- Лучше всего не лесом двигать, а вернуться в залив - и вот сюда, вверх по Потомаку. Пройдёте рекою лиг десять, окажетесь возле деревень индейских. Краснокожие там более-менее мирные, мы с ними приторговываем. Ещё лиг на пять выше по реке будут водопады. Дальше по тропе…
Внимательно выслушав, Олег кивнул, отобрал нож и сказал:
- Свободен.
Третий пленный, с длинными волосами, слипшимися в сосульки, усмехнулся разбитыми губами, отчего на них выступили красные капли.
- Свободный предатель! - выговорил он, как выплюнул.
- А я вашему "святому отцу" в верности не клялся, - невозмутимо ответил конопатый. - Охота вам к его ручке прикладываться да лобзать с умилением - давайте! А меня увольте. Я - фримен!
Третий сначала отвернулся, а затем дерзко глянул на Сухова.
- Ты - тот самый Олегар де Монтиньи, пиратский командор? - спросил он со смешным высокомерием.
- Угадал, - спокойно ответил Олег.
- Не стоило тебе искать отступника, отец Альберт сам велел передать тебе письмо. Оно у меня за пазухой.
- Так чего ты молчал? - резонно спросил Сухов.
Сунув руку длинноволосому "чернецу" за пазуху,
он выудил послание, свёрнутое в трубочку.
Ничего нового из него Олег не узнал.
Герр Альберт фон Горн в изысканных выражениях предлагал "командору де Монтиньи" следовать за ним к Голубым горам, в становище вождя Хайовентхи.
И даже карта прилагалась, тщательно вычерченная пером.
- Я так понимаю, - хмыкнул Яр, - что этот кощун нас туда заманивает.
- Правильно понимаешь, - кивнул Сухов, сворачивая письмо. - Замысел довольно причудлив, хотя по
сути прост: если нас по дороге пекоты с делаварами не ухайдокают, так от ирокезов мы уже точно не вырвемся.
- Вырвемся! - прогудел Шанго.
- Но он-то этого не знает, - улыбнулся Олег.
Покрутившись по форту, заглянув на склады, он отпер дверь местного арсенала.
- Понч! Проследи, чтобы все набрали пороху. Тут его в достатке. И где-то я ещё видел копчёное мясо и солонину. Угостимся от щедрот, запасёмся на дорожку!
Оружия в арсенале было немного - мушкетов пяток да пистолетов с десяток.
Но Сухов приказал прибрать все огнестрелы - если не удастся вернуть Гли-Гли с бою, то можно и выкупить.
А за ружья индейцы хоть мать родную сменяют.
Олег хмыкнул, углядев на стене парочку здоровенных английских луков. Замечательно…
Сняв лук с крючьев, он покачал его в руке, проверяя баланс. Нормальненько.
И сработано неплохо, сразу видно - знающий человек делал. Упругую кибить - среднюю часть лука - здорово укрепляли наклеенные сухожилия.
Рога - концы лука - были укреплены костью. А тетива?
И тетива под стать - жильная. Согнув лук обеими руками, упирая его рогом в землю, капитан нацепил тетиву и осторожно разжал. Тугой какой…
Вынув из висевшего на стене колчана длинную стрелу с кованым наконечником, Сухов вышел во двор.
- Хм! - громко усомнился Анри Матье. - Господин командор, вы полагаете, что лук грознее мушкета?
Олег улыбнулся:
- Рири, сколько раз ты сможешь выстрелить из мушкета за минуту?
- Ну… как? Раз и смогу. Обычно минуты полторы уходит на перезарядку.
- Во-от… А я за минуту, не торопясь, прицельно, выпущу стрел тридцать. Смекаешь? И в дождь смогу, когда мушкетёр отдыхает. Ну и самое главное - лук бесшумен.
Сухов натянул лук на монгольский лад, как привык - большим пальцем правой руки удерживая тетиву, а левую выпрямив, сгибая кибить.
За полсотни шагов от него торчал флагшток. Стрела вошла в жердину, затрепетав оперением.
- Шикарно! - оценил Акимов.
- А то…
Поглядывая вокруг, Олег зашёл в хозяйский дом.
Тут он и обнаружил, что искал, - подходящую одежду.
Целый гардероб, на любой размер, из отлично выделанной оленьей кожи.
Сначала Сухов примерил штаны с бахромой, вшитой по швам, - работа наверняка индейская, но крой - европейский.
Краснокожие ходят голозадыми - на каждую ногу натягивают легинсы-гисеха, как бы отдельные штанины, а сверху у них набедренная повязка. А тут портки как портки.
Сверху Олег накинул рубаху охотничью, длинную, замшевую, и тоже с бахромой - это не для красоты, а чтобы сохло быстрее после дождя.
Сукно в лесу недолго прослужит, к тому же кожаная одёжка не шуршит, а это в краю индейцев важнее важного.
О-о, мокасины! Шикарно, как Витька говорит.
В ботфортах по лесу без шума не пройдёшь, а так и ноге легче, и каждый сучок через подошву ощутишь.
Олег тут же и переобулся в индейские "эйхтаквао-вех", что пришлись по ноге.
И ухмыльнулся - волосы у него длинные, ниже плеч, если в косы заплести - Чингачгук выйдет. И лицо загорелое…
Пончик это тоже подметил и хихикнул.
- В твои волосы так и просится орлиное перо, краснокожий брат мой, - сказал он. - Хау!
- Сейчас я кому-то перо в задницу вставлю…
- Фи, как грубо! - покривился Шурка, но предусмотрительно отшагнул.
- Всё забрали? - вопросил Сухов.
- Всё! - заорали корсары.
- Тогда вперёд, и с песней!
В этот самый момент из-за леса показалась громада "Феникса".
На море галеон смотрелся как обычный корабль, но на реке, не шибко широкой кстати, впечатлял.
- Вовремя они! - хихикнул Кэриб.
- Угу, - буркнул Пончик. - Будет кому пушки грузить!
Вниз по течению спустились на борту "Феникса".
Миновав Джеймстаун, вышли в залив и двинулись к Потомаку. Два вельбота качались за кормой, на привязи.
В Чесапике к "Фениксу" присоединился "Симург".
Галеоны, почти не подгоняемые хоть и попутным, но слабым ветром, еле двигались, и Сухов приказал "поисковой команде" занять места в вельботах.
Корсары живо спустились по верёвочным трапам, подняли паруса и вооружились вёслами.
- Это самое… Вёсла на воду!
И поплыли… В гости к ирокезам.
Олег усмехнулся, восседая на месте кормщика и сжимая рукою румпель - их всего тринадцать. "Чёртова дюжина".
Когда-то, в бытность варягом, он тоже бился с ворогами - один из тринадцати побратимов.
Ивор Пожиратель Смерти, Малютка Свен, Стегги Метатель Колец, Турбьёрн Железнобокий…
Господи, как всё это странно!
Ведь они тоже бьются сейчас где-то во глубине веков, у начала времён. Колошматят хазар, побивают нурманнов, жизни дают ромеям и прочим сарацинам.
Может, даже и он с ними, Олег Полутролль, сражается плечом к плечу каких-нибудь семьсот лет назад? Может такое быть?
Странный вопрос… Ты уже был там, Олег Романыч, в раннем Средневековье, пожил изрядно, послужил князьям, королям, конунгам да императорам, и кровушки пролил, и добычи огрёб, и славы.
Просто это в голове не укладывается, как можно быть сразу в нескольких местах одновременно. Да нет…
Именно что в нескольких местах сразу находиться невозможно, а вот в нескольких временах - сколько угодно.
И чему тут удивляться? Кто-нибудь может представить себе, что такое пространство?
Придумки ОТО (или СТО?) отбросим, уж слишком всё просто у Эйнштейна, математично, а мир-то физичен.
Не удастся вам, господа физики, запихнуть бесконечную Вселенную в три координаты.
Это всё так, геометрия, пустопорожняя абстракция.
Пространство-то искривляется, а это одной метрикой не объяснишь.
Но, раз уж мы даже в пространстве ничего не смыслим, стоит ли поражаться тому, что время для нас непредставимо?
Даже косная материя ставит нас в тупик!
Казалось бы, уж куда наглядней, а вот поди ж ты…
Объявили сначала атом неделимым и успокоились - нашли фундаментальную частицу, кирпичик всего мироздания! Ага… Раскололи тот атом, как орех, и посыпались ядрышки - электроны, протоны с нейтронами, а там и мезоны пошли…
Попытались всё устаканить, обозвали частицы элементарными. Когда число этих "первозданных элементов" перевалило за сотню, поняли, что до кирпичиков ещё не добрались.
Тогда измыслили кварки - и держатся пока за них.
Всё, дескать, доскреблись мы до самого донышка! Кварк, он точечный и неделимый. Ага…
Самые азартные физики уже и название придумали для частиц, из которых может состоять кварк, - преоны. Так и доберутся до нуль-мира…
Легко ли всё это представить? Вместить в тупую головушку смертного? Хотя…
У Акимова есть шанс разобраться в устоях мироздания, а вот ему это вряд ли светит. Ничего, переживём как-нибудь…
- Потомак! - закричал Нолан, указывая на широкое устье слева по борту.
- Взялись! - скомандовал Олег.
Гребцы налегли на вёсла, и вельботы неторопливо вошли в реку. Ветер поддувал вполне попутный, хоть и слабоватый, так что погрести придётся основательно. По обоим берегам Потомака тянулись лесные заросли, но называть их дебрями как-то язык не поворачивался.
Суровые, угрюмые леса растут куда дальше к северу, а здесь только вездесущая сосна мелькает.
По берегу ивы пышные растут да ольха. А подальше от реки бук поднимается да тополь с берёзой, тюльпановое дерево, хемлок и каштан. Юг.
Чем дальше на запад, вверх по течению, тем уже делался Потомак. Хотя речушкой его не назовёшь - судоходный был поток, и галеоны поднимутся лиг на десять или около того.
К вечеру из этих десяти гребцы едва одолели пять.
- Это сколько же в вёрстах будет? - простонал Быков, уступая место Акимову.
- Вёрст двадцать пять, конечно же, - прикинул учёный.
- Ёш-моё! Вот несёмся…