Только вырывается изнутри крик.
Большая злоба.
Жадный невыносимый упрёк.
Ты прочитал строки философии из старой книги?
Да, только остальное высказала моя душа.
Не сходя с места, Квон-Кхим-Го быстро смастерил застил.
Он смог сделать едва заметную крышу.
Почти на ощупь зажёг костёр.
Тепло, оно сразу насквозь пропитало всю душу.
Мягкий всплеск перебежал выше, согревая лицо.
Как хорошо.
Всё встало сразу на свои места.
Завтра днём или к вечеру придем во дворец!
***
Как вы можете кинуть меня одного.
Столько гнева, а от всего, кинутая наземь, стрела.
Убить любой ценой – такие его последние слова.
И какая надежда им, людям, свившим однажды бандитское гнездо?
Так мы не договаривались умереть из-за проходимца.
Глотая оскорбление, нечестивый и изгнанный из страны, обещал уладить вопрос.
Я скажу, как надо нанести удар?
Вырывается злоба, ненависть, таится страх.
В глубине души он давно осознал – всё сделал не так?
Его предали.
Все земли были б его.
Разрушил он – Квон-Кхим-Го!
Он сумел выкрасть принцессу Чжи-Шань-Ши из дворца.
Что делает сейчас Тое-Сан-Тье?
Неужели он спрятал её от Кхе-Оро-Сай?
Мысль была правильной – сложить обстоятельства или бежать?
Нет сил к смирению, не будет пощады.
Присутствует убеждение, все думали о себе.
Одним дорога жизнь, другому не смыть позор.
Квон-Кхим-Го же только спасал и уводил принцессу от беды.
Есть острая необходимость вернуться назад?
Она поняла, как опасно, если нет рядом Квон-Кхим-Го.
Будучи с отцом, ей нечего было бояться.
Она прямо так и говорила.
Я самая смелая и сильная на всей земле.
Эти слова она повторяла себе сейчас, но так робко.
Билась надежда и причина, если не возвратится во дворец, то найти уют?
Обстоятельства вынуждают возвратиться узкой тропой.
Понятны причины, но не находится ответ?
Или такая жизнь полностью закалит, либо изживёт?
Как это вообще могло случиться?
Дядя жил в роскоши.
Ему всего пятьдесят два.
Он старше отца на шесть лет.
Ведь до самого последнего слова очень внимательно слушала и верила ему.
Чжи-Шань-Ши родилась младшей, а от всего очень капризной.
Её ни в чём нельзя было убедить.
Любая закономерность исправлялась с размаху руки. Ещё б видеть такое, всего девять лет и упрямо учит учителей.
Она же была баловной.
Ей ни в чём нельзя было возразить.
Случись что, многие б лишились головы.
Слуги и даже охрана все бегали за ней.
Ярко одетой и контрастно, она босая бежала по дорожке вперёд.
Что переменилось.
Может, её стал воспитывать мудрый человек?
Как же, в шестнадцать лет она неожиданно взяла лейку.
С ничего вдруг стала вышивать.
Оказалась очень внимательной и сразу находчивой.
Характер в ней вовсе не застенчив, не уступает, не имеет преград.
Видимо, девушка поняла, она такая же, как все.
Стала наблюдательной, сразу внимательнее и проще.
Изнутри возникает правильный ответ.
Чжи-Шань-Ши спокойная девушка, не любит спешить.
Не тратит времени почём зря.
Её величество принимает, как есть и что дано.
Так сказано кем-то – ей не выбирать, выбирает она.
Что скажет принцесса, тому быть.
Мир и философия обостряют ответ.
Без корысти, выгоды, неправды нет зла.
А что надо, мудрости и покаяния.
Чем живёт "лишённый" всего – смыслом и надеждой.
Как ни странно, кого ни спроси, каждый имеет шанс.
Хочется многое, негде взять.
Быть у власти и править страной – большой труд! Правитель Ока-Йо был бдительного нрава.
Столько "целеустремлён".
Он осознавал: королевство очень маленькое.
Верил в сильное будущее всей страны.
Говорил о сильной единой стране, имея в виду воссоединении трёх королевств: Когё-ре, Байо-дза, Сил-ла!
Такая непобедимая, сплочённая, могучая армия сокрушит любого врага!
Об этом реже, но было говорил Отоки-Сай.
Такое быть может, но через очень, очень много лет?
Здесь, возле большого ветвистого дерева, на самом краю всей земли, он и она, немного потрудившись, устроились на ночлег.
Задумчивость остро блуждала возле ненасытных глаз.
Ярко горел большой костёр, и вовсе не хотелось спать.
Тёплая ночь, но пасмурное небо, наверное, было, предвещали перемену погоды.
Отчего это вдруг Чжи-Шань-Ши заговорила о себе вслух.
Она хотела сказать большее, но видно было, как её слова замирали, стала большая пауза, на кратком слове она заснула.
А сказанное задело явью его, восторг и слеза медленно перекатились с самой глубины в сон.
Входит в самые широкие ворота лучший друг Тое-Сан-Тье, близко стоит его отец.
За руку держит очень крепко, а разговор о бегстве и безудержности Су-Тхе-Во.
И почему их глаза сразу были не ясные.
Брат, ты, наверное, устал и не находишь себе уют, возвращайся.
Слово, видимо, обронило лишнее выражение, вонзился в каменную плиту острый длинный двух охватный меч.
Лезвие, прочнее камня, сразу разрубило его пополам.
Может быть, мастер боевых искусств собрал воедино все навыки и способности.
Сразу Тое-Сан-Тье быстрой рукой очертил по небу большой и маленький круг.
Ты выполняешь волю короля, спаси её и свою жизнь.
Близится час острой опасности, проснись, друг.
Крик заставил Квон-Кхим-Го развернуться.
Проснись, и тяжёлая рука лучшего друга сильно качнула крепкое плечо.
Насторожил или шелест листвы, или прикосновение стопы по траве.
Возможно, близко мимо проходит лесной зверь?
Ухо и глаз настороже.
Наверное, три часа ночи.
Не может этого быть, тотчас Квон-Кхим-Го увидел, хорошо вооружённых солдат?
Он, было, развернувшись, сразу разбудил Чжи-Шань-Ши.
Медленно поднявшись, с бдительной осторожностью, он и она отошли от костра.
Здесь трудно ориентироваться или наш огонёк близко у тропы?
Прикрывала абсолютная темнота.
"Больше нет смысла уходить", – тихо прошептал Квон-Кхим-Го девушке Чжи-Шань-Ши.
Переглянувшись, как бы утвердив план, он и она уселись на траве.
Нельзя быть гласным, шелестеть, шептаться, побежать.
Стоит чахнуть, как далеко уносится этот звук.
Вроде только что сильно хотелось спать, было удобно и хорошо.
Пробудилось волнение, страх и недопонимание.
Неужели самообман?
Только случай и трудности дают понять и оценить поступки до самого конца.
Бдительность есть, находится и присутствует, точно такая же пора текущего времени.
А завтра всё начнётся сначала?
Даже легко сказано быть внимательным.
Нас будет теснить и преследовать ненасытной злобой Су-Тхе-Во?
Пусть только посмеют занести выше головы меч.
Пока не уйдут вооруженные солдаты, пути дальше нет.
А что случилось?
Кто дал нелепый приказ нас искать? Какая спешка, наверное, они ищут и идут по следу Су-Тхе-Во?
Возникает вопрос: знают ли они, где принцесса?
Нет, не знают?
Одно ясно, пришли не случайно.
Тепло и уют растворились во мгле.
Нет покоя, пробудился вопрос?
Сказано больше, чем надо, а не угадать.
Близко и, небось, вплотную к костру подошли спешившиеся солдаты.
Неужели их мог послать король Тое-Сан-Тье?
Трое здесь, остальные, видимо, остались у воды?
Сколько их?
Что ищут?
Или я не могу разобраться, что к чему?
Просторы велики, есть десять способов, как быть, один – выжидать.
Какая небрежность, надо было уходить дальше.
Дорога извилистой чертой таила внезапное нападение, на ней, возможно, были установлены ухищрённые ловушки?
По лесу трудно идти и долго.
Нельзя промедлить или спешить.
Не получится подслушать разговор.
Настолько сильно и больше вновь загорел костёр.
Здесь оказались не случайные воины.
Как сильно в эти минуты стало светло.
Зачем они зашли столь далеко в те самые места, куда никто никогда не приходил?
Или эти люди сами по себе?
Блудливая лиса кроено и ловко пробежала близко, не оставляя следов.
Было б сказано понятно, но пока те только и суетились возле костра.
Послышался топот конных издалека, числом шесть, потом девять, двенадцать.
Сколько же их на самом деле?
Задумчивость сразу пробежала в уверенность.
Близко Квон-Кхим-Го прижал принцессу Чжи-Шань-Ши к себе.
Ни слова.
Не шевельнувшись.
Оба следили, и, видимо, захотелось спать.
Ты спи.
Эти слова великий воин прошептал возле виска.
Сердце билось тише, оно хранило секреты всего внутреннего равновесия.
Было много времени, уж второй день настороже.
Было бы больше сказано.
Только не объяснить, как такое могло случиться?
Вот только что преследовали бандиты, а, отступивши, сразу пришли до зубов вооружённые солдаты Тое-Сан-Тье?
Природа, она затихла и много сдвигала упавший лист.
Ветер, пробегая возле самого уха, шептал и подсказывал, куда дальше идти.