Бывали дни, когда Йойхенен завидовал отцу, реб Цудеку, благословенна его память. Тот уже освободился от материальной оболочки, его душа уже в высших мирах. А он, Йойхенен, все еще заключен в плоть. Мало того, он стал ребе. Ведь он сам нуждается в наставнике, но вынужден указывать путь другим! У него просят совета, своими рассказами отвлекают его от служения. Мама, дай ей Бог здоровья, сделала такое… Нет, об этом лучше даже не думать! Ципеле, конечно, праведница, но женщина есть женщина, она тоже требует своего. Дядя, реб Шимен, пережил из-за Йойхенена унижение. Теперь собирает сторонников, хочет стать ребе для них. Повсюду ссоры, клевета и злословие. Йойхенен живет, как в аду. Что делать, что делать?! Сам он не спасется, разве что ему поможет какой-нибудь праведник. Но куда ему поехать, к кому обратиться? Где спрятаться?
- Помоги, Господи, спаси меня, Отец наш небесный!..
2
Вот уж воистину пути Господни неисповедимы. Иске-Темерл предлагали в мужья одного свата, Калмана, а вышла она за другого свата - за свекра своей дочери Ентл, комаровского ребе. Йойхенен ничего не сказал матери, хотя и был против этого брака. Комаровский ребе не мог похвастаться знатным происхождением. Его дед был простой человек, а отец, реб Аврум, славился как чудотворец. Он заговаривал монеты и кусочки янтаря. Были свидетели, что он исцелил парализованного одним прикосновением. Он лишь прикрикнул на хромого - и тот сразу же отбросил костыли, он благословил бездетную женщину - и ее чрево открылось. Он всю жизнь вел борьбу с нечистой силой, изгонял бесов палкой и заклинанием. Реб Авремл не брал бумажных денег, но только медь, серебро и золото. Монеты он хранил в глиняных горшках. Сыну, реб Шраге-Майеру, он оставил целое состояние. Младший сын реб Шраги-Майера, названный Аврумом в честь деда, был женат на Ентл, младшей дочери Иски-Темерл. Реб Шрага-Майер унаследовал от отца и его манеры, и его хасидов, но даже самые преданные сторонники говорили, что у него нет той силы, которой обладал реб Авремл. Реб Авремлу надо было лишь топнуть ногой, чтобы испугать ангела смерти, стоило ему крикнуть, как любой бес бежал через окно, оставив в стекле дыру. Реб Шрага-Майер и топал, и кричал, но нечисть не очень-то его боялась. Больные, одержимые бесами, и бесплодные женщины редко обращались к нему за помощью. Реб Авремл ученым человеком не был, говорили, что Талмуду его обучает служка Гройнем, но реб Шрага-Майер открыл ешиву и даже писал книги. У него была огненно-рыжая борода лопатой и косматые брови, он был высок ростом и необыкновенно толст. Врачи предупреждали, что ему грозит ожирение сердца. Писал ребе как курица лапой, его почерк мог разобрать только один человек во всем Царстве Польском. Иска-Темерл посмеивалась над сватом, над его ужасным почерком и воплями, которые он испускал во время молитвы. В Маршинове его считали простоватым. Кроме того, ему было уже под семьдесят. Но Иска-Темерл хотела замуж. Сколько можно оставаться одной?
Мать, жена покойного ребе, согласилась. Брат, реб Шимен, был против, поэтому Иска-Темерл решила, что выйти замуж надо обязательно. Йойхенен промолчал. Он не захотел говорить матери, что об этом думает. Справили свадьбу. Теперь Иска-Темерл жила в Комарове с дочерью Ентл и зятем Авремлом. Через пару недель после свадьбы Иска-Темерл приехала в гости к сыну, маршиновскому ребе.
- Мама, как ты? - спросил Йойхенен.
- Слава Богу.
- Что нового у комаровского ребе? - Йойхенен знал, что отчима принято называть дядей, но язык не повернулся выговорить это слово.
- А что у него может быть нового? Новую страницу Талмуда начал изучать, - улыбнулась Иска-Темерл, но улыбка тут же погасла в ее блестящих глазах. Она достала платок, шумно высморкалась, и ее лицо пошло красными пятнами.
- Сынок, что я натворила!..
И слезы тонкими струйками потекли по морщинистым щекам.
Йойхенен побледнел. Ему было жалко маму. И при этом он знал, что сейчас она начнет рассказывать о муже, а ему придется слушать. Ведь он не может ее прервать, почитание родителей - это не шутка. Иска-Темерл опять улыбнулась сквозь слезы.
- Не бойся, Иойхенен. Я не собираюсь его оговаривать.
- Может, все наладится.
- Как оно наладится? Из свиного хвоста шапки не пошьешь.
Йойхенену хотелось спросить: "А о чем ты раньше думала? Разве ты не знала, что он за человек, из какой семьи?" Но он промолчал.
- А что Ентл?
- Ентл? Да ничего, дай ей Бог здоровья. Чем она может мне помочь? Авремл - такой же, как его отец. Таких диких я в жизни не видела.
- Что ж…
- Что мне делать, Йойхенен? Не могу я, с души воротит. Откуда такие берутся?
- Люди разные бывают.
- Твой отец - вот это был настоящий праведник, да охранят нас его заслуги. И ты в него. Твой дядя реб Шимен - человек тяжелый, но он умный. А у тех - все по-простому. Рыгают за столом. В час пополудни вся семейка спать ложится, храпят, как медведи. В три встают, голодные, как после поста. Одно на уме - поесть.
- Ребе - человек ученый.
- Ты говоришь, как ребенок. Я, женщина, и то у него ошибки нахожу. Если бы реб Исруэл, переписчик, их не исправлял, над этим ребе весь мир бы смеялся. А он реб Исруэлу даже не платит. Обещает золотые горы и обманывает. Он не ребе, а лавочник, да еще и вор в придачу.
- Мама!..
- Что ты так перепугался? Если кто-то называет себя ребе, это еще не значит, что он и правда ребе. И водонос может быть ребе, и ребе может быть жуликом. Что название? Ложь.
- Да, мама, ты права.
- Иойхенен, скажи, что делать?
- У евреев есть развод.
- Сынок, мне перед людьми стыдно будет. Вот Шимен порадовался бы! Да и не даст он мне развода. Если б я тебе рассказала, как он себя ведет, какие слова говорит, ты бы не поверил.
- Даже слышать не хочу.
- Йойхенен, я на несколько недель приехала. Может, в себя приду.
- Конечно, мама, оставайся. Я по тебе скучал.
- Думаешь, я по тебе не скучала? Каждую минуту о тебе думала. Ентл - моя дочь, но жизнь среди таких людей ее немного испортила. Ты ведь знаешь, женщина есть женщина. Как у мужа в семье заведено, так она и делает. Но я-то уже стара, чтобы привыкнуть.
- Оставайся, мама.
- А ты похудел. Шрага-Майер ест с утра до вечера, а ты все постишься. Совсем плохо выглядишь, маленький мой…
- Мама, пожалуйста!..
- Что пожалуйста? Твой отец, царство ему небесное, себя замучил, и ты хочешь. Всевышнему бесконечные посты не нужны, это грех. Ты сам знаешь, в Талмуде тот, кто все время постится, назван грешником.
- Я не пощусь.
- Постишься, я же вижу. Господи, за что мне наказание такое!..
Иска-Темерл разрыдалась так громко, что служанка Кайла услыхала ее плач на кухне.
3
На Швуэс в Мартинов приедет много народу, но сейчас тут почти никого. Хотя Йойхенен любил людей, сейчас он был рад, что на несколько недель его оставили в покое. Что может быть лучше для души, чем уединение? Он сидел за Талмудом, изучал обычаи и законы, связанные с праздником Швуэс и дарованием Торы. С утра ему было грустно, но после молитвы он успокоился. Почему он дрожит? Даже если он не праведник, то что же? Даже если ему предстоит жариться в аду, что с того? Раз есть Бог на свете, чего бояться? Йойхенен прислушался к пению птиц за окном. Щебечут и щебечут, воспевают Создателя. Прокукарекал петух. Наверно, его зарежут к празднику. Ну и что? Все то же: резник, нож, петух. Смерти нет, жизнь во всем, в каждом дереве, в каждой травинке. Йойхенен напряг слух. В траве стрекотали кузнечики, в болотце квакали лягушки. В синагоге нараспев учат то ли Пятикнижие, то ли Талмуд. В окно влетела бабочка, села на раскрытую книгу. Внезапно Йойхенен ощутил нежность к этому созданию, у которого нет злого начала и которое служит Творцу на свой лад. Думает ли бабочка о чем-нибудь, чувствует ли святость книги, на которой сидит? Крылышки - словно из шелка, усыпанные пятнышками и точками. Может, это какие-то письмена? Может, бабочка хочет есть и пить? Рядом с книгой стоял недопитый стакан чая. Йойхенен капнул из него на стол, положил рядом кусочек сахару.
- На, пей.
Бабочка не пошевелилась, но вдруг прилетела муха. Сначала потерла друг о друга передние лапки, потом задние. Тут же прямо на нее опустилась другая. Йойхенен знал, что они делают. Все размножаются, от высших созданий до мух, все творения совокупляются. Вдруг Йойхенену стало и радостно, и страшно. Он отчетливо почувствовал, что значат слова "и радуйтесь с трепетом". Как же не радоваться, если видишь величие Создателя каждую минуту, каждое мгновение? Конечно, зимой несчастная муха замерзнет. Он, Йойхенен, наверно, проживет немного дольше, тело не вечно, но вечна душа, так о чем горевать? Надо служить, служить. Надо радоваться. Йойхенен прошелся по комнате. Он чувствовал, что Бог рядом, что Он видит его и слышит, занимает его мысли, наполняет его жизнью. Йойхенена охватила великая жалость к грешникам. Ведь они тоже созданы Всевышним, но об этом забывают. Кто-то из них предается наслаждениям, кто-то страдает. С другой стороны, если они мучаются, это тоже для чего-то нужно. Нужен сатана, нужны нечистые оболочки, раз они созданы. Получается, грешники тоже служат, и это служение - самое тяжелое, ведь оно их калечит… Йойхенен потер лоб ладонью, ему не понравилась эта мысль. Плохая мысль, надо ее прогнать.