- Нет. - А затем, чтобы выглядеть уверенной и предприимчивой, добавила: - Я собираюсь вызвать по телефону такси.
- Долго же вам придется дозваниваться. Я еду в Порткеррис и подброшу вас.
- О, не беспокойтесь…
- Какое беспокойство? Все равно же я туда еду. Это весь ваш багаж?
- Да, но…
- Тогда идем.
Я все еще колебалась, но он, видимо, посчитав вопрос решенным, двинулся к двери, чтобы открыть ее передо мной, и, придержав плечом, подождал, пока я пройду. В конце концов я так и сделала, протиснувшись мимо него в ветреную мглу.
В сумраке виднелся неясный силуэт мини-грузовичка, припаркованного с непогашенными бортовыми огнями. Сильно громыхнув дверью, он бросился к машине, осторожно поставил посылку в кузов, а потом, взяв у меня рюкзак, бросил его туда же, небрежно прикрыв обе вещи куском старого брезента. Я стояла, наблюдая за его действиями, но он поторопил меня:
- Идемте же, садитесь, какой смысл нам промокнуть до нитки?
Я повиновалась и села на место, рядом с водительским, поместив сумку в ноги. Не медля ни минуты, он тоже сел в машину, захлопнув дверцу и заведя мотор так быстро, словно промедление было смерти подобно. Мы с ревом взлетели на холм и уже через секунду были на шоссе и катили в Порткеррис.
- А сейчас расскажите мне все поподробнее, - сказал он. - Я считал, что вы живете в Лондоне.
- Я там и живу.
- Вы что, погостить приехали?
- Можно сказать и так.
- Звучит очень мило и очень уклончиво. Вы остановитесь у друзей?
- Да. Нет. Не знаю.
- Что это значит?
- То и значит. Это значит, что я не знаю.
Ответ получился грубый, но что поделаешь. Казалось, что слова рвутся из меня безотчетно.
- Вообще говоря, вам лучше определиться до приезда в Порткеррис, иначе вы рискуете скоротать ночь на берегу.
- Я… Я собиралась остановиться в отеле. На одну ночь.
- Ну и чудесно. А в каком именно?
Я бросила на него возмущенный взгляд, но он заметил вполне рассудительно:
- Видите ли, если я не буду знать названия отеля, то не смогу отвезти вас туда. Так ведь?
Похоже, он припер меня к стенке. Я сказала:
- Номера я нигде не забронировала. То есть я думала сделать это по приезде. Ведь отели здесь имеются, не правда ли?
- О, в Порткеррисе куча отелей. Что ни дом, то отель. Но в это время года они по большей части закрыты.
- А вы знаете какие-нибудь открытые?
- Да. Но все зависит от того, какой суммой вы собираетесь обойтись.
Он покосился на меня, оглядел латаные джинсы, потертые башмаки, старую кожаную куртку на меху, надетую мной для тепла и уюта. Сейчас изделие это видом своим и запахом напоминало мокрую собаку.
- Рассмотрим альтернативы. Отель "Замок", расположенный на холме. Там переодеваются к ужину и танцуют фокстроты под маленький оркестрик. А у подножия холма, в доме номер два по Фиш-лейн, существует миссис Керноу с ее "Приютом и Завтраком". Ее я могу рекомендовать. Она окружала меня заботой три с лишним месяца, пока я не перебрался к себе в дом, и цены у нее очень умеренные.
Но я отвлеклась вопросом:
- К себе в дом? Вы хотите сказать, что живете здесь?
- Сейчас да. Вот уже шесть месяцев, как я живу здесь.
- А как же… как же лавка на Кингс-роуд, где я купила кресла?
- Я просто помогал там день или два.
Подъехав к перекрестку, он притормозил и повернулся ко мне:
- Ну а кресла-то вы заполучили?
- Нет. Но деньги я заплатила, и кресла будут меня ждать.
- Хорошо, - сказал молодой человек.
Некоторое время мы ехали молча. Проехали деревню, миновали пустошь высоко над морем, потом дорога опять устремилась вниз и пошла между деревьями. Попетляв между корявых древесных стволов и причудливых, изуродованных ветрами ветвей, мы увидели далеко внизу мелькающие огоньки городка.
- Это Порткеррис?
- Он самый. И вам дается минута, чтобы сказать мне, куда ехать - в "Замок" или на Фиш-лейн.
Я поперхнулась. "Замок" явно исключался, но сказав "Фиш-лейн", я признаю этого предприимчивого юнца своим благодетелем, в то время как единственной целью моей поездки было знакомство с Гренвилом Бейлисом, а меня обуревало неловкое чувство, что, дав молодому человеку приблизиться к себе, от него уже не отцепиться.
- Нет, нет, не "Замок", - сказала я, предпочитая какое-нибудь другое, более скромное место, но он оборвал меня.
- Ну и превосходно, - заметил он, осклабившись, - значит, миссис Керноу с Фиш-лейн, о чем вы не пожалеете.
Первое мое впечатление от Порткерриса, темного, дождливого, сотрясаемого порывистым ветром, было смутным, чтобы не сказать большего. В этот скверный вечер городок казался безлюдным, улицы мокро блестели отсветами огней, в канавах журчала вода.
На большой скорости мы углубились в путаницу каких-то тупичков и закоулков, потом выскочили на шоссе, окаймлявшее гавань, чтобы тут же за поворотом опять очутиться посреди беспорядка мощенных булыжником улиц и случайного скопления кривых домишек.
Наконец мы свернули в узкую улочку с одноквартирными серыми домиками, двери которых выходили прямо на тротуар.
Все было подобающе приличным. Кружевные занавески на окнах, за которыми кое-где можно было различить статуэтки девочек с собаками и большие зеленые кадки с фикусами.
Машина замедлила ход и наконец встала.
- Приехали. - Он выключил зажигание, и стало слышно завыванье ветра, а сквозь него - близкий шум прибоя. На песок накатывались огромные волны и со свистом отступали.
Он сказал:
- Знаете, мне ведь даже имя ваше неизвестно.
- Ребекка Бейлис. А я вашего имени тоже не знаю.
- Джосс Гарднер… это сокращенно от "Джослин", а не от "Джозеф".
Поделившись этой ценной информацией, он вылез из машины, позвонил в звонок у входной двери и, дождавшись ответа, вытащил из-под брезента мой рюкзак. Пока он доставал рюкзак, дверь открылась, и когда он повернулся, его осветил пучок мягкого света, падавшего из двери.
- Джосс!
- Приветствую вас, миссис Керноу!
- Что вы здесь делаете?
- Вот привез к вам постоялицу. Сказал, что вы держите лучший отель Порткерриса.
- О Господи, не ждала я в это время года постояльцев! Но входите, чего же на дожде-то стоять! Ну и погода, да? Том ушел в береговую охрану, у них там сигнал поступил со стороны Тревоза, но из ракетницы вроде не стреляли.
Кое-как мы протиснулись в дверь и захлопнули ее, после чего все трое оказались замкнуты в тесном пространстве холла.
- Проходите к огню, садитесь, здесь хорошо, тепло. Я приготовлю вам по чашке чая, если хотите.
Вслед за хозяйкой мы прошли в крохотную, заставленную мебелью уютную гостиную. Миссис Керноу склонилась к камину, чтобы расшевелить в нем огонь и подбросить угля, и я впервые смогла как следует рассмотреть ее. Я увидела маленькую женщину в очках, очень немолодую, в шлепанцах и фартуке, надетом поверх строгого темного платья.
- Нет, не надо чая, - обратился к женщине молодой человек. - Мы только хотели узнать, не смогли бы вы приютить Ребекку на ночь или две.
Женщина разогнулась, подняв голову от камина.
- Ну, не знаю, я…
Она с сомнением глядела на меня, и я со своим видом, в куртке, пахнущей собакой, не могла ее винить. Я уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джосс опередил меня:
- Она девушка в высшей степени приличная и не сбежит с вашими серебряными ложками. Я за нее ручаюсь.
- Что ж… - Миссис Керноу улыбнулась. У нее были красивые глаза - бледно-бледно-голубые. - Комната пустует, так что ее можно занять. Но вот покормить ее вечером я не смогу: я ведь никого не ждала. В доме шаром покати, ничего нет, кроме двух пирожков.
- Ничего, - сказал Джосс, - накормлю ее я.
Я было запротестовала, но сопротивление мое снова было подавлено.
- Я оставлю ее здесь - устроиться, разложиться - и вернусь за ней… - он взглянул на часы, - в половине восьмого. Хорошо? - небрежно бросил он в мою сторону. - Вы настоящий ангел, миссис Керноу, и я люблю вас как родную мать.
Он обнял ее и поцеловал, к ее видимому удовольствию, потом напоследок весело улыбнулся мне: "До скорого" - и уехал. Мы слышали, как машина с ревом рванула по улице.
- Чудный парень, - сообщила мне миссис Керноу. - Прожил у меня три месяца или даже больше… А теперь пошли. Возьмите свою сумочку, и я покажу вашу комнату. Там, конечно, будет холодновато, но у меня есть электронагреватель, вы можете его взять… и горячей воды припасено вдоволь, так что если хотите принять ванну, - пожалуйста, я всегда говорю, что грязь в этих поездах ужасная, выпачкаешься вся, пока доедешь.
Комнатка была крохотная, как и все другие комнаты в этом небольшом доме. Почти всю ее занимала необъятная двуспальная кровать. Но в комнате было чисто и пока что тепло. Показав мне ванную, миссис Керноу спустилась вниз, предоставив меня самой себе.
Склонившись к низкому окну, я раздвинула шторы. Щели старых рам были плотно закупорены от ветра резиновыми жгутами, снаружи по темным стеклам стекали водяные струи. В окне ничего не было видно, но я все-таки постояла там, недоумевая, что я делаю здесь, в этом домике, и пытаясь понять, чем так смутило меня неожиданное вторжение в мою жизнь Джосса Гарднера.