В книге Дж. Олдриджа "Горы и оружие" читатель опять встретится с главными героями "Дипломата" - Мак-Грегором и его женой Кэти, а затем и с лордом Эссексом. Из борющегося Курдистана действие переносится в Европу, куда Мак-Грегор едет по просьбе своих давних друзей, иранских курдов, на поиски пропавших бесследно денег, предназначавшихся для покупки оружия.
Остросюжетная, насыщенная яркими картинами восточного и европейского быта дилогия Дж. Олдриджа - значительное явление в современной английской литературе.
Содержание:
Часть I 1
Часть II 15
Часть III 40
Часть IV 43
Часть V 55
Послесловие 61
Джеймс Олдридж
Книга третья: Горы и оружие
Часть I
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Сидя в старом вертолете "уэстленд", Кэти глядела, как Мак-Грегор влезает в замасленный стеганый летный комбинезон. Он приступил к делу весьма методически, но было в ученом и упорядоченном Мак-Грегоре нечто слишком уж углубленно-сосредоточенное, и никакой методе не поддавались до конца его локти и колени. Как всегда, они не умещались в назначенные им пределы. И когда вибрирующая металлическая коробка вертолета накренилась, заходила шумной дрожью взлета, Кэти шагнула к Мак-Грегору по алюминиевому полу и - тут рукав одернула, там локоть на место втолкнула, завершая борьбу мужа с комбинезоном.
- Застегну сам, - сказал он, когда она взялась за язычок "молнии".
- Рубашку свою смотри не зацепи.
Он нетерпеливо кивнул, возясь с застежкой. Вертолет мотало из стороны в сторону.
- Меня определенно укачает, - тяжело вздохнула Кэти.
Был желтый, бледный рассвет, расхлябанная старая машина трясла и качала их, унося вверх над глубокими расселинами нагой долины, и Кэти знала, что пахнущий металлом воздух станет сейчас морозным. Ей доводилось уже подыматься в Курдские горы - в этот на миллион акров простершийся край безлесных нагорий, спящих альпийских цветов и мосластых, высоченных крутых вершин.
- Что, курды еще и сейчас сбивают вертолеты? - крикнула она мужу сквозь шум вертящихся лопастей.
- Так близко к Резайе не трогают, - ответил Мак-Грегор.
Десять месяцев тому назад вертолет, тоже принадлежащий Иранской национальной нефтяной компании, был подбит реактивной 80-миллиметровой гранатой, которую запустил подросток-курд с одного из этих пустынных пиков. Метким попаданием вышибло днище фюзеляжа, и сейсморазведочная аппаратура стоимостью в десять тысяч фунтов вместе с сидевшим на ней персом-техником попросту вывалилась в пустоту. У пилота достало злости и умения, повернув назад, дотянуть машину до Резайе, возвратиться на другом вертолете со взводом иранских солдат и разыскать злоумышленника. Они расстреляли единственного обнаруженного на горном скате курда - шестнадцатилетнего бегзадийского пастуха. Расстреляли из пулемета и его отару, однако реактивного ружья так и не нашли.
- Не по той стороне хребта летим! - крикнул Мак-Грегор, поднялся по алюминиевой лесенке, просунул голову в кабину и начал громко пререкаться с пилотом сквозь рокот моторов. Кэти слышно было, как тот отвечал, что на склонах замечены курды и что экипаж не имеет желания получить ракету в зад.
- Ох, будь оно проклято, - проговорила Кэти. Усталая, она боролась с приступом воздушной болезни, которой неожиданно сделалась подвержена в зрелом возрасте.
Но минут через сорок все кончилось, они опустились в высокогорную безлесную котловину. Как только приземлились, тут же механики открыли люк, поспешно, точно под обстрелом, стянули с них комбинезоны, заторопили, тревожно покрикивая, помогли сойти, захлопнули дверцу и помахали им с вертолета, взлетевшего с шумом, как вспугнутый пеликан. Они смотрели, как он скользил над вершинами гор и как исчез. Теперь они были одни в этом холодном голубом и беззвучном поднебесье.
- Если Затко не дожидается нас там, у старого несторианского алтаря, - сказал Мак-Грегор, указывая на гребень, замыкающий на той стороне котловину, - то нам предстоит двухдневный пеший переход в Синджан.
- Я не жалуюсь, милый, - сказала Кэти. - Я прямо рада снова ступать по твердой земле.
- Так-то так, - сказал он, вскидывая с помощью Кэти рюкзак на спину. - Но тут непременно курды где-нибудь или даже жандармы, которые, возможно, предпочтут, чтобы мы не добрались до Синджана. Тебе следовало остаться ждать меня в Резайе.
- А я вот не осталась. И прими это к сведению.
Он не стал вступать в спор. Молча зашагал, ведя Кэти вниз, в скалистую ложбину, а затем вверх, на ту сторону, и лишь изредка роняя слово указания. Так дошли они до цели - до небольшого каменного столпа с вырубленным в камне позеленевшим алтарем. Но никто их там не встретил.
- Я сварю кофе, - сказал он, доставая из рюкзака примус, - и если Затко и через полчаса не будет, то двинемся в путь.
Дети Мак-Грегоров уехали в Европу получать высшее образование, и Кэти ездила с ними, полгода провела в отъезде и теперь глядела на мужа с обновленным любопытством. Двадцать три года замужества не угасили в ней этого любопытства. Но при виде озабоченной возни Мак-Грегора ей подумалось, что примус грозит ему сейчас, пожалуй, большей опасностью, чем курды.
- И когда же вся эта курдская сумятица началась снова? - спросила она.
- В сущности, она и не кончалась.
- Я знаю, - сказала Кэти. - Но открытой войны и пальбы между иранцами и курдами не было вот уже сколько лет. Отчего же она вспыхнула снова?
Мак-Грегор пожал плечами:
- Трудно сказать. Думаю, курды опять замышляют создать независимую республику.
- На территории Ирана?
- Это мне пока не известно.
Он всыпал кофе в закипевшую воду, живо снял котелок с огня.
- Предвижу, что дальше, - сказала Кэти. - Курды-горцы, курды-горожане и курды-политиканы режутся друг с другом во имя курдского освобождения, а иранцы истребляют их тем временем.
- Ты слишком строга к курдам. В сорок шестом они боролись молодцами.
- И до чего же доборолись? Сколько их было повешено? Так есть ли смысл им опять браться за прежнее? И еще тебя вовлекать - я ведь знаю Затко.
Мак-Грегор словно не слышал. Он привстал, внимание его сосредоточилось на птице, описывавшей четкий круг над мерзлой землей в полумиле от них.
Кэти молча глядела на мужа.
- Мне с тобой трудно становится, - проговорила она, рассерженная наконец его сосредоточенным видом, - Вот ты уже и не слушаешь.
- Прости, - поспешно отозвался он. - Я наблюдал, как степной сарыч мышкует.
Кэти упорно смотрела на мужа, как бы запрещая ему снова отвести взгляд.
- Ты принимаешь даже окраску этой местности, - сказала она. - Твои волосы, и глупые глаза, и ботинки, и одежда, и даже это твое упорное скрытничанье вчера и сегодня. Возвращение в родную стихию, не так ли? - И она сердито указала рукой на горы.
- Ну полно, Кэти, - сказал он мягко. - Я скучал по тебе и не шутя рад твоему приезду.
Желая уйти от ее испытующих глаз, он вынул карту, надел очки в стальной оправе и углубился в изучение карты и гор. И снова его фарфорово-чистое со светлым загаром лицо - костистый тонкий нос, строгий высокий лоб - приняло сосредоточенное выражение.
- Ах, ради бога, - вырвалось у Кэти. - Не надо этого.
- Чего не надо?
- Очков не надо и не уходи в себя, побудь со мной.
Он спрятал очки и сложил карту. Кэти знала, что он до сих пор очень застенчив, так и не научился обороняться от неловкости таких моментов и эту незащищенность нетрудно использовать против него. Но каким же иным и лучшим способом встряхнуть его?
- Как бы то ни было, - сказала она, - но ясно, что Затко не явится, и давай-ка трогаться отсюда, пока я не рассвирепела окончательно.
- Подождем его еще несколько минут.
- Но он хоть сообщил тебе, что ему от тебя надо?
Мак-Грегор покачал головой:
- Он только слал мне настоятельные призывы, прося меня прибыть в Синджан до пятнадцатого числа, если я ему друг и мне дороги интересы всех курдов и так далее.
- Типично курдский способ добиться от тебя чего-то.
- Пожалуй.
- И ты понятия не имеешь, что им от тебя нужно?
- Не имею. Но, судя по всему, нужно это им отчаянно.
- И ты бросил все дела в Тегеране только ради свидания с курдами?
- Нет. Мне, так или иначе, нужно было сюда по делам ИННК.
Мак-Грегор работал в Иранской национальной нефтяной компании главным ученым специалистом отдела изысканий и залежей.
Застегнув свою дубленку, Кэти пошла вниз по склону за Мак-Грегором.
- Иранцы выгонят тебя вон, если ты вздумаешь сейчас стать на сторону курдов.
Он развел руками, не возражая и не соглашаясь.
- И ты знаешь, что я не огорчусь, если выгонят, - продолжала она. - Нисколько не огорчусь.
- Ну-ну, Кэти… Не будь такой.
- Ты знаешь, что я хочу сказать.
- Я знаю, ты хочешь, чтобы я распростился с Ираном. Но Европа может и еще немного подождать, - сказал он не оборачиваясь.