Это не означает, что вы бесчеловечны или что вас это не касается. Поскольку меня это касается, я пытаюсь помогать тому, кто рядом со мной – своему ближайшему соседу, – и потом показывать, как это трудно. Если только это изменение не происходит во мне, нет никакой возможности вызвать изменение в обществе. Это не интеллектуальная идея. Само это изменение воздействует на мир. Изменение в индивидуальном сознании влияет на сознание общества в целом.
Почему я высказываю это смелое утверждение? Если только вы можете вызвать это изменение в себе, вы сами увидите, как оно влияет на человеческое сознание. Поэтому человек, который может вызвать это изменение в своей собственной структуре, делает гораздо больше, чем говорящие об изменении мира… все эти реформаторы. Каждый раз, когда происходит взрыв, его последствия по-своему влияют на человеческое сознание. Так что не важно, носитесь ли вы по свету, говоря об этом, или сидите в одном углу взаперти. Вы все равно влияете на мир.
Но современный мир иной; современная ситуация иная. Тем не менее такой человек действительно влияет на человеческое сознание. Так что если бы было немного больше этих мутантов (смех), миру стало бы намного легче. Этим была бы заряжена вся атмосфера. Эти последствия были бы повсюду.
Я не знаю… что делать? Что вы собираетесь с этим делать? У вас есть ответ. Вы – ответ на проблемы мира.
Больше никто не будет ответом. Больше никто не спасет это человечество. Вы станете спасителем человека. Вот почему мы придумали эту фразу (спасители человечества). Такие люди уже становились спасителями человечества. Так что вы – ответ. Я не могу создавать эту побудительную силу. На самом деле нет никакой настоятельности. Возможно, слова звучат… настоятельно!
Барри: Если я чувствовал настоятельность, то тут же ставил ее под сомнение. Разве это неправильно? Я вспоминаю, как сидел в той палатке и чувствовал настоятельность. А потом, однажды, я просто остановился и сказал: "Что я делаю?" Все это было таким искусственным.
У. Г.: Ладно, во всяком случае вас ничто не трогает. Если бы вас что-то трогало, не важно что, вы бы очень быстро изменились; вы бы стали мутантом. Я думаю, это очень привлекательное слово (смех).
Лулу: Эта идея впервые появилась в научной фантастике. Я думаю, она происходит именно оттуда.
Барри: Не обязательно; в действительности она происходит из тайного общества, которое процветает даже теперь. И эту идею использовали последователи Успенского и Гурджиева.
У. Г.: А теперь Дж. Кришнамурти.
Барри: Он много это исследовал.
У. Г.: О мутации говорится в "Йога-сутрах". Это нечто древнее.
Барри: Да, конечно, древнее. И Дж. Кришнамурти все время использовал это слово – "мутация" (трансформация). Но используется и слово "мутант".
У. Г.: Мутант – это тот, кто мутировал. Но что нам с этим делать? Заснуть?
Лулу: Мы все спим, за исключением мутантов (смех).
У. Г.: Вы увидите, как трудно вызывать изменение в себе. Тогда вы сами будете знать возможность того, что это – фактор в изменении человеческого сознания. Именно это воздействует на человеческое сознание, а не вы. Оно идет само собой. Влияние этого взрыва огромно. Понимаете, если мы сегодня чувствуем влияние Иисуса, то это не из-за церкви и того, что они делают. Влияние чувствуется даже сегодня. Вам ничего не приходится делать. Ситуация развивается сама собой.
Я забыл вам показать – когда я спускался, все тело было покрыто этой белой субстанцией, руки и все прочее. Этот разговор происходит в трансцендентальном состоянии. Я это не мистифицирую. Видите ли, здесь действует не процесс мышления.
Это нечто странное. Это случилось в Женеве. Знаете, я был удивлен. Я ощущал, что эта нога немного мягче, чем правая нога… я не знаю. Когда я на ней стоял, меня вдруг тянуло к мужчинам… не из-за какой-то формы сексуального инстинкта или чего угодно еще. Когда я менял ногу, меня больше привлекали женщины. Так что я пробовал это несколько раз. Я хотел сам проверить – что же происходит? (смех)
Это было два разных типа осознавания, но больше нет. Теперь это все – одно осознавание. Тогда это продолжалось несколько дней. Я думаю, это было время, когда изменялись половые железы.
Лицо в зеркале тоже менялось. Я все это наблюдал. Лицо – лицо Шивы – и эта часть (шея) были синими. Возможно, именно поэтому индуисты называют Шиву Нилакантха (нила = синий, кантха = горло).
Лулу: Шея была синей?
У. Г.: Все было синим, а лицо было как будто наполовину Шива, наполовину Парвати.
Барри: Как на изображении того, что они называют ардханаришвара – наполовину Шива, наполовину Парвати…
У. Г.: …выглядели отдельными. Было различие. Даже Валентина указывала, что между двумя глазами была разница – она говорила, что один из них смотрит очень нежно и ласково. Но у меня не было никакого особенного влечения к детям, вообще никакого материнского чувства (смеется).
Лулу: Почему вы должны были…
У. Г.: Это может быть то, что стоит за всей этой символикой в индуистских храмах. У них есть эти храмы, и на этом основана вся система тантры. В любом случае теперь, спустя шесть месяцев, у меня ничего нет. Все это закончилось.
Лулу: Теперь ваше тело успокоилось?
У. Г.: Теперь у меня нет тела. Иногда я чувствую тяжесть, иногда оно очень легкое. Это жизнь во мне. Как я говорил вам, у нас, кажется, есть нечто общее. Возможно, то, что было у него (Дж. Кришнамурти), не может быть другим, чем это, но когда я начинаю это выражать, оно полностью другое. У людей будет впечатление, что это не одно и то же.
Лулу: В сущности, это должно быть одним и тем же. ..
У. Г.: Возможно, это именно одно и то же.
Лулу: Та творческая энергия не может быть разной.
У. Г.: Он мог прийти к этому по-другому. Вот почему у нас есть все эти разные пути, каждый из которых как бы порождает другое учение, если я могу использовать слово "учение".
Лулу: Мы знали это на протяжении веков. Например, то, что говорил Рамана Махарши, было по существу тем же самым.
У. Г.: Он говорил не слишком много.
Лулу: Но суть одна – выяснять, что такое "я". Что такое "я", что такое это, то и другое. Он не конкретизировал это, как Дж. Кришнамурти, но разве это не тот же вопрос?
У. Г.: Да, тот же самый.
Барри: Сегодня днем мы были в моей комнате, и я показывал ему кое-какие ранние мысли и строки Дж. Кришнамурти, но у него еще не было этого. Или оно у него только что было и еще не улеглось. У нас было такое чувство, чтоуДж. Кришнамурти это было полностью по-другому. Не просто отчасти по-другому, но полностью иначе, чем то, как это, видимо, случилось с вами.
У. Г.: Знаете, он проходил через ту мистическую фазу. Я вообще не прошел через ту часть. Возможно, он в течение нескольких месяцев произносил слишком много этих слов – божество, божественность и все такое.
Лулу: А вы проходили через это?
У. Г.: Только в течение очень короткого времени. Но у него никогда не было возможности быть безмолвным – он всегда говорил.
Барри: Дж. Кришнамурти был вынужден говорить. Он был вынужден выступать, принимать людей и проводить беседы и лекции. Я думаю, это было ужасно.
Лулу: Но нет ли у вас ощущения этой энергии как присутствия – как некой другой силы?
У. Г.: Да, это сила; это творческая энергия. И если вы хотите использовать слово "безмерность", есть та же самая энергия. Она не может быть ничем другим. Но как вы будете это выражать, в каких терминах?
Лулу: Но это та же самая энергия, не только в природе, но и в человечестве. Она обладает качеством – она принимает форму– природы и человечества. Так что она принимает форму того, что мы называем человеком. У нее есть такое качество.
У. Г.: У нее есть такое качество… да.
Лулу: Но вы об этом не говорите.
У. Г.: У нее есть возможность выражать себя в своей первозданной чистоте. Препятствий больше нет. "Я" – это тот, кто управляет всем.
Я не хочу говорить об этом потому, что это очень обманчиво. "Единство жизни", "Я есть жизнь" – все это очень дезориентирующие фразы. Ладно, ты – жизнь. Ты не отделен от жизни. Я не говорю себе: я – жизнь. Я не собираюсь использовать ни одно из этих слов – любовь, истина, реальность, Бог, единость, единство жизни, вселенский закон и все такое. Мне приходится избегать всех этих слов. Они осложняют выражение моего состояния бытия в его первозданной чистоте.
Лулу: Вы также не используете слово "энергия", которое…
У. Г.: .. тоже дезориентирует.
Лулу: Это современное слово.
У. Г.: И никто не знает, что мы имеем в виду, говоря "энергия".
Лулу: У нее есть живое качество…
У. Г.: Для меня это жизнь. Она обладает живым качеством. Она живая… кроме этого мне не приходит в голову никакой другой термин.
Лулу: Но почему вы говорите, что все переживания бессмысленны? Это действительно так?