Такое самообладание для политика поистине удивительно. Ведь он сам, как никто другой, имел основания для критики и порицания действий командующих. Например, битва при Геттисберге продолжалась в течение трех дней. Это было в июле 1863 г. 4 июля был небывалый ливень, и именно в эту ночь генерал Ли отступал на юг. Когда генерал Ли вышел к реке Потомак, то увидел перед собой бушующую реку. Переправиться через нее было просто невозможно. В это время позади потерпевшей поражение армии располагалась федеральная армия. Генерал Ли оказался в ловушке. У Линкольна была прекрасная возможность пленить потерпевшую поражение армию генерала Ли и на этом закончить войну. Линкольн приказал командующему армией генералу Миду сразу атаковать армию Ли. Приказ был передан по телеграфу, затем к Миду прибыл курьер от Линкольна.
Но, как это ни странно, генерал Мид сделал нечто, совершенно противоположное приказу. Он впал в нерешительность и не выполнил приказание президента. Он телеграфировал тексты с различными отговорками. Через некоторые время вода в реке спала, и генерал Ли благополучно отступил.
Разумеется, сам Линкольн был в ярости. Он говорил: "Нам было достаточно только протянуть руку, и они были бы в нашей власти. Однако ничто сделанное или сказанное мной не могло заставить нашу армию сдвинуться с места. При создавшейся обстановке почти любой генерал мог нанести Ли поражение. Если бы я поехал туда, то сам разгромил бы его!"
Линкольн написал генералу Миду письмо. Вот его текст: "Дорогой генерал! Я полагаю, что Вы не представляете себе всего масштаба несчастья, связанного с отступлением Ли. Мы легко могли его захватить, а это наряду с другими нашими недавними успехами положило бы конец войне. Теперь же война продлится еще неопределенное время. Если Вы не смогли уверенно атаковать Ли в прошлый понедельник, то как Вы сделаете это сейчас, когда он находится к югу от реки, и учитывая, что Вы сможете взять с собой не более двух третей тех войск, которыми тогда располагали? Неблагоразумно было бы считать, и я этого не ожидаю, что теперь Вы сможете добиться многого. Вы упустили прекрасную возможность, и я этим безмерно расстроен."
Такое письмо, написанное Линкольном, было равнозначно строжайшему выговору. Но командующий армией генерал Мид так и не увидел этого письма. Оно было найдено в бумагах президента уже после того, как тот умер. Авраам Линкольн не отправил это письмо Миду. После свершившегося уже не имело смысла упрекать кого-то. И президент это прекрасно понимал.
Карнеги анализирует поведение Линкольна. И этот анализ, несомненно, заслуживает нашего внимания. Карнеги предполагает, что после написания письма Линкольн сказал себе: "Может быть, мне не следует поступать так опрометчиво. Сидя здесь, в тиши Белого дома, мне довольно легко отдать Миду приказ начать наступление, но если бы я был в Геттисберге и видел столько крови, сколько ее видел Мид за последнюю неделю, и если бы мои уши раздирали стоны и пронзительные крики раненых и умирающих, возможно, я бы тоже не стремился начинать наступление. Если бы у меня был такой же робкий характер, как у Мида, то, может быть, я поступил бы так же, как поступил он. Во всяком случае, дело сделано. Если я пошлю это письмо, то это облегчит мою душу, но заставит Мида попытаться как-то оправдаться. Он станет обвинять меня. Это вызовет неприятные эмоции, отразится на его пригодности к дальнейшей службе в качестве командующего и, возможно, заставит его уволиться из армии."
Иначе говоря, Линкольн попытался взглянуть на свершившуюся ситуацию с точки зрения другого человека. В данной главе мы говорили о ситуациях, которые складываются в коллективе в процессе достижения определенных целей. Так что вполне можно взять на вооружение опыт президента Авраама Линкольна. Прежде чем упрекать сослуживца, постараемся посмотреть на ситуацию с его точки зрения.
В 1896 г7 Мак-Кинли баллотировался на пост президента. И один из видных деятелей республиканской партии написал для его предвыборного выступления текст. Сам автор считал, что его текст безупречен со всех точек зрения. Поэтому он прочитал свое творение Мак-Кинли. В целом речь не годилась. Мак-Кинли мог бы прямо заявить об этом автору, но он не сделал этого. Мак-Кинли сказал: "Друг мой, это замечательная речь, она просто великолепна. Никто не мог бы написать лучше. Она могла бы прийтись к месту во многих случаях, но подходит ли она к данной конкретной ситуации? Несмотря на то что, с вашей точки зрения, она выдержана в должных тонах, я обязан учитывать тот эффект, который она произведет с точки зрения партии. Отправляйтесь-ка сейчас домой и напишите другую речь, опираясь на те моменты, которые я вам укажу. Экземпляр пришлите мне."
Автор так и поступил. Сам Мак-Кинли прошелся по своему экземпляру и помог автору сделать новый вариант. В результате он стал одним из самых популярных ораторов в ходе избирательной компании.
Вспомним другой пример, а именно – знаменитое письмо Линкольна от 26 апреля 1863 г. Это был очень мрачный период гражданской войны. На протяжении восемнадцати месяцев генералы Линкольна вели армию от одного поражения к другому. Страна была в ужасе. Многие желали выдворить Линкольна из Белого дома. Вот текст письма Авраама Линкольна, адресованного генерал-майору Гукеру: "Я поставил Вас во главе Потомакской армии. Разумеется, я сделал это, имея к тому, как мне представляется, достаточные основания; но все же, я думаю, Вам лучше узнать, что есть вещи, в отношении которых я не вполне Вами доволен. Я считаю Вас храбрым и умелым воином, что мне, разумеется, нравится. Я также считаю, что Вы не привносите в свою профессиональную деятельность политические соображения, и в этом Вы правы. Вы обладаете уверенностью в себе, что является ценным, если не необходимым качеством. Вы честолюбивы, что в разумных пределах скорее полезно, чем вредно. Тем не менее, мне кажется, что в тот период, когда армией командовал генерал Бернсайд, Вы пошли на поводу у своего честолюбия и мешали Бернсайду как только могли, чем причинили большое зло стране и одному из самых заслуженных и достойных Ваших собратьев-офицеров. Из достаточно достоверных источников мне стали известны Ваши недавние высказывания о том, что и армии, и правительству нужен диктатор. Разумеется, не поэтому, а несмотря на это я поручил вам командование. Только те генералы, которые добиваются успеха, могут стать диктаторами. Мне от Вас сейчас требуется военный успех, и я пойду на риск диктатуры.
Правительство будет поддерживать Вас всеми силами, т. е. делать не больше и не меньше того, что оно делало и будет делать для всех командующих. Я очень боюсь, как бы то обстоятельство, что Вы способствовали насаждению в армии критического отношения к ее командующему и недоверия к нему, не обернулось теперь против вас. Я помогу Вам по мере моих возможностей искоренить этот дух. Ни Вы, ни Наполеон, будь он жив, не в состоянии добиться чего-либо от армии, пока она проникнута таким духом; теперь же Вам следует остерегаться опрометчивых действий. Остерегайтесь их, но энергично и с неусыпной бдительностью продвигайтесь вперед и добудьте нам победу."
От действий генерала зависела судьба всей нации. Линкольн пытался повлиять на него. Данное письмо считается самым резким из всех писем, которые написал Линкольн за всю свою жизнь. И, тем не менее, можно обратить внимание на те слова и фразы, которые он использует. Линкольн предельно дипломатичен и тактичен. И такую сдержанность он проявляет в очень серьезной ситуации.
В конфликте у каждого из его участников есть своя цель. Неправильное поведение способно привести к тому, что ни один из участников конфликта свою цель реализовать не сможет. И напротив – хорошее знание психологии поможет добиться исполнения своих желаний. Для этого нужно быть деликатным и внимательным к желаниям другого участника конфликта.
Конфликтные ситуации встречаются в жизни очень часто. Обратимся к примерам, которые приводит Д. Карнеги в своих исследованиях.
Однажды во время рабочего дня Чарльз Шваб проходил по одному из цехов своего завода и увидел, что рабочие курят рядом с табличкой с надписью "Не курить!" Разумеется, в такой ситуации он вполне мог бы указать подчиненным на табличку и сделать им строгий выговор. Но Шваб поступил иначе. Он подошел к рабочим, дал каждому по сигаре и сказал: "Я был бы вам признателен, ребята, если бы вы их выкурили не в цехе."
В данном случае Шваб смог умело предупредить конфликт. Интересы руководства и поведение подчиненных в этой ситуации не совпадали, у каждого была своя цель. Рабочие хотели курить там, где заблагорассудится. У руководителя была другая цель – заставить соблюдать определенную дисциплину. Если бы Шваб стал упрекать и ругать рабочих, ситуация стала бы взрывоопасной. И ничего хорошего из этого не вышло бы.
Князь фон Бюлов обладал весьма изысканными манерами. В 1909 г. он был рейхсканцлером Германии, а на престоле в это время был Вильгельм II, последний германский кайзер, в высшей степени самоуверенный и высокомерный субъект, причем такие качества сочетались у него с недальновидностью и импульсивностью.
Однажды Вильгельм II выступил с неслыханными заявлениями. Они оказали шокирующее действие на всех, кто только об этом узнал. Кайзер сделал эти заявления, когда находился в Англии в качестве гостя. К тому же он дал свое согласие на опубликование этих заявлений в газете. Кайзер сказал, что сам является единственным немцем, который питает дружественные чувства к англичанам; что он строит военно-морской флот для отражения японской угрозы; что именно он спас Англию, когда Франция и Россия хотели ее уничтожить; что он подготовил кампанию, которая дала возможность Англии нанести поражение бурам в Южной Африке, и т. д.