Он медленно закрыл за собой дверь и спустился по гнилым ступеням. Вышел за калитку, немного постоял, вглядываясь в темноту. "Ну вот, и это пережил", - пробормотал он себе под нос. Пивные уже закрыты. У стены напротив маячила проститутка в красной шали, но Люциану не хотелось идти в какую-нибудь вонючую конуру. Он достал из кармана жилетки часы (те самые, что были у него в ту рождественскую ночь) и в свете газового фонаря посмотрел на циферблат. Ему осталось две дороги: либо к Фелиции, Завадскому, детям и Ванде, дочери несчастной жертвы, либо в Мариенштадт, в притон, о котором рассказал ему Войцех Кулак. Второй раз за сегодняшний вечер Люциан оказался на распутье.
Глава XIII
1
Устроили стирку. Посреди кухни стояла лохань с синькой, на плите кипел котел, и служанка Марыля мешала в нем палкой. Пахло мылом, содой и остатками обеда. Шайндл развешивала на веревке выстиранное белье. У нее уже было немало седых волос, но нужно было заниматься ребенком: она кормила его, укачивала, не спала ночей. Азриэл из-за малыша тоже не высыпался. Он говорил, что заводить ребенка в их возрасте глупо, нужен он им, как собаке пятая нога, но Шайндл об аборте и слышать не хотела. И вот теперь расплачивалась. Она расхаживала по кухне в домашней юбке и стоптанных туфлях на босу ногу. Грудь полна молока, в глазах усталость и тоска человека, загнанного в угол. Дети сидели в комнате. Юзек недавно получил аттестат и записался на юридический факультет. У него уже были студенческая фуражка и мундир, он курил в открытую, как взрослый. Ростом Юзек был невысок, ниже отца, но унаследовал материнскую красоту: иссиня-черные волосы, чистое, белое лицо, прямой нос и полные губы. Черные глаза - всегда спокойные и мечтательные. Азриэлу показалось, что сегодня сын плохо выглядит. Юзек читал введение в юриспруденцию, стряхивая в пепельницу пепел с папиросы и поглядывая то на сестру, то в окно, то на дверь. Зина уже ходила в четвертый класс. Ее золотистые волосы были заплетены в две косы. Она была похожа на Азриэла, но чем-то напоминала и Мирьям-Либу. Когда-то очень беспокойная и шумная, с возрастом Зина стала задумчивей и тише, но девичьи капризы никуда не делись: она могла заплакать и тут же рассмеяться, часто выводила мать из себя, носилась с какими-то секретами. Гимназистки часто устраивали вечеринки, куда приглашали и мальчиков, но Зина всегда находила предлог, чтобы не пойти: она унаследовала отцовскую застенчивость. У Юзека были способности к математике, а для Зины алгебра была как темный лес. Она пыталась решить задачу, писала и зачеркивала, шмыгая носом.
- Юзек, ты должен мне помочь!
- Чего тебе?
- Не получается!
- Ну, сестренка, бывают в жизни вещи и похуже.
Из кабинета появился Азриэл. Он тоже читал книгу, но ему нужно было отдохнуть, немного прогуляться. Он не собирался сегодня встречаться с Ольгой, просто хотел пройтись до Жельной. От Налевок до Жельной путь неблизкий, но Азриэл преодолевал его за двадцать минут, а то и быстрее. Было полдесятого, но Ольга никогда не ложится раньше часу. Целый день Азриэл возился с сумасшедшими, а вечером о них читал. Надо слегка отвлечься. Нозология психических заболеваний, этиология, симптоматика, диагноз, течение, лечение - как замечательно все разложено по полочкам! Как точно в книгах классифицируют больных, разделяют на идиотов, кретинов, имбецилов, эпилептиков, истериков, ипохондриков и неврастеников! Вместо того чтобы признать: никто понятия не имеет, что творится в человеческом мозгу, хоть у больного, хоть у здорового, профессора развесили ярлычки на латыни и разыгрывают комедию, будто всё знают. Но что делается в черепе у него самого, у врача? Он якобы лечит других, а у самого тоже хватает отклонений: страхи, заботы, суеверия. Его одолевают навязчивые идеи. "Что было бы, если?.." - вот он, основной мотив. Если бы он выиграл двадцать пять тысяч. Если бы нашел средство для бессмертия. Если бы мог знать все на свете. Если бы приобрел гипнотическую способность подчинять своей воле других людей, мужчин и женщин… Он расхаживал по комнате и фантазировал, как мальчишка. С тех пор как он начал жить с Ольгой, он всегда обеспокоен и возбужден, всегда чувствует усталость. Стоит остаться в кабинете одному, как он ложится на кушетку. Дремлет или размышляет. Что такое этот мир? Тело? Дух? Что такое атом, что такое гравитация? Откуда все-таки взялась первая клетка? Могла ли она возникнуть случайно? Если нет, то какие силы заинтересованы в том, чтобы он, Азриэл, обманывал пациентов, Шайндл, себя? С недавних пор у него словно амнезия какая-то. Родители больны, он нужен им. Сколько раз собирался их навестить, но постоянно забывал. Последние дни он не может избавиться от чувства, что приближается кризис и скоро придется принять какое-то очень важное решение, которое изменит его жизнь. Но какой кризис? Почему люди верят предчувствиям как, например, служанка Марыля? "До чего ж я устал! - подумал Азриэл. - Слишком много взвалил на себя… Миреле сидит, как бы еще в Сибирь не сослали…" Вошла Шайндл. Зина подняла глаза от тетради и засмеялась.
- Мам, ты только посмотри на себя!
- Что такое?
- Ты вся измазалась.
- Ничего, вытрусь, не устраивай тарарам. Вон, у самой все пальцы в чернилах.
- Ты так смешно выглядишь!
- Ничего смешного, на кухне испачкаться недолго. Куда-то собираешься? - повернулась Шайндл к Азриэлу.
- Надо пройтись немного. А то голова всякой ерундой забита.
- Всегда говоришь "пройтись немного", а возвращаешься в час ночи. Я тоже сегодня из дому не выходила.
- Ну, пойдем вместе.
- Сам знаешь, мне некогда, никуда я не пойду. Потому и зовешь.
- Зачем ты так говоришь?
- Ладно, ладно. Когда вернешься? Перед дворником неудобно, каждую ночь его с кровати поднимаешь.
- Ты же знаешь, что это не так.
- Так, так. Можешь у детей спросить.
- Ни у кого я спрашивать не буду. Дети, спокойной ночи.
Он быстро спустился по ступеням и стремительно зашагал по улице. Миновал Пшеязд, Пшеходнюю, прошел через ворота и очутился на Граничной. Из Саксонского сада долетал аромат отцветающей сирени. На улицах пахло конским навозом и гнилыми фруктами. Несмотря на позднее время на рынках и в заезжих дворах еще суетились, нагружали телеги и платформы. Дилижансы забирали припозднившихся пассажиров. На Крулевской и Маршалковской разом вспыхнули электрические фонари. Этот район Варшавы уже выглядел совсем по-европейски. Проезжали конки с открытыми летними вагонами, позвякивали колокольчики, гремели на стыках колеса. Кондукторы продавали билеты. Рабочий в красной шапке ломом переводил стрелку. Жельная - опять темно и тихо. Вдруг Азриэл увидел у ворот Ольгу. Она стояла с таким видом, словно его ждала. Он кинулся к ней.
- Что ты тут делаешь?
Она улыбнулась.
- Тебя жду, разумеется.
- Мы сегодня свидания не назначали.
- Знаю.
- Я давно подозревал, что ты колдунья.
- Вышла прогуляться немного и вдруг почувствовала, что ты придешь.
- Ничего себе. Странно. Значит, и правда есть люди, которые могут читать чужие мысли.
- Есть. Я это с детства умею.
2
Только сейчас он заметил, что на ней новое платье и она выглядит совсем молодой, элегантной, почти богатой.
- Что это с тобой? Двадцать пять тысяч выиграла?
Она таинственно улыбнулась.
- Если б захотела, выиграла бы и больше.
- Что-то ты сегодня загадками говоришь.
- Да.
Немного помолчали, потом он спросил:
- Хочешь прогуляться или к тебе пойдем?
- Давай прогуляемся.
Она взяла его под руку. На ней были белые перчатки. Ее ладонь легко легла на его локоть, и у Азриэла появилось странное чувство, что сейчас она соскользнет… Они направились к Крулевской. Прошли по Пружной и оказались возле Саксонского сада. Им всегда было о чем говорить, но в этот раз они шли молча, будто готовились обсудить что-то очень важное. Азриэл даже слегка смутился. Вместо того чтобы зайти в ворота, Ольга остановилась у ограды и прислонилась к каменному основанию, из которого торчали кованые железные столбы. Теперь Азриэл рассмотрел ее получше. Она никогда не была такой интересной и загадочной, как сейчас. Ольга улыбалась, в глазах светилась незнакомая радость, которая к нему, Азриэлу, не имела никакого отношения. Ему стало тревожно на сердце. Вдруг он понял, что скоро ее потеряет, хотя не представлял, как это произойдет.
- Ну, что случилось?
Ольга тут же стала серьезной.
- Сегодня мы должны принять решение. Тебя это тоже касается.
- О чем ты?
- Валленберг сделал мне предложение.
- Какое предложение? Замуж выйти за него?
- Да.
Молчание затянулось. Азриэл почувствовал, что краска приливает к лицу. Было в их разговоре что-то непристойное, попахивало бульварным романом или письмовником. Сердце екнуло. Вдруг Азриэлу стало немного нехорошо.
- Как это произошло?
- Внезапно. Сама понять не могу.
- Ну да.
- Я должна дать ответ.
- Когда?
- Завтра.