* * *
У. Г.: Некоторые из вас занимаются йогой. Когда ты делаешь пранаяму – дыхательные упражнения, – то обнаруживаешь, что всякий раз, когда вмешивается мысль, твое дыхание прерывается. Невозможно одновременно говорить и дышать. Все это вы можете проверить сами. Всякий раз, когда вы делаете вдох, рождается мысль; это означает, что жизнь и мышление – это не два разных движения, а одно движение.
Тот факт, что вы дышите, означает, что вы живете. Дыхание необходимо, чтобы жизнь продолжалась. И пока вы вдыхаете и выдыхаете, мысли приходят и уходят.
Тело реагирует на разнообразные ощущения. Когда ощущения все время бомбардируют тело, чувства заняты смотрением, осязанием, обонянием, слушанием, а вы все время интерпретируете эти чувства в терминах своей переживающей структуры. Вы не позволяете чувствам быть. Вы не живете жизнью чувств, потому что нам сказали, что так жить опасно. Но это способ жить.
Поэтому (если вы не интерпретируете чувства как хорошие и плохие, или приятные и неприятные, или с точки зрения своего знания и опыта) на вас воздействует все окружающее. На вас воздействуют смена времен года, климат, движение луны, солнце – поскольку вы – часть всей Вселенной.
Весной становятся чрезвычайно активными половые железы, в вас постоянно циркулирует огромная творческая энергия. Вы всегда интерпретируете это движение как сексуальные чувства. Как только вы это делаете, налицо источник всех неприятностей. Если вы не интерпретируете это движение и позволяете этому течь в себе, оно поглощается всей системой. Точно так же, если вы позволяете ощущениям оставаться ощущениями, не интерпретируя их с точки зрения своего опыта, это будет давать вам невероятную энергию. Даже если вы распознаете это как сексуальные чувства и не обращаете на это внимания, оно будет сгорать и производить эту энергию. Эта энергия не имеет отношения к вашей физической или психической энергии. Это полностью, совершенно другая энергия – проявление самой жизни. Но это никогда не может фиксироваться мысленной структурой. Мысленная структура ограничивает человеческое сознание, она повсюду создает барьеры. Если этих барьеров или границ нет, это все одно.
Барри: Вы говорите, что нет такой вещи, как сексуальная энергия или какая-то другая энергия?
У. Г.: Это все одно. Нет никаких сексуальных чувств, никаких чувств гнева, страха – все эти чувства представляют собой в точности одно и то же. Именно вы их разделяете, используя разные слова, давая этим чувствам разные названия – приятные, болезненные и так далее. Если такого процесса деления нет, это все одно.
Все представляет собой энергию. Желание, мысль, гнев, алчность – это все энергия, потому что все это – ощущения. Как только вы распознаете эти ощущения, давая им разные названия, вы уничтожаете возможность быть частью этого потрясающего движения жизни. Этим актом вы отделяете себя от движения жизни.
Барри: Разве это не почти то же самое, что говорить: избегай секса, избегай гнева?
У. Г.: Вовсе нет. Я только говорю, что если вы оставляете тело в покое, оно обладает способностью поглощать чувства. Иными словами, тело будет отвергать гнев или любое другое чувство, поскольку нервная система не может удерживать его долгое время.
Барри: Ум должен оставлять тело в покое!
У. Г.: Я не хочу использовать слово "ум", поскольку это только запутывает. Я говорю, что на самом деле ум не отделен от тела. Но на каком-то этапе [эволюции] ум каким-то образом отделился от тела.
Барри: Что будет оставлять тело в покое?
У. Г.: Невозможно оставлять тело в покое, пока вы действуете на этих двух разных уровнях. Тело, будучи предоставлено самому себе, действует самостоятельно, но вы сознательно контролируете тело. Сознание делится надвое – ваше индивидуальное сознание и сознание всего человечества, и, пытаясь контролировать ум, вы также пытаетесь управлять телом, чего вы делать не можете.
Барри: Мой ум!
У. Г.: Вы не являетесь другим. Все три с четвертью миллиарда человек в этом мире – в точности такие же, поскольку они мыслят те же самые мысли и чувствуют те же самые чувства. Вы в этот момент можете думать о Боге, кто-то еще – о сексе, а еще кто-то о том, чтобы чем-то становиться, – процесс в точности тот же самый.
Языки могут различаться. Мы можем говорить на французском, английском, итальянском, но то, что каждый пытается передавать, то, что за этим стоит, в точности то же самое.
Вы не хотите доверять разуму этого человеческого тела. А он – нечто необычайное, продукт миллионов лет эволюции человека. Но вы – продукт этой культуры, и вы рано учитесь тому, что если у вас нет собственной воли, то вы не можете развиваться.
Барри: Я понимаю, что ум всегда ищет того или другого; он всегда беспокоен, так как это останавливать?
У. Г.: Скольких вещей вы хотите? Вы хотите 101 вещь.
Барри: Нет, я не хочу многого.
У. Г.: Тогда чего именно вы хотите? Вы должны доходить до сути, сосредоточиваться на ней, и точно указывать, чего же именно вы хотите. Можете ли вы это делать? Укажите одно свое главное желание… только одно. Если вы можете это сделать, все остальное образуется. Но вы хотите множество вещей одновременно.
Барри: Да, я понимаю. Есть это постоянное хотение разных вещей. ..
У. Г.: Поэтому вам нужно игнорировать их все и сосредоточиваться на чем-то одном, и получение этого приведет к исчезновению всех других желаний. Но вы должны понимать, что это та же самая структура, передающая эти идеи, чтобы давать этому непрерывность. Это тот же самый вопрос, выступающий в различных формах.
Барри: Это одно и то же?
У. Г.: Хотение и не-хотение – это один и тот же механизм, и он подбрасывает положительные, отрицательные и главные вопросы, вовсе не являющиеся вопросами. Поэтому важно смотреть на этот механизм.
Барри: Я могу его осознавать?
У. Г.: Вы можете смотреть на этот механизм? И что это за механизм? Прежде чем решать, чего вы хотите, выясняйте, что именно ищет удовлетворения или чего бы то ни было.
Барри: Я живу в памяти.
У. Г.: Память – не проблема. Это фактические данные. Я встречался с вами вчера, и, встречаясь с вами сегодня, я вас узнаю. Это автоматический процесс, там нет никаких проблем. Проблема в том, что там есть нечто, использующее эти данные или память для самоосуществления или поиска чего-либо.
Барри: Оно обладает собственной движущей силой?
У. Г.: Да, и вы придаете этому непрерывность. У вас есть знание самого "себя", и пока у вас есть это знание – каковое не является фактом, не тем, что есть на самом деле, – будет непрерывность.
Барри: Но знание – это память.
У. Г.: Да, и пока вы функционируете таким образом, вы не можете не придавать непрерывность.
Барри: Прекращение всего этого подобно самоубийству.
У. Г.: (смеется) Это не самоубийство. Вы родитесь заново, поскольку вы уничтожаете семя. Для того чтобы вы родились снова, семя должно умереть.
Естественное состояние пробивается; вы должны давать ему шанс. Именно это заставляет вас стремиться, искать.
Барри: Мне кажется, что естественное состояние, о котором вы говорили, это состояние сексуального евнуха, ни мужчины, ни женщины.
У. Г.: Не сексуального евнуха; но да, в естественном состоянии одна половина твоего тела – мужчина, а другая половина – женщина . Это и ваше естественное состояние, но вы наложили на него свой неестественный образ жизни.
Секс предназначен для воспроизведения, но мы превратили все это в движение поиска удовольствия. Почему вы отделяете секс от других вещей? Он не отличается от них.
Именно культура отделила секс и поместила его на другой уровень, но в действительности он подобен любой другой вещи, любому другому чувству. Смотреть на мужчину или на женщину – это то же самое, что смотреть на цветок.
5
Почему вы здесь? Чего именно вы хотите? Мышление – это хотение * Что такое полное внимание? Слова, образы и отношения * Оставьте мысль в покое * Ликвидация мысленной структуры – это конец истории и расцвет настоящего человеческого существа * Отчаяние и обусловливание * Чтобы закончилось страдание, вы должны остановиться
У. Г. Кришнамурти: Почему вы здесь? Почему вы идете и слушаете людей? Потому что вы услышали, что кто-то – Само-реализовавшийся человек, религиозный учитель, философ и так далее, и потому вы идете из любопытства или вас что-то интересует?
Терри: В качестве части процесса исследования, чтобы получать знание.
У. Г.: Что вы делаете с этим знанием?
Терри: Некоторые люди, которые освободились от проблем, кажутся лучшими, более здравомыслящими, и потому мы идем к ним, чтобы выяснить, не могло бы их учение помочь нам в разрешении жизненных проблем.