Незаметно добрались до Бологого. Красное круглое солнце висело над перекидным мостом, уводящим с перрона в город, а над поездом клубился пар. Снег под ногами скрипел. В Бологом Саня купил бутылку пива и слоёные пирожки необычайной твёрдости. Саня попенял на пирожки продавщице, но та ответила, что в ларьке холодно и пирожки просто застыли, а в тёплом вагоне они отойдут и станут мягкими и вкусными. Саня побежал в вокзальный буфет. Он купил бутылку шампанского, торт, килограмм шоколадных конфет. У озябшего, заросшего щетиной восточного товарища Саня приобрёл букет увядших роз. Перед тем как передать розы Сане, восточный товарищ зачем-то подышал на них. "Приедешь в Москву, они распустятся! Как пять минут назад с куста будут!" - сказал он, пряча деньги в карман. По радио объявили, что поезд Ленинград - Москва отправляется, и только это помешало Сапе продолжить свои купеческие выходки. Он уже нацеливался на шоколадных зайцев, которые испуганно смотрели на него из-за спины продавщицы. Зайцы, должно быть, не хотели уезжать из Бологого.
Когда Саня, прижимая к груди покупки, догнал свой вагон и вскочил в тамбур, проводница посмотрела на него как на чудо.
- Сдурел, паренёк? - ласково спросила проводница. - Совсем сдурел, что ли?
Саня побежал по вагону.
- Что с тобой? - спросила Света.
- Ничего, - ответил Саня. - Давай пить шампанское?
- В поезде? - Света убрала в сумку и шампанское, и торт, и конфеты, а увядшие розы она поставила в стакан с водой, и розы начали потихоньку оправляться - прав оказался восточный товарищ. Солнце опускалось ниже и ниже. Пошли озёра с чёрными горбиками рыбаков. Зимний день короткий. Много рыбы не наловишь. Снег стал голубым.
- Куда мы едем? - загрустила Света. - Зачем мы едем? До меня только сейчас дошло, что всё это ни к чему…
- Мы едем ко мне на дачу, - ответил Саня, удивляясь, как спокойно и обыденно прозвучал его голос. Словно и не мучила его эта мысль предыдущие полчаса.
Света посмотрела на качающиеся в стакане розы.
- Насчёт дачи ты пока ничего не говорил. Это что-то новое…
- Мы затопим печь, - сказал Саня. - Знаешь, как замечательно трещат дрова в нашей печке?
- Я, наверное, не поеду, - сказала Света.
- Почему?
- Не знаю… я… не знаю…
- Что тебя смущает?
- Меня ничего не смущает. Просто мне всё это не нравится, - оказала Света, доставая расчёску.
- Ты причешешься, и тебе всё понравится, - Саня поцеловал Свету, но губы её были сухими, и сама Света даже как будто хотела отвернуться от Сани.
- Брось, - шепнул Саня. - Поздно… Мы прыгнули с вышки…
- Что ты говоришь? С какой вышки?
- Я ведь дурак, - улыбнулся Саня. - И сумасшедший…
- Скажи, эта девушка в красном пальто… Про которую ты мне говорил… Она была такая высокая, черноволосая, да?
- Да, - ответил Саня.
- Она мне приснилась сейчас… Знаешь, что она мне сказала?
Саня пожал плечами:
- Она сказала мне: "Бедная, бедная Света…"
Саня побледнел.
Света засмеялась.
- Эх ты! - вздохнула она. - Ты даже не помнишь, о чём говорил со мной на вокзале. Ты же сам мне всё это рассказал.
- К чёрту девушку в красном пальто, - сказал Саня. - Всё к чёрту! Едем ко мне на дачу…
Света снова вздохнула.
- Зачем я уехала из Ленинграда, бросила подругу… Господи, зачем? Прямо какое-то безумие…
- Если бы мы не поехали на дачу - вот это было бы безумием.
- Ты, наверное, часто ездишь с разными девушками на эту дачу? - раздражённо спросила Света.
- Первый и последний раз в жизни, - ответил Саня.
- Ты хочешь сказать, что ни в кого до меня не влюблялся и не влюбишься?
Саня действительно хотел сказать именно это, но встречный поезд всё заглушил - застучали колёса, в вагоне стало темно, розы в стакане зашевелились, а когда поезда расстались и за окном снова стало чисто и светло, Саня устроился на плече у Светы и проспал таким образом до самого Калинина.
6
- Зачем ты на мне женился? - спросит Света через несколько месяцев после описываемых событий.
- Видишь ли, - задумчиво ответит ей Саня. - Это трудно объяснить… Я сразу пожертвовал для тебя многим… Точнее, всем… Уехал из Ленинграда, потом, обманув родителей, жил с тобой три дня на даче, потом ещё полгода не встречался ни с одной девушкой, всё свободное время проводил с тобой. Я настолько тебя боготворил, что какая-то бумажка, какой-то сиреневый штамп в паспорте для меня ничего не значили.
- То есть?
- То есть я женился на тебе, чтобы сделать тебе приятное.
- Ты соображаешь, что ты говоришь?
- Ты меня сама спросила…
- Хорошо. Но ты хоть любил меня?
- Безусловно.
Они сидели у Сани дома, на диване, на котором ночью спали. Диван был застлан пушистым пледом - свадебный подарок Ольги и Юрки, - а над диваном висела красивая таблица Менделеева с красными и золотистыми буквами. Саня ездил за этой таблицей в Дом научно-технической книги, а Света не понимала, зачем нужна над диваном эта таблица. Калий, натрий, молибден - одни эти названия вызывали у неё отвращение.
- Я любил тебя… - повторил Саня. Он вспомнил, как несколько месяцев назад позвонил Свете по телефону и спросил: "Света, не могла бы ты стать моей женой? Подумай, пожалуйста, и позвони мне вечером…" И Света думала до вечера, а потом позвонила и сказала:
- Ты думаешь, нам это надо?
- Значит, ты согласна? - спросил Саня.
- Я-то согласна, - ответила Света. - Но где мы будем жить, что мы будем есть, откуда брать деньги?
- Сейчас это неважно, - сказал Саня. - Главное, что ты согласна…
Саня вспомнил про этот разговор и ужаснулся, что предложил Свете стать его женой по телефону, не видя её лица.
И Света вспомнила, как после этого разговора она повесила трубку, как сердце у неё забилось и как она долго не могла заснуть в ту ночь. Она думала о Сане, о его будущей профессии, о его родителях. Это были приятные мысли. Ещё Света вспоминала синюю дачу в Расторгуеве, пылающую печь, звёздную ночь за окном, Саню, стоящего в полутьме на коленях и целующего ей руки. "Как всё с тех пор изменилось…" - подумала Света. Голос Сани, три часа назад предлагавший ей стать женой, показался вдруг Свете холодным и отчуждённым. Она вскочила с постели, побежала к телефону. Часы на кухне осторожно пробили три часа. В доме напротив горела только цепочка лестничных окон. Света быстро положила трубку. "Всё! - сказала она себе. - Теперь он мой муж. Теперь не время вспоминать обиды и придавать значение мелочам…"
- Я любил тебя… - тихо повторил Саня и посмотрел на таблицу Менделеева. Кое-где на ней были пустые клетки. Эти элементы ещё не открыли. В одну клетку Саня вписал элемент "Светий", в другую "Саний". - Я хотел… - он покраснел, - чтобы тебе… ну, было хорошо со мной…
Света обняла Саню за голову и прижала к себе. Заплакала.
- Тогда почему? - шептала Света. - Почему тогда нам с тобой так плохо?
- Плохо? - горько усмехнулся Саня. - Нам плохо? Кому плохо? - Голос его становился тише и злее. - Тебе плохо? - почти по слогам выговаривал Саня. - Да почему же это тебе плохо? Ты же вынудила меня на себе жениться! Ты каждый день мне звонила и молчала, ожидая, пока я позову тебя в загс! Ты заполучила меня! Радуйся! Так почему же тебе плохо?
- Всё? - спрашивала Света сквозь слёзы.
- Всё! - отвечал Саня.
- И ты… Ты… говоришь мне такие гадости и… так спокойно?
- А ты хочешь, чтобы я мучился. Рвал на себе волосы, бился головой об пол, грыз зубами стены?
- Что с тобой случилось? - кричала Света.
Саня пожимал плечами и ложился на диван, закуривал сигарету.
- Пожалуйста, избавь меня от своих рыданий, - устало говорил он. И отворачивался к стене. - Или иди поплачь в ванную…
Жили у Сани дома. В начале лета в ящичках на балконе зацвели анютины глазки. Света полюбила эти скромные цветочки и ревностно за ними ухаживала. В дождь накрывала полиэтиленовой скатертью, в жару прыскала на них из лейки. А Саня, выходя покурить на балкон, часто гасил окурок о землю в ящичке и оставлял его торчать среди цветов. Света огорчалась. Санина мама, тоже большая цветочница, во всех конфликтах принимала сторону Светы. И когда та появлялась на кухне с заплаканными глазами, Санина мама грозно отправлялась в комнату молодых и заставала там Саню, лежащего на диване и читающего книгу.
- Я думала, - грустно говорила мама, - что когда ты женишься, мне будет трудно полюбить твою жену. А теперь я вижу, что мне становится всё труднее и труднее любить тебя - моего сына.
- Она уже успела нажаловаться? - спрашивал Саня.
Мать уходила, хлопнув дверью.
- Ваши характеры проходят сейчас процесс грубой притирки, - объяснял Сане отец. - Ты не должен так обращаться с женой. Она прекрасная девушка. Нам её жалко.
- Откуда? - тихо интересовался Саня. - Откуда вы знаете, как я с ней обращаюсь? Откуда вы знаете, что она прекрасная девушка?
- Да мы видим… - отвечал отец.
- Ты хочешь, чтобы она превратила меня в тряпку? - шептал Саня. - Чтобы она командовала, а я стоял навытяжку в прихожей, когда она приходит домой?
- Что с тобой случилось? - спрашивал отец.
- Когда я повешусь в ванной, тогда вы узнаете, что со мной случилось! - не выдерживал Саня. - Я не знаю… Понимаешь, я не знаю… - хватал он за руку отца. - Зачем всё это? Зачем учиться? Чтобы потом работать, растить детей, копить деньги на квартиру… И всё время она, она рядом! Сколько же можно? Я не хочу себе ломать из-за неё жизнь! Понимаешь… Я уже не люблю её… Мне скучно! Скучно стало жить! Каждый день одно и то же… Скучно! Скучно!