Алишер Навои - ФАРХАД И ШИРИН стр 7.

Весь мир в многообразии своем,
Все тайны тайн отображались в нем:

События, дела и люди - все,
И то, что было, и что будет, все.

С поверхности был виден пуп земной.
Внутри вращались сферы - до одной.

Поверхность - словно сердце мудреца,
А внутренность, как помыслы творца.

Найдя такое чудо, стал Фархад
Не только весел и не только рад,

А воплощенным счастьем стал он сам,
К зеркальным приобщившись чудесам…

Оставив все на месте, он ушел,
Обратно с дивной вестью он ушел.

У родника он на коня вскочил, -
Утешить войско и отца спешил.

От груза горя всех избавил он,
Свои войска опять возглавил он.

Войска расположив у родника,
С собой он взял вазира-старика -

И в замок Искандара поутру
Привел благополучно Мульк-Ару.

Все для отца вручил вазиру он,
Поднес ему и чашу мира он.

К стоянке лишь с вечернею зарей
Пришел царевич вместе с Мульк-Арой…

Когда фархадоликая луна,
Сияющим спокойствием полна,

Разбила талисман твердыни дня,
И солнце-Искандар, главу склоня,

Ушло во мрак, и легендарный Джем
Незримо поднял чащу вслед за тем, -

У родника живой воды вазир
Устраивал опять богатый пир.

Вино из чаши Джема пили там,
До дна не пивших не любили там,

Там пели о Джемшиде до утра,
Об Искандаре, сидя до утра.

* * *

Эй, кравчий, пир мой нынешний укрась:
Налей Джемшида чашу, не скупясь!

Напьюсь - мне Искандаров талисман
Откроет тайны всех времен и стран!

ГЛАВА XXV
ФАРХАД У СОКРАТА

Пещера Сократа. Тысячелетнее ожидание.

Предсказание судьбы Фархада.

Роковая любовь и бессмертная слава.

Свойства зеркала Искандара.

Когда Сократ зари свой светлый взор
Уже направил на вершины гор

И астролябией небесных сфер
Осуществлял надмирный свой промер, -

Фархад молитвы богу воссылал
И буйного коня опять седлал.

Не колебался, - верил свято он,
Что путь найдет к горе Сократа он.

Пошли за ним вазир и сам хакан,
Но не гремел походный барабан:

Войскам на месте быть велел Фархад,
В охрану взял он лишь один отряд…

Пустынную равнину перейдя,
Цветущую долину перейдя,

Остановились пред крутой горой:
Земля - горсть праха перед той горой.

В стекле небес лазурном - та гора,
Вздымалась до Сатурна та гора.

Она, как исполинский дромадер,
Горбом касалась высочайших сфер.

Вершина - вся зубчата, как пила…
Нет, не пилой, - напильником была,

Обтачивавшим светлый, костяной
Шар, нами именуемый луной.

Не сам напильник бегал взад-вперед, -
Кость вкруг него свершала оборот.

Но, впрочем, шар отделан не вполне:
Изъяны в виде старца - на луне.

Не счесть ключей волшебных на горе,
Не счесть и трав целебных на горе.

Подножию горы - обмера нет,
В подножии - числа пещерам нет,

И так они черны, и так темны, -
В них почернел бы даже шар луны.

Внутри пещер немало гор и скал,
Там водопадов грохот не смолкал,

Текли там сотни озверелых рек,
Вовек не прекращавших дикий бег.

В пещерах гор пещерных не один
Кровавый змей гнездился - исполин…

Все о горе узнать хотел Фархад,
И в чашу Джема поглядел Фархад.

Он увидал все страны света в ней, -
Воочию не видел бы ясней.

Он на семь поясов их разделил
И Грецию в одном определил.

Затем в разведку взоры выслал он -
И место той горы исчислил он.

Вот перед ним вся в зеркале она, -
Пещера за пещерой в ней видна.

Он наяву не видел так пещер:
Смотрело зеркало сквозь мрак пещер.

И вот одна: приметы говорят,
Что в ней живет великий грек - Сократ.

Теперь Фархад нашел и тропку к ней.
Все шли за ним, приблизясь робко к ней.

Вошел царевич, зеркало неся:
Пещера ярко озарилась вся.

Препятствий было много на пути, -
Казалось, им до цели не дойти.

Вдруг - каменная лестница. По ней
Они прошли с десяток ступеней

И на просторный поднялись айван.
Вновь переход кривой, как ятаган,

И в самой глубине возник чертог…
Как преступить святилища порог?

Но голос из чертога прозвучал:
Переступить порог он приглашал.

Вошли не все, а лишь Фархад с отцом
И с верным их вазиром-мудрецом,

Как мысли входят в сердца светлый дом,
Так, трепеща, вошли они втроем.

Вступили в храм познания они -
Ослепли от сияния они.

То совершенный разум так сиял,
То чистый дух, как зодиак, сиял.

Свет исходил не только от лица, -
Лучился дух сквозь тело мудреца.

Кто, как гора, свой отряхнул подол
От всех мирских сует, соблазнов, зол

И, с места не сдвигаясь, как гора,
Стал воплощеньем высшего добра, -

Тот плоть свою в гранит горы зарыл,
А дух в граните плоти он сокрыл.

Но и сквозь камень плоти дух-рубин
Лучился светом мировых глубин…

Он в мире плотью светоносной был,
Он отраженьем макрокосма был.

Все было высокосогласным в нем,
А сердце было морем ясным в нем,

В котором сонм несметных звездных тел,
Как жемчуг драгоценнейший, блестел!

Лик - зеркало познанья божества,
В очах - само сиянье божества.

Где капля пота падала с чела, -
Смотри, звезда сиять там начала.

Лишь телом к месту он прикован был,
А духом - странником веков он был.

Любовь и кротость - существо его,
А на челе познанья торжество.

Перед таким величьем мудреца
У всех пришедших замерли сердца,

И дрожь благоговенья потрясла
Упавшие к его ногам тела.

* * *

Сократ спросил, как долго шли они,
Как трудный путь перенесли они

И через много ль им пришлось пройти
Опасностей, страданий на пути.

Но каждый, выслушав его вопрос,
Как будто онемел и в землю врос.

Сказал мудрец хакану: "Весь ты сед,
И много, верно, претерпел ты бед,

Пока моей обители достиг.
Но не горюй, почтеннейший старик:

Сокровища, которым нет цены,
Тебе уже всевышним вручены.

Но от меня узнай другую весть:
Еще одна тебе награда есть.

Великим счастием отмечен ты:
Знай - будешь очень долговечен ты.

Открылось мне в движении планет,
Что жизнь твоя продлится до ста лет.

А если посетит тебя недуг
И раньше срока одряхлеешь вдруг, -

Я камешек тебе сейчас вручу:
К нему ты обратишься, как к врачу.

Ты этот камешек положишь в рот, -
Недуг твой от тебя он отвернет,

И старческую немощь без следа
Он устранит на долгие года…"

А Мульк-Аре сказал он в свой черед:
"И ты немало претерпел тягот, -

Награду дать мне надо и тебе:
Ту самую награду - и тебе.

Одна опасность вам грозит троим, -
И мы пред ней в бессилии стоим.

Она - в соединенье двух начал, -
Блажен, кто только порознь их встречал:

Начала эти - воздух и вода.
Всевышний да поможет вам тогда…

Я все открыл вам…" Шаху с Мульк-Арой
Кивнул Сократ учтиво головой

И сам их до порога проводил.
Фархада обласкал он, ободрил

И так сказал царевичу: "О ты,
Рожденный для скорбей и доброты!

Свой дух и плоть к страданьям приготовь:
Великую познаешь ты любовь.

Тысячелетье уж прошло с тех пор,
Как сам себя обрек я на затвор.

Я горячо судьбу благодарю,
Что, наконец, с тобою говорю.

Ведь ждал все дни и ночи я тебя:
Вот вижу я воочию тебя!

Мой час пришел - я в вечность ухожу.
Послушай, сын мой, что тебе скажу:
Знай, этот мир для праведных людей -
Узилище и торжество скорбей.

Да, жизнь - ничто, она - лишь прах и тлен:
Богатства, власть - все это духа плен.

Не в этом смысл земного бытия:
Отречься должен человек от "я".

Найти заветный жемчуг не дано
Без погруженья на морское дно.

Тот, кто от "я" отрекся, только тот
К спасению дорогу обретет.

Дороги же к спасенью нет иной,
Помимо жертвенной любви земной.

Любовь печалью иссушает плоть,
В сухую щепку превращает плоть.

А лишь коснется, пламенно-светла, -
И вспыхнет щепка и сгорит дотла.

Тебе любовь земная предстоит,
Которая тебя испепелит.

Ее не, сможешь ты преобороть;
Ты обречен предать страданьям плоть.

Отвержен будешь, одинок и сир,
Но озаришь своей любовью мир.

Слух о тебе до дальних стран дойдет,
Он до южан и северян дойдет.