"Штык", углядев парочку, окрысился, но партийная дисциплина пересилила старорежимные страсти-мордасти. Да и штурмующие стали разбредаться.
- Мать честная! - ошарашенно шептали красногвардейцы, оглядывая и стены, и полы, и потолки. - Красота-то какая! А тут чего? Ванная! Что же это, братцы? Будто и революции не было? Ах вы, сволочи временные, вот вы тут чем за спиной нашей тешились?! Круши, ребята, бей царскую нечисть!
Сапоги вышибали двери, чей-то штык вспорол живот рисованной томной Венере, с хрустальным звоном раскололась драгоценная ваза.
- Спокойствие, товарищи, спокойствие! - раскинув руки на манер пугала, привставая на цыпочки, кричал "шляпчонка"-Антонов. Да куда там…
Вдоль стен штабелями выстроились ящики с подготовленными к эвакуации от немцев ценностями. Красногвардейцы наперегонки с солдатами и матросами вскрывали их штыками, набивали карманы, делили "по-честному".
- Товарищи! - диким голосом завопила "шляпчонка". - Товарищи! Да здравствует пролетариат и его ревком! Власть капиталистическая, власть буржуазная у ваших ног, товарищи, у ног пролетариата. И теперь, товарищи пролетарии, вы обязаны проявить всю стойкость революционной дисциплины пролетариата Красного Петрограда, чтобы этим показать пример пролетариям всех стран. Я требую, товарищи, полного спокойствия и повиновения товарищам из операционного комитета Ревсовета!
А в следующем зале, у порога выстроились юнкера с винтовками на изготовку. Юнцы будто окаменели - красногвардейцы с трудом вырывали оружие из их рук.
- Здесь Временное правительство? - воинственно спросил Антонов, поигрывая "наганом".
- Здесь, здесь, - заюлил юнкер с краю и прошептал угодливо, искательно: - Я ваш!
И вот, через коридор, за дверью небольшой угловой комнаты - они, "временные". Картинно расселись за столом, покорно ждут своей участи.
- Именем Военно-революционного комитета, - загремел Антонов, потрясая револьвером, - объявляю вас арестованными!
- Чего там! - зашумели красногвардейцы. - Кончить их! Бей!
- К порядку! - прикрикнул строго комиссар Чудновский.
- А Керенский?! - завопил кто-то в задних рядах.
- Сбёг, паскуда!
Тут Полынова дёрнула Кирилла за рукав, да и потащила к выходу, обратно в полутёмный лабиринт колоссального дворца.
- Да-аша-а! - долетело отчаянное эхо, но девушка даже не оглянулась.
Они шли долго, часто отражаясь в зеркалах. Бликами отливали мраморные колонны, взблескивала позолота, смутными пятнами гляделись лица с бесценных полотен. Даша открыла дверь наугад и попала в царскую опочивальню. А может, и не в царскую. Какая разница? Главное, что здесь имелось огромное, роскошное ложе под балдахином на витых колонках, застеленное пыльным покрывалом. Ничего удивительного, последний раз его перестилали в феврале…
Напевая, Даша решительно сдёрнула покрывало. Высокое окно впускало в опочивальню лунный свет - девушка закружилась в бледном сиянии, совершая дурашливые па и разбрасывая одежду.
Кирилл прошлёпал к ней босиком и обнял, вмял ладони в упругие груди, поцеловал в шею, прошептал:
- Ты нарочно выбираешь для свиданий самые неожиданные места?
- Наверное, у меня порочная натура, - вздохнула Даша. - Люби меня!..
…Около полуночи они угомонились. Во дворце стыла тишина, лишь изредка нарушаемая отголосками неясных шумов - то ли голосов, то ли шагов. Неторопливо облачаясь, Кирилл поглядывал на возлюбленную и чувствовал, как у него портится настроение. Но нельзя же не сказать!
- Даша… - начал Авинов.
- Что, о мой повелитель? - промурлыкала Полынова. - Что, о цвет моей души?
- Я должен уехать.
- Да? - огорчилась Даша. - А куда?
- На Дон.
- Зачем? - всё ещё не понимала девушка, натягивая гимназическое платье.
Кирилл похолодел. Ах, как же не хочется всё рушить!
- Большевики загубят Россию, Даша, - проговорил он деревянным языком. - Я знаю это, знаю точно. Пока не поздно, их надо остановить…
- И ты… - сказала девушка потрясённо. - Нет!
Без сил опустившись на ложе, Даша понурилась.
- Предатель… - прошептала она в глубочайшем изумлении и вдруг закричала высоко и тонко: - Ненавижу! Ненавижу тебя!
Сорвавшись с места, товарищ Полынова выскочила из опочивальни и во весь голос подала весть своим:
- Товарищи! Сюда! Скорее! Здесь враг! Сюда!
По анфиладе залов загуляло эхо торопливых бух-бух-бух сапогами, откликнулись голоса, замелькал свет.
- Вла-адик! - надрывалась Даша. - Сюда!
Кирилл бросился бежать. Повернул влево, повернул вправо. "Сто-ой! - догнал его угрожающий крик. - Стрелять буду!"
Авинов кинулся по лестнице вниз, заметался, путаясь в переходах, и выскочил в двери "Собственного Его Императорского Величества гаража". Внутри стояли десятки автомобилей - "Роллс-Ройсов", "Пежо", "Рено".
Кирилл обежал высокий - выше его ростом - здоровенный "Делоне-Бельвилль" с цилиндрическим капотом, с круглым радиатором. Это была мощная машина с громадным шестицилиндровым мотором в тридцать лошадиных сил.
Авинов подскочил к воротам гаража, откинул засовы и распахнул тяжёлые створки. Бегом вернувшись, он запалил оба ацетиленовых прожектора перед капотом, упал на сиденье водителя и завёл мотор. Зашипел сжатый воздух, раскручивая длинный коленвал, и вот "Делоне-Бельвилль" взревел глухо, задрожал, будто предвкушая дальнюю дорогу.
- А ну стой! - гаркнули от дверей.
- Руки вверх! - заорала тёмная фигура, появляясь в воротах.
Кирилл сжал зубы и дал газу. Шаркнув шинами, "Делоне-Бельвилль" вынесся из дворцового гаража. В ярком свете прожекторов мелькнула усатая, очкастая рожа, полускрытая полями старой шляпчонки.
Прогремели выстрелы. Авинов пригнулся, выворачивая руль, и понёсся прочь из города.
Жёлтый свет фар качался впереди, протягивая тени, выхватывая стены, заборы, афишные тумбы, случайных прохожих, застывавших соляными столбами.
Погано было Кириллу. Вернётся ли он хоть когда-нибудь в Петроград? Бог весть. Но Дашу он точно больше не увидит. Никогда. Ни-ког-да.
Пожирая по тридцать вёрст в час, "Делоне-Бельвилль" мчался в ночь. В Быхов. В неизвестность.
Глава 7
ИНТЕРМЕДИЯ
По дороге Авинов заправился в Пскове - пьяненькие солдаты с аэродрома продали ему целую бочку бензина вместе с тарой. Однако "Делоне-Бельвилль" был настоящим чудовищем - цилиндры под его капотом походили на ведёрные самовары, выставленные в рядок, - и топлива он сжирал немерено. Когда до Быхова оставалось буквально два километра, горючее кончилось, и Кирилл доехал на сжатом воздухе - запасу его в баллонах хватило до самой тюрьмы.
Было двадцать седьмое, пятница. Усталый, вымотанный, не выспавшийся Авинов вылез из царского авто и поплёлся на доклад. В этот момент он не думал ни о борьбе с большевиками, ни о разрыве с Дашей. Жило в нём одно-единственное желание - лечь и уснуть. И видеть сны, быть может.
Проходя тюремным двором, Кирилл неожиданно углядел Саида.
- Батыр? - подивился он. - А ты почему не со всеми? Я же вас на Дон отправлял!
- А все и поехали туда! - весело доложил Саид. - А меня сюда послали, я Бояру винтовки привёз!
- Ну, тогда ладно…
Генералов Авинов обнаружил в саду - заключённые гуляли. Ставка, несмотря на всю свою показную аполитичность, добилась-таки освобождения из-под ареста большинства "узников". К концу октября в Быхове оставалось лишь пять генералов - Корнилов, Деникин, Лукомский, Романовский и Марков.
"Верховный" стоял, прислонившись спиною к старой яблоне, и похлопывал стеком по шинели, словно невидимую пыль выбивал из полы. Плотный, упитанный Деникин, смущённый, краснеющий поминутно, шептался о чём-то с Асей Чиж. Как потом оказалось, Антон Иванович прощался с невестой - Ксения уезжала в Новочеркасск прежде жениха, вместе с Таисией Владимировной, женой Корнилова.
- Когда всё кончится, - мечтательно говорил генерал, - куплю клочок земли возле моря, с маленьким садиком и с небольшим полем позади, чтобы сажать капусту…
- Обязательно купим! - улыбалась Ксения дрожащими губами и всхлипывала.
Хитроумный Лукомский, молодой, надменный Романовский рассеянно прохаживались, а нервный, худой Марков вышагивал по кругу и свирепо свистел, безбожно коверкая арию из "Кармен".
- Ваше высокопревосходительство!.. - чётко, по-строевому обратился Кирилл к Верховному.
Маленький, тощий Корнилов тут же отбросил стек и подался к своему связному. Генералы обступили Лавра Георгиевича с Кириллом Антоновичем, напоминая любопытных мальчишек, пусть и несколько постаревших. Корниловец изложил все события в подробностях. По окончании доклада генералы зашумели, обсуждая создание большевистского правительства - Совета народных комиссаров.
- Как пала Россия! - насмешничал Марков. - Шпион встал во главе ея!
- Михаил Васильевич, значит, уже в Новочеркасске, - проговорил Корнилов задумчиво.
- Или подъезжает, - сказал Кирилл.
- Ergo, - легко сказал Марков, - пора нам покидать это милое местечко!