Тит легонько подкинул монету и, сделав пару шагов вперед, вышел ближе к морякам и рыжему капитану. Голубоглазый и его матросы напряглись. Рыжий глядел волком, но молчал. Народ вокруг притих в ожидании дальнейшего зрелища. Тит выпрямился и заговорил негромко, но слышали его все.
- Слушай меня, капитан Энрико Мастарно. Я - Тит, сын патрикия Ипатия Киракора. Мои предки жили здесь еще до великого переселения Константина. Ты ударил меня, пусть и случайно. Ты не извинился, дал денег. Я не смог их принять, потому что не знаю в округе лавки, где можно купить утерянное достоинство. Но ты, раз мне сунул монету, видимо, эту лавку знаешь хорошо и пользуешься ею часто. Поэтому… - Тит махнул рукой, и под ноги рыжему полетела сверкнувшая в воздухе медной дугой монетка, постукивая, завертелась на полу. - Я даю тебе нуммий. Видит Бог, на твое достоинство его хватит. А свою монету ты найдешь на полу. Прощай.
Тит повернулся и гордо пошел к выходу. Контуберналы двинулись вслед за ним. Рыжий стоял, заливаясь краской до корней волос, рука на рукояти меча побелела, и зубы до крови вонзались в нижнюю губу. Трофим уходил замыкающим и старался на упускать его из вида. Воцарившуюся тишину нарушал только пьяно стонавший на полу незадачливый Эулохио.
- Если ты сын патрикия, что же ты подался в солдатню, потом зарабатывать медяки?! - наконец крикнул в спину Титу, исходивший бешенством и стыдом Энрико. - Или ты оказался не слишком хорош для отца? Иди в свои казармы! Там тебе додадут плетей в счет тех, что я не додал!
Тит не обернулся. Но Трофим, шагавший рядом с ним, видел, как ходят желваки на его лице. Так они и дошли до выхода.
- Зря не дождались вина и меда, - сказала хозяйка, когда Трофим проходил мимо.
- Заведение твое пожалели, - буркнул он в ответ. - Придем в следующий раз.
* * *
- Все целы? - спросил Трофим уже на улице, когда они уже отошли от "гостеприимного" заведения.
- Пара синяков, - отозвался Тит. - Рубаху мне порвал этот хряк…
Улеб молча поглаживал локоть.
- Вот тебе и посидели… - буркнул Амар.
- Знатно посидели, - довольным тоном сказал Улеб. - На все деньги.
- Мед пропал, - вздохнул Амар.
- Будет тебе еще мед. - Улеб хлопнул Амара по плечу. - Главное, живот сохранил, а мед будет.
- Вообще это последний раз, когда я с тобой куда-нибудь пошел по твоему совету, Тит, - заявил Трофим.
- А чего я? - вскинулся Тит.
- Да вроде ничего, - пожал плечами Трофим. - А все равно вышла драка.
- Разве мог я такое стерпеть!
- Да я разве спорю… Ты все правильно сделал. Но тут уже закономерность какая-то. То ли места ни те, то ли люди…
- А мне понравилось, - сказал Юлхуш. - Тит, ты - транжира и мот. Но сегодня никто не смог бы потратить тот нуммий лучше тебя.
Тит посмотрел на Юлхуша:
- Если бы у меня был золотой солид, я швырнул бы его. Веришь?
- Верю, - кивнул Юлхуш. - Я же говорю - транжира и мот.
Фока молча улыбался.
Тит пробормотал:
- Спрашивал меня, чего я подался зарабатывать потом медяки. А от самого несет духами, как от портовой шлюхи…
- Капитан-то? - уточнил Улеб.
- Да.
- Это для того, чтобы отбить запах. Грузовые суда воняют почище выгребных ям. Так что зря капитанишка пытался что-то сказать про наш пот. По крайней мере наш пот пахнет честно.
- Да уж… - хмыкнул Тит. - А этот душка-капитан… Не иначе с его пра-пра прабабкой в свое время знатно повеселились затопившие запад варвары. Иначе как еще мог родиться такой идиот?
- Почему ты ему не сказал это в лицо? - спросил Трофим.
- Тогда одному из нас точно пришлось бы умереть. Такое не прощают.
- Смотри… Соображаешь, - одобрительно протянул Трофим.
- Соображает, - хмыкнул Фока. - Только зачем ты, Тит, свое полное имя ему сказал?
- Пусть знает, с кем дело имеет. Я не боюсь.
- Да разве в этом дело…
Они двигались плотной группой, и видимо пока еще не отошли от стычки, было что-то в их глазах и лицах такое, отчего люди сами расступались перед ними. Но через какое-то время они успокоились, и, когда вышли на триумфальную дорогу, им снова пришлось приноровляться к многолюдной сутолоке столицы.
- И куда теперь? - спросил Улеб.
- А пошли к ипподрому потолкаемся? - предложил Тит.
- Так скачки еще когда будут… - хмыкнул Трофим. - Чего там сегодня делать?
- А про ставки уже сегодня можно разузнать, - подмигнул Тит. И вообще, там живо, и всякое веселое…
- Нет, с меня на сегодня хватит, - решил Трофим. - Здесь я вас покидаю. И так потратил на вас, оболтусов, слишком много времени. Пойду пройдусь по припортовым лоткам, поищу Эрини какой подарок.
- О!.. - Поднял руки Тит, показывая, мол "с этим бороться бесполезно, и я умываю руки".
- Вот, держи, Улеб. - Трофим передал Улебу кошель со взятыми на выход деньгами из общей казны и поудобнее устроил на поясе оставшийся, маленький, свой. - Тебе доверяю. Если Тит захочет поставить на какую-нибудь лошадь, денег ему не давай. Если будет умолять, в крайнем случае поставь нуммий на ту, которую он считает самой худшей.
- У меня между прочим и свои деньги есть, - буркнул Тит.
- Ну, это не надолго, - хмыкнул Трофим. - Надеюсь, у вас хватит ума не влезть без меня в неприятности. На сегодня и так достаточно.
- Будь спокоен, - пообещал Улеб. - Никуда не влезем.
- А влезем, - так сами и вылезем, - ободрил Юлхуш и подмигнул.
Трофим скривился.
- Ладно, встречаемся в школе. Пока, головорезы.
* * *
В школу Трофим вернулся в восемь. Миновал ворота, вернул табличку, миновал плац, где уже пролегли резкие вечерние тени, и вошел в казарму. Он окинул взглядом коридор, - длинное вытянутое помещение, всю левую часть которого занимали двери в маленькие двухместные спаленки-кубикулы, а справа по стене тянулся длинный дощатый стеллаж, с набитыми поверху колышками и номерами, соответствовавшими номерами спален напротив. На этом стеллаже хранились оружие, доспехи и снаряжение. В шкафчике небольшой спальни, где едва хватало места для одежды, все это добро просто не помещалось. А так, выскочив из своей спальни по тревоге, каждый ученик оказывался прямо перед своей броней, щитом, и прочим необходимым. В коридоре было почти пусто, всего пять человек, считая самого Трофима, остальных, видимо, доконали тяжелый день и увольнительная. Парень из четвертой контубернии доливал масло в настенные светильники, которые своими огнями, разгоняли уже сгущавшуюся темноту. Еще двое шушукались в противоположном конце коридора. Дело, видать, было секретное, выражения лиц и постоянные оглядки этих двоих выражали такую степень конспирации, будто речь шла о свержении императора, или на крайний случай, о провозе бочки вина и табора гулящих баб на территорию школы. Последним был привалившийся к стене у входа дежурный - красивых черт армянин из второй контубернии, по имени Анцала.
Анцала тоже увидал Трофима, тут же вытянулся струной, вскинул гордый подбородок, бухнул сжатым кулаком правой руки себе в грудь так, что даже хекнул от резко вышедшего воздуха, и гаркнул:
- Анцала салютует тебе, Трофим!
Все остальные в коридоре глянули на Анцалу и Трофима с любопытством.
- Чего ты горланишь, Анцала? - удивился Трофим. - Ты себе грудь кулаком проломишь. Так не жалеючи себя стучать можно, когда в броне, и высокое начальство смотрит.
- Начальство сегодня может оказаться ближе, чем ты думаешь, - ответил Анцала.
- В смысле? - насторожился Трофим.
- Первый кентарх Иосион приказал мне отловить всю вашу контубернию после того как вернетесь, и передать, чтоб в девять, после сигнала отбоя, вы собрались здесь, в коридоре казармы. Сюда придет комес Феофилакт.
- Начальник школы? - Теперь Трофим удивился по-настоящему. - Что ему от нас? Почему сам, почему не вызвал к себе?
- Про то не ведаю, - понизил голос Анцала. - Из твоих никто ничего не знает. Я их спросил, они уже все вернулись, ты - последний. В любом случае, - тут Анцала почти перешел на доверительный шепот, - сегодня я несу службу со всем рвением, чего и тебе советую… Ты слышал и понял приказ кентарха Иосиона? - снова взгремел, браво надув грудь, Анцала.
- Слышал и понял, - кивнул рассеяно Трофим. Мысли в голове лихорадочно крутились, и он все пытался сообразить, что все это значит.
Он прошел по коридору и постучал в дверь кубикулы, где жили Амар и Юлхуш.
- Амар, Юлхуш, здесь? - спросил Трофим через дверь.
- Трофим? Входи! - раздался изнутри голос Юлхуша. - Только аккуратно!
Трофим открыл дверь. Вьюить! Тонко свистнул воздух, что-то пронеслось слева от него и застряло в толстой балке дверного косяка. Скосил глаза: в сплошь истыканном мелкими отверстиями брусе торчали шесть вонзенных длинных узких игл, длинной примерно в ладонь. Последняя, только что брошенная, едва заметно подрагивала. Юлхуш полулежал на койке, подложив под спину тюфяк. Он еще некоторое время подержал руку после броска, а потом плавно опустил вниз. На соседней койке спал, отвернувшись к стене, Амар. Тихо потрескивая, чадила на столике лампадка.
- Тренируешься, убивец? - Трофим протиснулся в кубикулу, закрыл за собой дверь, и повернулся к Юлхушу. - Зачем ты вообще пошел в солдаты? С этими иголками ты похож на одного из хашшашинов старца с горы.
- А ты видел хоть одного человека старца с горы? - странно улыбнулся Юлхуш.
- Откуда? Но слухами земля полнится.
- А я однажды видел…
- Что, правда? Где?
- На родине. Я тогда еще маленьким был, но помню хорошо.
- Расскажи.
Юлхуш некоторое время молчал, кривясь улыбкой.