава и, снова вспомнив об Ардагасте, залилась слезами.
Твор того не видал, убежал, только пятки сверкнули. Не большое было селище, но и не маленькое - не скоро обежишь, а ведь побыстрей велено. Нескольких отроков Доброгаст по деревням послал - покуда те притопают, уж и стемнеет. Впрочем, пришлый князь никуда не торопился, ждал в хоромах у старосты. Сам-то Доброгаст словно бы стал моложе, выпрямился и, не видя нигде главного своего конкурента во власти - волхва Чернобога, самолично отдавал приказания селянам. Слушались его беспрекословно, не бежали за советом к волхвам, век бы их не видеть. Так ведь не только Чернобога, а и других волхвов не было! Верные люди донесли - в леса Чернобог подался, не иначе как к дружку своему, волхву Лютонегу. Вот бы и сгинул в лесищах, волку бы в зубы попался иль проснувшемуся медведю в объятия. Может, и сгинет? Но и так киевский князь, самому ромейскому императору и хазарскому кагану ровня, разговаривал с Доброгастом уважительно, только с ним и советовался о будущем рода, словно и не было никаких волхвов. Нравилось такое старосте и сыну его, Витогосту, тоже.
Народ постепенно собирался перед хоромами. Молодые парни, закаленные в боях и охотах мужи, убеленные сединами старцы. Пришли охотничьи ватаги с ближнего леса, на санях-волокушах приехали из лесных деревень смерды, даже посланцы из рода куницы и те явились, вражины! Собрались все, переговаривались меж собою, ждали.