Терри: Вы имеете в виду что мой ум не может?
У. Г.: Та самая вещь – говорение "я вижу" – это именно то, что постоянно вас обманывает.
Терри: Это означает: все, что я вижу или говорю, это только моя собственная проекция.
У. Г.: Ваши проекции – не обязательно ваши собственные проекции, поскольку то, что вы думаете и чувствуете, вам не принадлежит.
Терри: Вы имеете в виду, что это продукт культуры?
У. Г.: Культуры, окружающей среды, общества. Все эти определения, которые вы приняли, – это различные идеи из разных источников, и ваш опыт основывается на знании этих идей, а они вообще ни на чем не основываются. Поэтому вы сами никогда ничего не переживали, кроме опыта вещей, которые вам передавали другие. Все эти вещи, которыми нас пичкали на протяжении столетий, – это единственное, что мы все время переживаем.
Терри: Тогда как же переживается свое собственное?
У. Г.: Тогда нет вообще никакого опыта.
Терри: Что это в действительности означает?
У. Г.: Это ваше дело – задавать вопрос и выяснять для себя.
Терри: Если нет никакого опыта, если уничтожается вся структура мышления, то это означает уничтожение цивилизации и культуры, это означает конец истории.
У. Г.: Все уничтожается одним ударом. Оно заканчивается. Оно само взрывается. Когда перекрываются все пути к отступлению, оно не может не взрываться.
Терри: Как это перекрывается?
У. Г.: Все ваши пути к отступлению. Мысли об этом, желание это уничтожить, желание что-то с этим делать, сдерживать это, формировать это, направлять это в соответствии с вашими симпатиями и антипатиями – всё это движения прочь от самого себя. Когда оно прекращается, мысленная структура не может продолжать существовать и взрывается, и ты оказываешься в этом состоянии физического бытия. Ты впервые стал человеком, и жизнь начинает выражать себя по-своему.
* * *
У. Г.: "Я", эго, как бы вы это ни называли, обладает огромной инерцией, накопленной за миллионы лет, и от этого не так легко избавиться. Сотни и тысячи людей практиковали аскезу, медитацию, йогу и всевозможное другое, однако они не освободились от "я". Это не метод.
В лучшем случае может быть процесс ослабления, но эти методы и техники не могут ликвидировать "я". Кто-то спрашивал меня, можно ли каждую ночь иметь нового сексуального партнера и все равно идти по этому пути. Вы можете каждую ночь иметь нового сексуального партнера, и все равно это будет возможно. Это не означает, что я хочу поощрять его в том, что он хочет делать, или что я учу распущенности. Я лишь говорю, что вор, грабитель, убийца имеет столько же шансов, как и любой другой, – это возможно для каждого. Чтобы это произошло, вам не нужно быть чем-то особым, следовать какому-то методу или системе, или любому учителю… Так что я просто хочу побуждать вас к действию. Поворачивайтесь ко всему спиной. Оно не имеет вообще никакой ценности.
Я – ничто. У меня нет никакой основы, никакого учения. Вы должны это делать сами.
Это так просто, но простота всего этого вас так ошеломляет. То, что пытается понимать, – это то, от чего вы должны быть свободны. Любая ваша попытка понимать "себя" или окружающий мир бесполезна, поскольку это движение, уводящее вас от того, что есть. Вы осознаете это – и тогда это кончается. Если вы не хотите ничего добиваться, не хотите становиться чем-то еще, если этот процесс становления прекращается, то, что есть, уже есть.
Терри: Перед тем как повернуться ко всему спиной, ты должен быть в полном отчаянии.
У. Г.: Я не знаю отчаяния, не говоря уже о божественном отчаянии. Вы думаете об этом как о методе. Вы в отчаянии, вы действительно сыты всем по горло?
Терри: Нет.
У. Г.: Так что это будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не придет и не даст вам еще один метод или вы не подхватите новую идею. Это вы не называете отчаянием. Тот, кто действительно пребывает в отчаянии, не знает, куда поворачивать, что делать, как идти. Он не знает, есть ли вообще ответ на его проблему, и он сдается.
Но отчаяние, о котором вы говорите, – это экзистенциальный страх, и вы построили из него философскую структуру, но это по-прежнему находится в области мышления.
Терри: Отчаяние также подразумевает, что есть нечто по ту сторону
У. Г.: Вы допускаете, что есть нечто по ту сторону.
Терри: Если по ту сторону ничего нет, то нет смысла говорить обо всех этих вещах.
У. Г.: Речь не о том, чтобы смотреть за горизонт или примиряться с вещами. Ты просто не можешь ничего делать.
Терри: Кришнаджи говорит о неудовлетворенности.
У. Г.: Та идея неудовлетворенности – другая, но я не хочу в нее вдаваться. В любом случае вы не являетесь неудовлетворенным, вы не удовлетворены только своим образом жизни. Вы ищете выход из своего страдания, своего болезненного существования. Вы ищете какое-то лекарство, которое вас усыпит, поскольку вы не способны терпеть боль. Вот в чем основная проблема. Вы не ищете радикальное решение своей проблемы. Вы хотите заснуть и потому ищете снотворные пилюли.
Вы сыты по горло своей медитативной и религиозной практикой; вы устали, и тогда кто-то приходит и говорит, что есть какой-то другой метод, но в том, что касается вас, это все одно и то же. Все, к чему вы прикасаетесь, вы превращаете в своего рода снотворное. Все эти годы вы были католиком, а теперь хотите практиковать осознавание, осознавать свои мысли, в надежде, что это куда-то вас приведет, но на самом деле это все одно и то же. Вы не продвинулись ни на дюйм. Что-либо новое становится новым наркотиком, но его действие остается тем же самым.
Терри: Почему мы это делаем?
У. Г.: Это то, как вы функционируете, и в этом нет ничего загадочного. Если вы действительно хотите, то можете это ясно видеть. Вы бросаете свою прежнюю работу ради лучшей. Это похоже на то, что делает краб. Вырывает нору и остается там некоторое время, а потом вылезает и роет себе новую.
Терри: Вы говорите, что нас на самом деле не интересует никакое радикальное изменение.
У. Г.: Нет. Это вас не интересует. Вы просто хотите выбросить изображение Иисуса и поместить на его место изображение какого-нибудь Махарши, или кинозвезды, или кого-то еще. Вы только заменяете одно другим. В чем разница?
Что заставляет вас думать, что вы другой? Почему вы считаете себя лучше кого-то, кто ходит в церковь или восхищается Никсоном? Вы не отличаетесь от них, и это все, что я говорю.
Терри: Почему нам недостает того намерения?
У. Г.: Самый важный вопрос, который вам следует себе задавать: чего именно вы хотите? Когда вы чего-то хотите, для достижения этого есть способ, метод. Чтобы стать адвокатом, или врачом, или успешным бизнесменом, вам нужно время, чтобы этому научиться, нужен метод, нужны знания и все такое. Но то другое, которое вы ищете, не принадлежит к этой категории мышления и чувствования. Это то, чего вы не знаете, а потому как вам искать то, чего вы на самом деле не знаете и вообще никак не можете знать?
Но вы не сдаетесь. Вы проецируете это с точки зрения того, что вам известно, с точки зрения своего опыта, как в сто раз, в тысячу раз большее; это всегда нечто в более высокой степени большее, чем то, что вы уже пережили. Но это не принадлежит к области степени. Поэтому, когда я говорю, что это нечто иного рода, вы снова воображаете что-то, основанное на моих описаниях. Вы уже перевели это описание состояния в термины своего собственного опыта и знания этого состояния. Поэтому вы должны видеть, что этот поиск не имеет никакого смысла. Поиск только укрепляет "я", и это действительное препятствие. Когда кончается поиск, обладающий инерцией миллионов лет, это подобно внезапной остановке быстро движущегося автомобиля – происходит удар, взрыв. Это будет концом движения мысли, и тогда жизнь начинает выражать себя по-своему. Тогда есть просто жизнь, и в этом нет ничего мистического. Это естественный образ жизни.
Как только ты предоставляешь все естественному ходу вещей, животное становится человеческим существом. Мы пока еще не люди; нами до сих пор правит животное сознание.
Терри: Вы имеете в виду, что мы не превзошли животное в себе!
У. Г.: Ваше преображение в настоящее человеческое существо – это становление бессмертным. Ты становишься бессмертным. Иисус реален. Некоторые могут говорить, что Иисус никогда не существовал. Я могу засвидетельствовать тот факт, что он до сих пор живет здесь в этот момент, выражая себя через меня, – это не голословное утверждение, а факт. Вам не следует придавать этому значение и окружать все таинственностью.
Каждый, кто входит в это состояние, продолжает жить в этот момент. Именно в этом смысле они (мудрецы) бессмертны – не политические лидеры, не те, кого вы называете великими мужчинами и женщинами, не великие писатели и ученые; у них нет такого присутствия в человеческом сознании – а только те, кто вышел из структуры; они есть здесь и сейчас. Будда, Иисус и подобные мудрецы – это живая реальность и часть человеческого сознания. Они бессмертны.