Слушатели зашушукались, стали оглядываться в поисках столь достойного человека. Таможенник угрюмо вздохнул. Овидий был представителем дворца, а таможня - государства. Дворец всегда хотел подмять, заменить собой государство и в этом вполне преуспел. Так что курирующий таможню Овидий был поставлен Диомидом в весьма щекотливое положение. С одной стороны, сам конфисковывал судно, с другой - делал это с подачи портовых чиновников, того же Мелезия, что давало повод лишний раз унизить государственные структуры в пользу дворца, что Овидий с легкостью и проделал. Сам, конечно, на суд не пришел - послал представителя, но таможню уел, да еще как! Теперь выходило, что все государственные служащие должны держать ответ перед ведомствами дворца! "Чтобы впредь не происходило таких безобразий". В общем, Диомид ловко отспорил и судно, и товар, уже, кстати, реализованный, - значит, за него должны были заплатить…
Решив обмыть удачное завершение дела, Хельги, Диомид и молодые парни-свидетели отправились в ближайшую таверну, где и зависли до вечера, беззаботно веселясь в окружении молодых гетер и кувшинов с забористым хиосским вином. Князь все хотел поговорить с Диомидом по душам, выспросить и про чиновников дворца, и про ведьму, и про притон с синим сердцем. Наконец улучил момент, увел парня на улицу, подышать свежим воздухом.
- Притон? - не понял юноша. - Какой притон? С каким еще сердцем? Ах, ты про это… - Он усмехнулся. - Вообще, этот вертеп давнишний, ему уж лет десять… Девы? Девки там не так давно стали появляться. Подожди, сейчас скажу точнее… Так, я впервые переспал там с одной… это было, было… наверное, год назад. Ну да, как раз тогда доместик схол Христофор привез базилевсу голову мятежника Хрисохира.
- Хрисохир… - Хельги постарался запомнить имя. - А кто же истинный владелец притона? Только не говори, что не знаешь.
- Да тут и тайны никакой нет - Никандр, префект столицы, на паях со своим помощником Овидием Тселлом. Не понимаю только - тебе все это зачем?
- Так, может быть, и незачем…
- Интригу какую-то затеял? - Диомид посмотрел князю в глаза, жестко, серьезно, словно бы вовсе не пил. - Смотри, можешь так влипнуть, и мать не спасет, она, кстати, справлялась о тебе несколько раз, куда, мол, запропастился. Сказать, что придешь? Скажу… Ведьма? - Юноша вдруг рассмеялся. - Вот у матери и спросишь!
Что ж, у матери, так у матери. Хельги так и подмывало спросить, что это за женщина, ведь, по сути, он ничего о ней не знал. Ну, предполагал, конечно, что не служанка… Знатная, привыкшая к власти особа, наверное, какая-нибудь родственница базилевса. Так и не спросив Диомида, князь решил узнать все сам - все равно ведь согласился прийти во дворец. Тем более что Евдокия на самом деле его чем-то зацепила. Нет, даже не искусством любви, в чем она, конечно, не знала себе равных, и даже не пылкой страстью. Чем-то другим… Может быть, сочетанием властности и какого-то глубоко затаенного горя?
Озорная служанка Каллимаха встретила князя у ворот Сигмы. Провела темным коридором - слышалось лишь тихое дыхание стражи. Вот и альков - покои Евдокии.
- Наконец-то ты пришел! - Женщина вскочила с ложа, и Хельги невольно залюбовался ее породистым точеным лицом, чувственно изогнутым ртом, хищными - и в этом была какая-то притягательность - обводами носа. Казалось, это была не женщина - вырезанная в мраморе статуя, сработанная скульптором-гением.
Евдокия обняла гостя за шею, поцеловала, показала рукой на маленький столик, полный всяческих яств.
- Садись, угощайся. Я уже устала ждать. Сняв плащ, князь уселся на ложе. Улыбнулся и, внезапно обняв женщину, впился в ее шею губами, повалил, грубо - чувствовал, она ждет именно этого - срывая одежду. Обнажив грудь, ласково укусил, провел рукою по талии, спине, бедрам… Евдокия застонала, изогнулась, подалась вперед… Поистине, это было неземное блаженство…
Утомленный - редко его утомляли женщины! - князь разлегся на ложе, заложив за голову руку. Евдокия, крепко прижавшись, погладила его по груди, призналась:
- Знаешь, у меня никогда не было такого любовника… Даже Михаил… Нет, он был не любовник - любимый… Он предал меня, отдав этому чудовищу, от рук которого вскоре принял смерть. О, Михаил, как же ты был слеп! А ведь покойный кесарь Варда предупреждал: "Мы впустили во дворец льва, который нас всех растерзает!"
Хельги не перебивал женщину, чувствовал - ей нужно выговориться. Наверное, он и нужен-то был ей не столько как любовник, сколько в качестве человека, которому можно рассказать все. Князь расслабленно закрыл глаза.
- Ты слушаешь меня? Не отвечай, вижу - веки дрожат. Слушай… О, как ты хорошо слушаешь! Как никто…
- А сын? Диомид?
- Он не слушает меня никогда. Слишком независим. И играет с огнем… Слава богу, базилевс пока не чувствует исходящей от него опасности… Но если почует… Я очень боюсь за Диомида… Люблю его больше всех своих детей. Может быть, потому, что младший…
Хельги улыбнулся, вспомнив своего маленького сына, Ингвара. Сына от ладожской красавицы Ла-диславы. Скоро ль увидит их? Скоро ли обнимет дочерей, Сельму?
- О, у тебя такое лицо… - прошептала Евдокия. - Лицо человека, привыкшего повелевать. Ты не простой человек, нет… Скажи, кто ты?
- Искатель удачи, свободный северный ярл, - почти не соврал князь и тут же поинтересовался насчет ведьмы: - Говорят, ведьма часто приходит во дворец…
- Ведьма?! - вскрикнув, Евдокия чуть было не свалилась с ложа. - Ты тоже знаешь о ней?
- Так, слышал от Диомида. Она и в самом деле колдунья?
- Не знаю. - Женщина пожала плечами. - Разное говорят… В общем-то, не лишена определенных способностей, пользует тут кой-кого. - Евдокия усмехнулась и тут же жестко сжала губы. - С тех пор как она появилась, базилевс стал другим. Словно бы подменили… Понимаешь, он и раньше был необуздан в страстях, но сейчас… Недавно отдал приказ подвергнуть четвертованию дезертиров с городских стен. А там ведь совсем еще мальчишки, да и дезертиры ли они? Не разбирался, словно бы подзуживал его кто-то… Потом, я видела, молился в Святой Софии, просил прощения у Господа, плакал… И так не раз уже. Словно бы два разных человека.
"Два разных человека…" - мысленно повторил Хельги. Базилевс? Неужто Он забрался так высоко? Нет, не может быть… Надо заняться ведьмой - только так можно выяснить, что тут к чему. И закончить наконец проверку паракимомена, комита финансов. Что связывает его и ведьму?
- О чем ты задумался? - шепотом поинтересовалась Евдокия.
- О паракимомене Экзархе, - честно признался князь. - Возможно, у меня будут с ним важные имущественные дела… Было б интересно узнать, что он за человек.
Евдокия фыркнула:
- Обычный, каких много. Нет в нем ни демонической страсти, ни особой доброты, ни зла. Правда, есть жажда власти, хитрость, коварство - но без этих качеств во дворце быстро погибнешь. Да, еще одно… - Женщина вдруг рассмеялась. - Экзарх тщательно скрывает это, но кое-кто знает… зачем ему нужна ведьма. Видишь ли, паракимомен - плохой любовник, и ведьма повышает его мужскую силу.
- Всего-навсего? - разочарованно улыбнулся князь.
Он покинул любовницу, когда забрезжил рассвет и стройные вершины кипарисов окрасились золотым светом солнца. Прошел мимо ворот, оглянулся… кто-то бежал следом за ним. Диомид…
- Напрасно ты вчера так рано ушел. - Догнав князя, юноша пошел рядом. - К нам в таверну заглянул Антоний, судья. Ну, помнишь, в суде, такой рыжий, кудрявый?
- А, - вспомнил эпикурейца Хельги. - И что ему от меня надо?
- Нужно с ним поделиться, - прищурился Диомид. - Без его помощи нам бы трудненько пришлось.
- Ты сказал - "помощи"? - Князь усмехнулся. - Честно сказать, я ее что-то не очень заметил.
- Я не так выразился. - Парень покачал головой. - Не помощь, просто благожелательное к нам отношение. Поверь, это много значит.
- Ясно. Где судейские, там ищи взятку. Сколько он хочет?
- Немного. Всего два десятка солидов.
- Ничего себе! Десять коров. Целое стадо!
- Поверь, это того стоит.
- Ну, коли ты говоришь, заплачу. - Князь засмеялся. - Где мы с ним увидимся? Или ты сам передашь?
- Лучше ты, - замялся Диомид. - Видишь ли, за мной могут следить… наверняка уже следят, а базилевс недавно объявил борьбу с нечистыми на руку чиновниками.
- И что же грозит мздоимцу судье?
- Конфискуют половину доходов.
- Всего-то? Надо сказать, базилевс борется со взяточниками довольно мягко.
- Базилевс понимает - других чиновников взять негде. Но не это главное… Понимаешь, Антоний собирается войти в синклит… Влиятельные люди поддержат его, но он должен быть чист.
- Что ж тогда не потерпит со взяткой?
- Когда еще он станет сенатором! А жить-то надо - у Антония большая семья.
- Ладно. - Князь махнул рукой. - Когда, где?
- Сегодня днем на ипподроме. Как раз будут скачки. Ваши места на южной трибуне.