Прежде, СС - это была организация партии, и членство в ней было добровольным. Члены СС занимались деятельностью параллельно со своей основной трудовой или служебной деятельностью. Те члены СС, которые не находились до начала войны в рядах войск СС, как раз и являются членами общих подразделений SS. Итак. Все вы должны помнить организации, существовавшие в ваших гражданских домах в то время, когда мы только пришли к власти. Да? - офицер повысил голос. - Тогда вам станет понятно, откуда пошли звания в СС.
Павел удивленно покачал головой: "Точно. Rotten - если по-русски, то можно перевести как тройка, группа, а во главе именно роттенфюрер".
Немец ткнул указкой в несколько квадратов, соединенных тонкими линиями.
- Несколько ячеек составляют отделение, Шарен, - отрывисто произнес учитель. - Во главе - Шарфюрер.
- Далее следует объединение из трех отделений - Труппен. По численности равно армейскому взводу.
- Охватывает городской район, сельскую округу, Во главе соответственно Труппенфюрер. Все понятно? - спросил офицер, обращаясь в темноту.
Павел беззвучно хмыкнул. Считать сложной таблицу, рисующую структуру охранных отрядов мог только полный даун.
- Штандарте можно приравнять к армейскому полку или бригаде, - привычно бубнил тот. - Обычно Standarte набирается из членов SS большого города или двух-трех меньших городов. В Standarte входит три основных Sturmbann, один резервный, из числа старших членов SS в возрасте 35–45 лет, и оркестр. Численность Standarte доходит до 3500 человек. Во главе стоит Штандартенфюрер.
Перед мысленным взором Пауля возник красномордый толстяк в неизменном коричневом костюме со значком члена партии на лацкане. Standartenfuehrer жил на соседней, от их приюта, улице, в особняке, который раньше принадлежал богатому еврею.
Куда исчез прежний хозяин, никто из горожан старался не вспоминать. А вот быстро прижившийся в новом доме Вилли вскоре стал настоящим хозяином округи.
Странно немецкие и русские слова настолько перепутались в голове летчика, что он даже обрадовался, что нет необходимости конспектировать. "Хороший конспект мог выйти", - весело улыбнулся слушатель.
- Далее, абшнит и оберабшнит - высшие структурные подразделения, - заспешил отчего-то лектор.
- Перерыв, - произнес преподаватель с непонятной интонацией в голосе. - Слушателям покинуть аудиторию.
Зажегся свет. Офицеры в новеньких черных мундирах, а их набралось не менее двух десятков, дружно двинулись к выходу. Теперь Пауль смог разглядеть того, кто вел занятие. Землисто-бледное лицо уже немолодого человека, форма, седые редкие волосы.
"Странно, в годах, а все еще унтерштурмфюрер", - разглядел летчик погон младшего офицера.
"Хотя, мало ли…" - он уже собрался выйти следом за остальными слушателями, когда заметил, что лектор вдруг покачнулся и опустился на пол, стирая штукатурку со свежевыбеленной стены.
- Господин лейтенант, - от волнения у Пауля разом вылетели из головы все эти эсэсовские звания. - Что с вами?
- Сейчас, сейчас. Пройдет, - слабо пробормотал офицер, пытаясь подняться.
Павел легко, словно не взрослого мужчину, а грудного ребенка, поднял офицера и опустил на стоящий рядом стул. Вытянул из кармана плоскую фляжку, прихваченную запасливым Паулем в госпитальной лавке.
- Хлебните, - он почти насильно заставил офицера сделать глоток. Странно, однако добротный французский напиток помог.
Офицер выпил и уже почти осмысленно взглянул на своего помощника.
- Послушайте, - прошептал он, тяжело дыша. - Прошу, не говорите никому. Это все газы. Наш полк попал под них в Эльзассе. Теперь, хотя вот уже более двадцати лет прошло, случаются приступы. Но если командование узнает, меня уволят. Куда мне… - старик перевел дух. - Пожалуйста…
- Вам, и вправду, легче? - спросил летчик. - Может, все-таки позвать врача?
- Ни в коем случае, - дернулся офицер. - Я в порядке.
Он, и вправду, выглядел уже лучше. - Как ваша фамилия, молодой человек? - всмотрелся он в лицо спасителя.
- Обер-лейтенант Кранке, - автоматически отозвался Пауль. - Вернее, оберштурмфюрер.
- Хорошо, я запомню, - благодарно произнес преподаватель. - Можете считать, что вы уже прослушали ознакомительный курс. Я сделаю отметку в вашей карте. Еще раз спасибо, - и добавил, отряхивая слабой ладонью форменный мундир: - Ступайте, занятия окончены.
Испытывая легкую неловкость Пауль вышел из кабинета и затворил дверь.
"Хорошее дело, - задумчиво размышлял он, шагая в сторону своего временного пристанища. - Однако, я был лучшего мнения об офицерах службы СД. А может, это проверка?"
"Да брось ты, - сердито махнул он зажатой в руке перчаткой. - Кто мог знать, что последним будешь именно ты? Ерунда. Не хочется начинать службу с доносов".
Неожиданный выходной Пауль решил использовать с толком. Сидеть в четырех стенах и мучиться сомнениями, чья половина сейчас преобладает, - не самое лучшее времяпрепровождение. Поэтому летчик махнул рукой проезжающему мимо грузовику и запрыгнул на подножку.
- В Берлин? - уточнил он у водителя в серой форме.
- Так точно, Оберштурмфюрер, - отозвался эсэсман. - Но, обязан предупредить, для выхода с территории необходим спецпропуск.
- Езжай, я передумал, - спрыгнул на дорожку путешественник. - Совсем забыл…
"Кстати, - тут Пауль припомнил рассеченную багровым шрамом физиономию своего утреннего знакомого. - Отто явно приглашал всерьез".
Глава 14
Вернувшись к себе, Павел решил не мучить нервы просчетом вариантов, а попросту улечься спать.
Ему снился сон.
Казалось, что стоит на знакомом пригорке, там, откуда впервые увидел памятную деревушку, в которой встретил его странный старик. И которой, как оказалось, вовсе не было.
Такой же солнечный полдень и поля, речушка. Деревенька за речкой все также манит игрушечными крышами. Однако разница есть и весьма существенная. Стоит он посреди июльского поля не в своей потрепанной летной форме, а в несусветном наряде. На нем кафтан, какие он видел только в музее, да еще на иллюстрациях к историческим романам. Серый цвет одежды отлично сочетается с грубыми, дико неудобными сапогами, а еще с шапкой, отороченной полоской непонятного меха.
Борода, не окладистая купеческая лопата, а небольшая шелковистая на ощупь бородка создавала вовсе уж необычное ощущение взаправдашности происходящего во сне.
"Да ладно, - махнул рукой истребитель. - Хоть и сон, а стоять посреди солнцепека смысла никакого, - он всмотрелся в наезженную колею, сползающую к самому берегу: - Хм, раньше хоть мостки были, а теперь вообще ничего".
"Брод, однако, - сообразил Говоров. - Ну, что ж, пойдем бродом".
- Там где пехота не пройдет, где бронепоезд не промчится… - не снижая голоса, в твердой уверенности, что уж в собственных сновидениях никто ему не указ, затянул он, утопая каблуками остроносых сапог в дорожной пыли.
Острый глаз пилота не подвел. Возле самой воды обнаружился десяток следов конских копыт, уходящих в густой прибрежный ил.
"Не сахарный, обсохну", - решил путешественник, смело шагнув в прохладную воду.
"Чудны дела твои", - только и смог подумать он, когда на самой быстрине едва не ушел под воду с головой, увлекаемый приличным течением.
Однако выровнялся и, промокнув почти до пояса, выбрался на противоположный берег.
И едва он перевел дух, как прибрежные заросли ивняка шевельнулись, и на дорогу вывалилась целая ватага мужиков. То, что выряженные в разномастное рванье незнакомцы - местные, сомнения не вызывало. Бороды, обветренные лица, а главное, немудреный сельский инвентарь, издревле имеющий двойное назначение. В руках встречающие держали кто рогатину, кто топор, или просто, увесистую оглоблю. Вид мужики имели донельзя воинственный, однако, в то же время, чуть смущенный.
Предводитель сельского ополчения шагнул вперед, строго глядя на гостя: - Откель будешь? Мил человек? - нейтральный смысл вопроса терялся в недружелюбности тона, которым это было сказано.
- Сам не знаю, - пожал плечами Павел, заинтригованный изгибом сюжета. - Вроде, к своим выбираюсь, - припомнил он события месячной давности. - А вы что, местные?
Мужик присмотрелся к фигуре путника: - Без оружья? В наших местах такого давненько не встречалось. Этак-то хаживать. Сказывай живо, чейный будешь. А то ведь забьем и в речку побросаем. Раков кормить.
"Вот так сон, - чуть не рассмеялся от удовольствия Павел. - Из старой жизни вроде как". Нисколько не пугаясь угроз, он улыбнулся и дружелюбно протянул руку главарю рекрутов:
- Павел, Говоров. Воин государев, на защиту вам послан, от ворога лютого охранить, - неизвестно каким образом сложилась фраза. - "А ведь так оно и есть. Кто мы, коли не защитники родины?" - мысленно согласился он со сказанным.
- Государев? Ишь, ты, - оглянулся старший на мужичков.
- Ну да… Так тебе и верь…
- Не собьешь… - раздались голоса соратников.
Тем временем, предводитель ватаги, помедлив, вдруг опустил орудие и поклонился в пояс:
- Ефим мое имя, Староста здешний. Коль не брешешь, поклон тебе земной.
Как сказал старец, что придет один, без оружья, а назовется Павлой, так оно и есть. Войсковые-то наш край за много верст обходят. Только, ежели припасов нет, аль совсем большим гуртом. А так, что-то… - несвязно изложил свою версию появления Паши староста.