Это ваш капитализм. Вы буржуазны. Вы не хотите отпустить простую вещь, бессмысленную вещь, которую вы используете как инструмент. Вы считаете это трудным. Почему же тогда вы ожидаете, что ваш сосед будет делать то, чего вы не можете?
У меня же не так. Я нахожусь в полной гармонии с войной, которая продолжается во Вьетнаме, с Никсоном, со всем на свете. У меня нет конфликта ни с чем. Если сегодня уйдет Никсон, завтра придет кто-нибудь еще; если сейчас прекратится война во Вьетнаме, вы начнете еще одну где-нибудь в другом месте. Это так же во всем мире. Ответственность лежит именно на этой структуре. Если мир идет по такому пути, ему придет конец. Что вы можете с этим поделать?
Есть только один способ это сделать. Если вы раз и навсегда покончите с этой структурой, этой непрерывностью в себе, то появится возможность, поскольку вы воздействуете на все человеческое сознание. Этот взрыв не может не подействовать на все человечество. Эти взрывы происходят каждый момент, это продолжается и продолжается. Это кажется единственным способом изменения, преобразования мира, если ему вообще можно помочь. И это реальное сострадание, которое помогает. А по-другому невозможно.
3
Поэзия, искусство и творчество
Спрашивающий: Я наслаждаюсь жизнью, читая поэзию. Я думаю, что письменная поэзия – нечто важное. Кажется, в вашем образе мышления есть определенная несовместимость с тем, что меня волнует. Поэзия и философия – это приостановка действия, выбор недействия. Это отход в сторону и размышление о том, как ты реагируешь на вещи, о природе вещей. Мог бы человек быть поэтом, если бы он соответствовал тому, что вы говорите? Возможна ли тогда поэзия?
У. Г. Кришнамурти: Что такое поэзия? Соединение слов в определенном порядке. Многие пишут поэзию без рифмы и размера. Хорошо, поэт пытается передавать свой необычайный опыт. Это все равно в области опыта. Попытки делиться своим опытом посредством поэзии, живописи, любой другой формы искусства. И это – культура.
С: Он выходит из действия…
У. Г.: Нет. У него было какое-то переживание вчера или в какое-то другое время, и от этого осталось замечательное чувство. Он пытается делиться этим чувством с вами. Но здесь для меня нет ничего, чтобы делиться с вами. Можно делиться опытом, но это вообще не опыт. В то время как поэт делится своим опытом, а читатель интерпретирует это с точки зрения собственных истории и опыта.
С: Так что нет никакого общения.
У. Г.: Никакого общения и никакой общности. Но здесь есть жизнь, и живое качество этой жизни выражается или передается все время. Здесь не требуется никакого усилия. Оно находит свой уровень, не "мой" уровень. Это даже не уровень; это вообще не другое измерение. Я никогда не знаю, как оно будет себя выражать. Вы вынуждены выражать это по-другому, поскольку у вас другая подоплека. Существует три с половиной миллиарда людей, и каждый будет другим цветком, другой красотой, природы которой вы никогда не будете знать.
С: Итак, все, чего мы хотим, – это опыт.
У. Г.: Вы все время ищете опыт. Поэзия – это тоже опыт, подобно живописи, подобно любому другому искусству. Скажите мне, что есть еще? Как можно искать то, что не является опытом?
С: Так что это препятствие.
У. Г.: Понимаете, то, чего вы хотите, не существует. Но люди хотят все усложнять. Если не касаться движения мысли, есть только простое физическое и физиологическое состояние бытия.
С: Писать стихотворение означает рассказывать нечто, а это требует "я"-сознания.
У. Г.: Безусловно, иначе невозможно быть художником. Но почему вы разделяете вещи, когда на самом деле никакого деления нет? Конечно, если нет деления, нет дуализма, то нет и искусства. Но что мне делать с поэзией? Здесь нет никакого деления. Я не читал поэзии, за исключением некоторых стихов Китса, Шелли и других в школе и колледже.
С: Они не поэты. (Смех.)
У. Г.: Видите ли, что это такое, что вы хотите переживать? Вы проецируете что-то, чего вы хотите, десять раз и сто раз. И вы хотите делать это частью движения своего удовольствия. В этом состоянии такое движение отсутствует. Почему вы хотите попусту тратить время в поисках этих переживаний? Просто идите поплавать, или пишите стихотворение, или рисуйте, и избавляйтесь от этого. Но проблема в том, что вы хотите признания кого-то еще.
* * *
У Г.: Иногда я пишу стихи и уничтожаю их. Я даже не даю себе труда их перечитывать или кому-то показывать. Это делается не по своей воле; что-то выходит наружу и выражает себя на бумаге, и все кончается. Тебя не интересует, будет ли это оценено или принято. Это не что-то для удовлетворения "я" – просто выражение того конкретного настроения; в точности как игра.
Барри: Вы говорите, что объект выражает сам себя.
У. Г.: Выражает себя через меня не как художника.
Барри: А как насчет формы и стиля, которые требуют "я"-сознания?
У. Г.: Это не "я"-сознание. Трудность в том, что если бы ты был настоящим художником, ты бы что-то создавал, и это бы уходило. Ты не можешь выбирать, что ты будешь писать или рисовать. Ты не знаешь, на что ты смотришь, и оно захватывает и преобразует себя на холсте. Ты не придаешь никакой формы. Форма и содержание – это проекция субъективной способности. Она не участвует в этом процессе.
* * *
У. Г.: Музыку создает фортепиано, а не ты. Музыка находится в инструменте, а не в тебе. Она использует твои руки. Именно барабан создает музыку, а не ты. Если ты пытаешься создавать музыку, то это только техника, подобно тому, как плотник создает стол и стул; точно так же и с живописью.
Я не знаю, что вы имеете в виду под словом "творческий". Вы смотрите на объект, например, вон на ту гору. Вы что-то извлекаете, поскольку знаете, что это такое с точки зрения вашего опыта, и проецируете это на холст. Если этот посредник не участвует, та гора своим собственным способом переносит себя на холст, используя вашу технику.
4
Хатха-йога, пранаяма и энергетические центры
У. Г.: Кришнамурти: Вас уничтожают не только психоделические путешествия, но даже хатха-йога. Вы не знаете, что хатха-йога уничтожила множество людей. Упражнения йоги могут активировать энергетические центры, дремлющие железы в вашем теле. Ваша жизнь полностью противоположна. Так что если вы делаете что-то неправильно, это вас уничтожает. Нервная система разрушается.
Все эти движения в жизни – это все, что необходимо для физического благополучия; для этого вам не нужно стоять на голове и делать все эти позы. Стояние на голове может вам повредить. Все эти позы предназначены для стимуляции и активации дремлющих желез – чакр, или энергетических центров. Например, стойка на голове призвана активировать определенные железы, и если они активируются, а вы к этому не готовы, это будет иметь катастрофические последствия. Поэтому вам нужен учитель, чтобы практиковать йогу с осторожностью. Нельзя считать асаны йоги просто неким набором физических упражнений.
Секс и практика йоги не сочетаются друг с другом. Те, кто живет сексуальной жизнью, не могут заниматься йогой. Но теперь все преподают йогу и учатся йоге. Это стало вроде выпивки, медитации, психоделических путешествий – все это, несомненно, будет давать вам какой-то опыт. Но что вам с ним делать? Как это вас меняет? Со всем этим вы остаетесь тем же самым мыслящим-чувствующим субъектом.
То, что разрушает тело, уничтожает вас – это ваше постоянное мышление, ваше внешнее и внутреннее говорение. Когда этого нет, тело может само заботиться о себе. Оно обладает потрясающим собственным разумом. Вам не нужно вообще ничего делать.