Поучение пятое
Мы собрались воспомянуть то самое зрелище, которое выходил некогда смотреть народ израильский, по словам евангелиста Луки, бия себя в грудь (Лк. 23, 48) от ужаса. Видение страшное: поругана, оклеветана, изъязвлена позором в лице Христа правда, истина и красота. "Ужаснись о сем, бойся, небо, и да подвижутся основания земли!"
Приблизьтесь, дети, ко гробу Жизнодавца – Отца. Вот Тело Христа – окровавленное, изъязвленное, истерзанное, от ног до головы не имеющее целости. Это видение ужасом охватило душу пророка, который в тяжкой вдохновенной скорби мог только сказать: "Вижу Христа не имущим ни вида, ни величия; вид Его презрен и умален пред людьми " (Ис. 59, 2–3).
Посмотрите! Пречистая глава, которая Своей Премудростью устрояет и управляет судьбой и мира, и каждого человека; измыслившая дивное средство спасения мира, – эта глава до самого мозга изъязвлена колючим тернием. Словно сама земля, проклятая за дела человека, помогала окаянному делу беззаконников, возрастив терния на пречистую главу нашего Спасителя!
Посмотрите! Очи Спасителя нашего потемнели. Они залиты кровью и слезами. Потухли эти очи, которые так светло и спокойно смотрели на всех. Светлый взгляд ясных глаз Христа радовал и восхищал любящих Его, утешал печальных и горюющих, умилял жестокосердых и скупых и обращал к покаянию грешников всякого рода и всякого свойства.
Посмотрите! Лицо пречистое, на Фаворе сиявшее как солнце лучами Божественной славы, ныне имеет вид бездыханного трупа. На нем следы бесчестия, оплевания. Оно посинело от ударов безжалостной руки.
Посмотрите! Вот уста, проповедавшие правду и милость, научившие благоговеть перед добром, изливавшие истинные понятия о небесной любви. И на эти уста смерть наложила свою печать: закрыты они. Умолк прекрасный голос; неподвижен благоглаголивый язык. Ужасно! Кто же утешит плачущих сирот, бесприютных, бездомных, беспомощных и одиноких? Кто словом исцелит больных? Кто скажет грешнице: "Прощаются тебе многие грехи твои?" (Лк. 7, 47). Кто скажет нам, не умеющим сдерживать мук душевных, тоски сердца: "Перестаньте, не тужите, Я вас не осуждаю"?
Посмотрите на руки. От прикосновения их самая смерть содрогалась: выздоравливали неисцелимо недужные, мертвые восставали. Эти руки несли объятия и благословения счастья всему доброму, справедливому и прекрасному. Посмотрите, они измучены; они насквозь изъязвлены острыми, длинными железными гвоздями; на них были тяжелые цепи; они посинели от уз. И на пречистых ногах язвы, и ребра пронзены…
Зрелище ужасное. Распявшие Спасителя, приговорившие Его к распятию, их соучастники и единомышленники, приходившие смотреть Страдальца, приходили и возвращались в ужасе, бия себя в грудь . Неужели и мы отойдем от этого гроба, бия себя в грудь?
Не этого ждет от нас Спаситель. Внешние знаки участия и сострадания, бесспорно, не имеют в себе ничего неправильного. Но весьма часто в жизни внешнее выражение участия, сострадания, почтения не отвечает силе чувств внутренних – другими словами, бывает фальшиво. Нужно ли поминать у этого гроба про Иуду, который поцелуем и лобзанием предал Христа? Нужно ли вспоминать двоедушного Пилата, который много раз выражал усердие спасти Иисуса и сам же осудил Его на смерть?
Нет, у этого Креста для нас нужен другой пример сострадания. Вот пример Богоматери. Она, любившая Своего Сына, как ни одна из земнородных не может любить своих детей, – Она безмолвной стояла у Креста. И как привыкла слагать все глаголы Божий в Своем сердце, так и теперь втайне приносит Господу жертву терпения, преданности и упования.
Научимся из этого примера, что внутреннее сострадание дороже наружного, внутренняя молчаливая любовь сердечная ценнее внешней, внутренняя, умная молитва духовнее и выше наружной. Ныне из этого гроба и могилы слышится больше утешений, нежели в состоянии наговорить нам иные уста, полные лести, злобы, лжи, разврата, вероломства и коварства.
Кажется мне, что в эту минуту от Плащаницы всем нам говорит наш Божественный Страдалец. Слушайте, что Он говорит каждому из нас: "Я тебя возлюбил до конца, люби и ты Меня. Ничего Мне от тебя не нужно, только любви. Хочу твоей любви и ищу ее, стою день и ночь у твоего сердца. Для тебя я трудился, постился, алкал, жаждал, претерпел мучения и умер. За все это Я желаю получить от тебя одно: любви. Да любиши Мя!".
Судите сами, что нам сказать в ответ. Мне кажется, что у плащаницы каждый из нас должен отвечать этими библейскими словами:
Возлюблю Тебя, Господи, крепость и твердыня моя. Возлюблю Тя, Господи: Ты прибежище мое и избавитель мой, помощник мой и заступник мой (Пс. 17, 2–3). Аминь!
Поучение шестое
Совершилось! Неужели умер Он, наша надежда, наша радость и любовь? Да! Умер Богочеловек! Лютые муки заушения, терноношения, бичевания и распинания прекратились. Неисцелимые скорби душевные престали.
Гроб и Крест пред нами! Приблизься же, осиротелое семейство, к дорогому гробу, восплачь пред Господом (Пс. 94, 6). Вырази сочувствие беспредельным страданиям Того, Кто положил за тебя Свою душу (Ин. 10, 15–17). Грустно и тяжко, если в своих сердцах мы не найдем даже в этот час чувств, достойных для Целителя сокрушенных сердцем (Лк. 4, 18).
Взгляни, человек, Кто пригвожден на древе осуждения! Тот, Кто принес в мир Божий правду, Кто явил миру свет утешения и просвещения. Уйдите же от этого Гроба, клеветники! Удалитесь, богохульники! Вы загасили свет жизни в Спасителе, вы Спасителя Христа причли к душегубцам и злодеям!
Воззри, осиротевшее семейство, на эти зиждительные руки, благословлявшие, благотворившие, чудодействовавшие! Они растянуты и пригвождены к древу жизни. Удалитесь же от этого Гроба, все хищники – все те, на чьей совести лежат нераскаянно дела насилия и беззаконий!
Воззри, осиротевшее семейство, на эти поклоняемые стопы, вносившие в грады и села, в жилища человеческие мир, отраду и вечное спасение. Они истерзаны и прибиты к древу позора! Удалитесь же от этого Гроба, все сквернители, более Господа являющие себя ревнителями Церкви Божией, – все льстецы, обманывающие народ именем Христа и Сына Божия; духовенство, торгующее благодатью Святого Духа! Не прикасайтесь ко Гробу, все притязатели на славу человеческую, на богатство земное!
Судие и Ведче! Видим Твой во век незабвенный образ. Твое ли это лицо на древе проклятия, не имеющее ни вида , ни славы, ни величия ? (Ис. 53, 2).
Скорбь наша по Тебе велика; ее не высказать словом, ее нельзя обнять даже мыслью. "Мене ради осужден" Ты, Господи!
Но и скорбь может быть неразумной и легко перейти в злое уныние. Незлобивый Господь наш не хотел этого. Поищем другой способ выразить Спасителю нашу любовь и скорбь.
Вот на персях почившего Страдальца возлежит завещание. Раскроем эту книгу и прочтем в ней указание и наставление о том, как нам жить и что делать. На ее страницах начертано: Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте (Ин. 14, 1). В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33). Кто любит Меня, тот и заповеди Мои соблюдет (Ин. 14, 15). Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8, 34).
Готовы мы, Господи, из рук Твоих принять и крест! Не дай нам изнемочь и пасть при несении его!
Но вот и еще: "Обещаю вам царство" (Лк. 22, 29). Дети Мои, да любите друг друга! Заповедь новую даю вам: да любите друг друга! (Ин. 13, 33–34).
В исполнении этих заветов заключаются средства успокоения и утешения против немощности телесной, ибо человеческий дух бодр, но плоть его немощна. Вот где средства спасения, да не растлится человеческая плоть, да не растлится дух человечества! Такова проповедь Креста и Гроба.
Вера и терпение до последнего дыхания жизни, любовь, и милосердие, и всепрощение без конца – такова сила Страстей Христовых.
"Покланяемся Страстем Твоим, Христе! Покажи нам и славное Твое Воскресение!" Аминь!
Поучение седьмое
Страшные празднества совершаются эти три дня в Церкви. В среду сердце наше было полно скорби и негодования на измену Иуды, предавшего за деньги совесть, Христа, Бога. Сердце наше и наша совесть были колеблемы смущением. А мы не способны ли дать коварное лобзание? Приходят на память случаи, когда поцелуй и вероломная речь продавали и дружбу, и святую любовь!
Вчера, в Четверг, мы поклонялись пречистым Страстям Христовым. Слушая эти Страсти, мы слышали голос человеческих страстей. Слышали мы о ленивых учениках, не решавшихся пожертвовать часом бодрствования для Того, Кто им был в Отца и Учителя. Видели злобных начальников, слышали о лицемерных фарисеях, слышали неправедный приговор суда, слышали про лицеприятного Пилата, слышали про клики грубой толпы, готовой покарать Праведника с мыслью, что она совершает доброе дело, исполняет некоторый подвиг… При слушании об этих неправдах опыт, и сердце, и совесть смущались. Невольно память вызывала в прошедшем много, много случаев, когда и мы бывали, говоря языком правды, палачами там, где около нас стояли малосильные, доверчивые, безвинные жертвы.
Благо и честь человеку, который не был, так или иначе, тираном. Обозрим постоянные явления обыденной нашей жизни. Вот слезы, пролитые в тиши домов от обидчика мужа, от нетерпеливой и лукавой жены, от грубого, непослушного сына, от непослушной и своенравной дочери, от обманчивого друга, – разве это не безвинная мука? А эти вздохи, конфузливая, униженная робость и страх людей, "маленьких" людей, нуждающихся и обремененных, – разве это не следствие диких человеческих страстей?