Действительно, успех просто сумасшедший.
Надо же - с ходу взяли Торн. А Торн - между прочим, это крепость на Висле. И то, что наши войска ее вот так вот неожиданно захватили, - признак растерянности германского командования.
Такого мощного удара с применением новейшего оружия, авиации и специально сформированных ударных частей противник не предвидел, а его разведка банально прощелкала.
Интересно, что они теперь будут делать?
Быстро перебросить достаточное количество войск с запада - не получится. Прорываться на восток силами двух армий - не имеет смысла. Значит, будут обороняться и контратаковать, ожидая подкреплений.
Размышляя о стратегии, я чисто механически хлебал густую селянку с картошкой и копченостями, поданную на ужин.
Заметив мою отстраненность, Генрих Литус поинтересовался:
- О чем мечтаешь, Саша?
- О победе над Германией и о том, чтобы поспать, - честно ответил я.
- Именно в таком порядке?
- Нет, что ты! В первую очередь - о "поспать", а после того, как высплюсь, можно и Германией заняться…
12
Ранним утром меня разбудила канонада, доносившаяся с немецкой стороны.
Спал я в блиндаже-новоделе, разделенном на две половины - для меня и ротного.
- Ну что там за шум? - послышался из-за перегородки голос Казимирского. - Епифан! Епифа-а-ан! - окликнул он своего денщика. - Где тебя черти носят?
Я откинул шинель, сел на своей походной кровати и стал приводить одежду в порядок. Застегнул рубаху, натянул бриджи и стал наматывать портянки, а там и до сапог дело дошло. Накинув китель, я вышел из блиндажа в ход сообщения. И сразу же налетел на несущегося мне навстречу Савку с ведром в руках.
- Тише ты, оглашенный!
- Прощения просим, вашбродь! - просипел запыхавшийся ординарец.
- Что там такое?
- У немаков пальба началась под утро. Сначала из ружей врассыпную, потом пулеметы принялись, а теперь - эвона, уже из пушек палят.
- Понятно… А сам-то ты где был, рядовой Мышкин?
- К каптеру бегал, вашбродь! Насчет воды сговорился!
- Ну раз сговорился, давай, польешь мне…
Умывшись, я ради приличия подождал явления Казимирского народу. Однако, убедившись, что народу придется подождать еще не меньше часа, отправился на поиски Лиходеева.
Кузьма Акимыч обнаружился в хозяйстве Копейкина, где разбирался с трофейным оружием.
- Утро доброе!
Фельдфебель вскочил, вытянулся и, козырнув, затараторил:
- Здравия желаю, вашбродь! Рота расквартирована в резерве, происшествий нет!
- Вольно! Чем ты тут занимаешься?
- Учитываю трофейное имущество!
- И это правильно! - Неожиданно меня осенило: - Скажи-ка, сколько мы у немцев пулеметов взяли?
- Пять, вашбродь!
- Так вот, три сдашь по команде оружейникам, два оставишь, чтобы были! Мы их в ротную книгу писать не будем. (Имеется в виду ротный гроссбух, в который шел весь приход-расход подразделения по всем статьям - от личного состава и вооружения до запасов еды и прочего.)
- Удумали чего, вашбродь? - прищурился Лиходеев.
- Не без того… Я как рассуждаю? На войне-то лишних пулеметов не бывает, правильно? Да и запас карман не тянет.
- Так-то оно так… - нерешительно промолвил Кузьма Акимыч. - Токмо чего мы с ними делать будем?
- Как чего? Два себе оставим - один про запас, а другой сейчас поставим вот сюда и будем изучать устройство! По уму - это тот же самый "максим". Разберемся как-нибудь. А если поломаем чего - не беда! На разборку пойдет, чтоб запас для наших пулеметов был. Понятно?
- Понятно! Отчего ж не понять-то?
- Сейчас прямо и займемся! Савка, ну-ка зови сюда наших пулеметчиков. Если кого из пулеметной роты встретишь, тоже сюда тащи - вместе покумекаем. Быстро! Одна нога здесь, другая там!
- Слушаюсь, вашбродь! - Мой ординарец сорвался с места и рысью умчался по ходам сообщения.
Я присел на патронный ящик и прислушался - звуки боя со стороны Штрасбурга усиливались. Интересно - что же там происходит? Теоретически это может быть одна из ушедших в прорыв наших частей, которая обошла городишко с севера.
Если так, то грядут перемены…
Как я и предполагал, принципиально пулемет МГ-08 от нашего "максима" образца 1910 года отличался несильно. Та же конструкция Хайрема Максима в немецком исполнении, с незначительными вариациями.
Все это мы узнали во время лекции, проведенной командиром 1-го пулеметного взвода подпоручиком Спириным.
Худой, низкорослый, совершенно не гренадерских статей, Спирин оказался прекрасным преподавателем. Помахивая пальцем перед своим длинным носом, он очень просто и творчески объяснил устройство пулемета и предложил задавать вопросы, на которые отвечал внятно и полно.
Успех лекции был несомненным.
Надо сказать, что процесс квалифицированного обучения организовался совершенно случайно. Быстроногий Савка, отыскав всех наших пулеметчиков, шастал по окопам в поисках кого-нибудь из унтеров пулеметной роты, а нарвался на командира этой самой роты - штабс-капитана Затравина.
Лично мне до этого момента не пришлось напрямую общаться с нашим пулеметным воеводой, но по отзывам мужик он был отличный, хоть и шибко хитрый. Помимо полагавшихся нам по штату двух дюжин "максимов" у него обретались несколько неучтенных МГ-08 и "льюисов".
Явившись лично для разъяснения возникшей ситуации, Затравин внимательно меня выслушал и, хитро прищурившись, поинтересовался:
- А для чего вам, господин прапорщик, лишние пулеметы, если пулеметчиков к ним нет?
- Пулеметчика, господин штабс-капитан, воспитаем в своем подразделении. А не воспитаем - так родим!
- А не надорветесь - рожать?
- Прикажут - мы и ежика против шерсти родим! А тут, для собственной пользы, - сам бог велел!
Затравин смеялся так, что аж слезы выступили.
А отсмеявшись, принялся торговаться.
Сговорились на том, что нам и одного сверхштатного пулемета хватит. Другой неучтенный ствол мы пожертвуем славной пулеметной роте в обмен на добротное и анонимное обучение.
Приятно иметь дело с понимающими людьми.
13
Проследив, чтобы качественное огневое усиление нашей роты было тщательно запрятано в одной из ротных повозок вместе с двумя ящиками "тяжелых" пулеметных патронов германского образца, я направился к своему блиндажу в сопровождении Лиходеева.
- Интересно, нас сегодня обедом будут кормить или как? Атаки вроде не предвидится, значит, по идее и обед будет.
- Приказа не было, - на ходу пожал плечами фельдфебель. - Но ежели воевать сегодня не будем, то куда ж без обеда-то?
Казимирского на месте не оказалось. Сидевшие у нашего блиндажа вестовые сообщили, что ротный ушел в штаб полка, и когда будет - неизвестно.
М-да… "Mon cher chef" в своем репертуаре…
Прямо-таки Неуловимый Джо польского происхождения…
- О! Гляди-ка!!! - Вестовые повскакали с земли, тыкая пальцами куда-то мне за спину. - Чаго творится-то!
Обернувшись, я увидел резко идущий со снижением биплан. Он летел с немецкой стороны с креном на левый борт, как-то странно покачиваясь на курсе. Двухместная машина с "радужными" кругами русских ВВС на крыльях явно была повреждена.
Пройдя над нашими головами, этажерка снизилась еще больше и пошла на посадку на оставленное под паром поле в полуверсте от нас.
Резко потеряв высоту, аэроплан (ну не могу я, даже про себя, назвать "это" - самолетом) неловко плюхнулся в траву и, пробежав несколько десятков метров, завалился на крыло и уткнулся носом в землю.
Отлетался сокол ясный…
К месту вынужденной посадки со всех сторон бежали наши солдаты.
Я схватил бинокль, дабы разглядеть все последствия летного происшествия: откуда-то из-под крыла выбрался летчик в кожаном костюме и стал помогать другому покорителю неба выбраться из передней кабины.
Судя по всему, пострадали они несильно.
Ого! Извлеченный из останков этажерки напарник пилота оказался в лохматой казачьей папахе.
Очень интересно! Что бы это значило?
Разъяснения я получил спустя час в штабе батальона.
- Части нашей Пятнадцатой кавалерийской дивизии обошли Штрасбург с севера, перерезав железную дорогу на Грауденц. Сам Штрасбург частично захвачен. Казаки Второго Уральского полка ведут бои на улицах. Германский гарнизон местами рассеян, местами упорно обороняется. Захвачены артиллерийские парки в орденском замке и штаб Шестой бригады ландвера, - бегло зачитывал нам оперативную обстановку капитан Берг. - Наша задача: под прикрытием дымовой завесы приблизиться к предмостным позициям противника на южном берегу Дрвецы и атаковать их силами второго и третьего батальонов.
- Веселый разговор! - хмыкнул штабс-капитан Ильин. - Средь бела дня?
- Штаб дивизии, учитывая обстановку, не ожидает значительного противодействия со стороны немцев. Они лишились почти всей своей артиллерии. На этом берегу осталась только полевая семидесятисемимиллиметровая батарея. Но ее орудия отвлечены боем в городе - противник упорно обороняется в районе ратуши.
- Ну конечно! Из штаба-то дивизии видно гораздо лучше, - буркнул из-за спины Ильина Казимирский.
- Поручик, извольте держать свое мнение при себе! - одернул моего ротного Берг.
- Слушаюсь, господин капитан!