Но всё-таки поэты и философы сохранили немало осколков мифов. Какой богатый материал оставил нам Цюй Юань в "Элегии отрешённого", "Девяти напевах", "Дальнем путешествии" - этих красивых стихах и поэмах! Особенно его "Вопросы к небу" с их удивительной фантазией, поднимающейся в небо и спускающейся на землю, объемлющей всё, что только есть в мире. Как жаль, что, ограниченный стихотворной формой, да к тому же только вопросами, поэт оставил нам произведение, которое трудно толковать. Если первый комментатор "Чуских строф" Ван И, живший 1800 лет назад, уже сам не избежал произвольных толкований и во многом опирался на собственные домыслы, то последующие поколения привнесли ещё больше спорного и неясного, придерживаясь совершенно неверных толкований. Однако если мы потратим время и изучим их, то всё-таки сможем отыскать в общих чертах ключ к ним, и уже немало учёных добились успехов на этом поприще. Если не считать "Бесед и суждений", записанных учениками Конфуция, где, кроме фразы "не говорить о чудесных силах и всяких духах", действительно не найдёшь ничего, связанного с мифологией, то в таких сочинениях философов, как Мо-цзы, Чжуан-цзы, Хань Фэй-цзы, "Вёсны и осени Люя", Хуайнань-цзы, Ле-цзы, можно найти немало мифов. Даже из таких конфуцианских трактатов, как Мэн-цзы или Сюнь-цзы, можно извлечь осколки некоторых древних легенд. Сюнь-цзы в главе "Фэйсян" при описании святых правителей и мудрых сановников древности даёт много материала для мифолога. Конечно, больше всего мифов сохранилось в даосских трактатах Хуайнань-цзы и Ле-цзы. Хотя последнее сочинение есть подделка цзиньских авторов (III - V вв. н.э.), оно не очень далеко отстоит от древности. Тогда ещё немало мифов бытовало в народе и попадалось в записях; их-то и включили в трактат Ле-цзы, возможно, обработав, но едва ли придумав полностью (ведь те, кто подделывал книги, должны были добиться доверия современников, и если бы они придумывали от себя, то никто бы им не поверил), поэтому нам следует доверять мифологическим элементам Ле-цзы, как имеющим определённую ценность.
3. "Книга гор и морей" как наиболее богатый древний источник материалов по мифологии. Рисунки и текст "Книги гор и морей". Необходимость глубокою и тщательного изучения текста памятника.
Единственным сохранившимся до наших дней сочинением, содержащим значительное количество материалов по древнекитайским мифам, является Шаньхайцзин - "Книга гор и морей", состоящая из восемнадцати цзюаней. Раньше она приписывалась императору Юю и Бо И, в действительности автор её неизвестен. Она создавалась разными людьми в различные времена. Её центральная часть "Уцзаншань цзин", можно с уверенностью сказать, является произведением эпохи Восточного Чжоу; "Хайнэйвай цзин", включающая восемь глав, создана, по-видимому, в период Чунь-цю - Чжаньго; "Хуан цзин" из четырёх глав и "Хайнэй" из одной главы, должно быть, написаны в начале династии Хань. Мифы, рассказанные в этом произведении, хотя и представляют собой разрозненные отрывки, однако сохранили свой первоначальный облик.
"Уцзаншань цзин", иначе называемая просто "Книга гор" - "Шань цзин", содержит в себе описания растений и животных, знаменитых гор и величайших рек Китая, а также населявших их злых и добрых духов. Достоверность всех многообразных сведений, сообщенных в ней, сейчас уже проверить невозможно. Благодаря тому что после каждого раздела следует моление духам с упоминанием петухов, яшмы, зерна и т.д., можно заключить, что это была, по-видимому, книга заклинаний, которой пользовались шаманы.
Разделы "Книга о том, что в морях и за морями" и "Книга пустынь", иначе вместе называемые просто "Хай цзин" - "Книгой морей", содержат описания различных удивительных перевоплощений духов и описания внешнего облика и обычаев народов далёких стран. Их стиль в общем одинаков с "Книгой гор", а текст не отличается такой связностью. Как могло так случиться? Думаю, что ответ на этот вопрос можно найти, исследуя связи между рисунками и текстом в "Книге гор и морей".
Первоначально, в древние времена, в "Книге гор и морей" имелись иллюстрации, которые, по всей вероятности, делались к важнейшим местам книги, и поэтому её еще называли "Изображения гор и морей". В качестве доказательства этого можно привести слова из стихотворения поэта IV в. Тао Цяня: "...рассматриваю "Изображения гор и морей"". Однако связи между иллюстрациями и текстом в "Книге гор" и "Книге морей" различны, и это требует дополнительного исследования. По-видимому, "Книга морей" первоначально состояла из рисунков, потом появился текст, причём он служил лишь пояснением к рисункам. "Книгу гор", напротив, следует рассматривать как книгу, первоначально состоявшую из связного текста, в которую лишь впоследствии были включены иллюстрации. Наилучшим доказательством этого является то, что в современном тексте "Хайнэйвай цзин" мы часто встречаем выражение "и юэ" ("также говорят"): "Юй-шицзе жила к северу от него, она была человеком с чёрным телом, с двумя головами, на каждой из которых было по змее: на левом ухе - зёленая змея, а на правом - красная".
"Также говорят: в десяти днях пути на север жили люди с чёрными телами и человеческими лицами, у каждого на голове было по черепахе" ("Хайвай дун цзин"). "Тао-цюань похожа на собаку, зелёная, ест людей, начиная с головы; Цюн-ци напоминает тигра, но с крыльями, поедает людей, начиная с головы; они прикрываются [от него] волосами, живут к северу от Тао-цюаня. Также говорят: начинает с ног" ("Хайнэй бэй цзин").
Когда Лю Сю редактировал это сочинение, уже было два или более различных текстов, с разными рисунками и соответственно с разными пояснениями; например "змея" вдруг превратилась в "черепаху", а выражение "ест людей, начиная с головы" превратилось в "начинает с ног". Но эти расхождения были незначительны. Би Юань, который в середине XVII в. комментировал "Книгу гор и морей", писал: "Рисунки к "Хайвай цзину" и "Хайнэй цзину" и есть [то, что было изображено] на треножнике [императора] Юя". Это в общем верно, когда мы говорим о ранних временах - об изображениях, распространённых в начальные годы периода Борющихся царств, однако позднее уже появились совершенно очевидные расхождения. Би Юань далее отмечал: "Рисунки с объяснениями в последующих пяти разделах "Дахуан цзина", должно быть, и есть те рисунки, которые распространялись во времена династии Хань". Многие с этим согласны, однако если мы сравним "Хай цзин" и "Нэй цзин", то увидим два различных объяснения столь значительных расхождений в тексте. Би Юань по поводу этих различий постоянно замечает: "Это, по-видимому, поясняет то-то из такого-то раздела "Вайхай"". "Это, по-видимому, поясняет то-то из такого-то раздела "Нэйхай"".
С нашей точки зрения, дело отнюдь не в пояснениях, а в том, что рисунки, распространявшиеся в начале династии Хань, сильно отличались от тех, которые были раньше. А поскольку текст создавался в соответствии с рисунком, то естественно, что эти две книги приобрели различный вид. Однако так как в "Книге гор" тексты больше чем в остальных частях соответствуют изображениям, мы можем предположить, что сначала появился текст, а только затем рисунки к нему.
"Книга морей", сохранившаяся до наших дней, дает очень много материалов по древнекитайской мифологии и является настоящей сокровищницей для исследователей мифов древнего Китая. Так как в ней за основу были взяты рисунки, а текст - лишь пояснение к ним, то неизбежно встречаются расплывчатость и недосказанность. Например, в разделах "Хайнэй" и "Хуан цзин" "Книги морей" мы читаем:
"На горе Змеиной шаманки - Шэу есть человек, держащий в руке бокал (?). Он стоит лицом к востоку. Эта гора ещё зовётся Черепашьей - Гуйшань. Си-ван-му сидит на возвышении, в волосах у неё украшение шэн. К югу от неё три синие птицы, что приносят ей пищу. Они живут к северу от Кунь-луньсюй. Есть человек по имени Тайхан-бо, он держит в руках копьё... ("Хайнэй бэй цзин").
За Восточным морем большая пустыня. Это страна Шао-хао. От Шао-хао родился Чжунь-сюй. Он выбросил его цитру и гусли. Есть гора Сладкая - Ганьшань. Из неё течёт Сладкая река - Ганьшуй и берёт начало Сладкий источник - Ганьюань. К юго-востоку от большой пустоши есть гора Пимудицю. За Восточным морем посреди большой пустыни стоит гора Даянь, откуда выходит солнце и луна..." ("Дахуан дун цзин").
Действительно, этот текст соответствует рисункам, каждый из абзацев самостоятелен, и они совершенно не связаны между собой. В самом последнем разделе, "Хайнэй цзине", мы обнаруживаем, что области, рассматриваемые в ней, обозначены произвольно, без какой-либо последовательности: с востока на запад, с запада на юго-запад, на юг, на север. В тексте много непонятного, недосказанного, например в "Хайвай нань цзин" говорится: "Государство трёх племён мяо находилось на восток от реки Чишуй, Красная вода, население его походило на людей". По этому описанию трудно представить, каким был в действительности их облик. А в "Хайвай дун цзин" говорится: "Туньтунь находились на север от них, каждый из них имел две головы". Облик этих странных существ мы тоже не можем представить себе.
В "Дахуан дун цзине" сказано: "Была разноцветная птица, напоминающая деревню (?) и бросающая песок. Только с Ди-цзюнем она вела дружбу". Это выражение также трудно объяснить. В "Дахуан нань цзине" сказано: "Был дух, который назывался Иньиньху... Жил на далеком юге, выпускал и загонял обратно ветер"; или ещё: "Был человек по имени Ши И... жил на северо-западе, наблюдал за величиной солнца и луны".