Высокий молодой человек в синем сюртуке и с трезубцем в руке, который стоял на значительном расстоянии от костра, крикнул:
– Эх, знал бы, что так можно, привёл бы сына Тритона.
– Но я Зо… – начал было возражать Зор.
– Тихо! – шёпотом осёк его дед. – Здесь ты Пан. У Сатурна нет спутника с названием Зор.
– А Пан, это кто?
– Нужно было учить астрономию, шалопай.
Зор ещё никогда не видел деда таким сердитым и напуганным.
– Дедушка, как хорошо, что я тебя нашёл. У меня столько вопросов.
– Не здесь, подожди, когда закончится обряд солнцестояния Земли.
И он указал на человека, совсем подростка, который стоял очень близко к костру, а языки пламени почти касались его ног. Через некоторое время послышался крик петуха. Костёр стал угасать, и люди начали расходиться в разные стороны. Дел потянул внука за рукав, и они отошли за груду камней.
– Что ты помнишь, перед тем, как попасть сюда? – спросил старик и пристально посмотрел на внука. Его руки дрожали.
– Это долго объяснять, – отмахнулся Зор. – Дедушка, ты знаешь, что мы очень переживаем? Ты мог бы сообщить, что жив и здоров.
– Жив? – дед ещё внимательнее посмотрел на внука и покачал головой. – Ладно, пойдём, светает.
– Я не могу идти. В доме, за зарослями, меня ждут две девушки.
Старик ещё сильнее закачал головой и проговорил:
– Такие молодые! Да как же так!
"По-видимому, трудно не сойти с ума в этом мире, где люди думают, что они планеты", – подумал Зор. А вслух произнёс:
– Почему ты Сатурн? Ведь твоё имя Окул, дедушка?
– В праздничные и памятные дни эти мёртвые люди совершают различные обряды, связанные с нашей вселенной, помогают ей. Играют сцены из жизни планет, изображают смену сезонов, повторяют военные события. За тем холмом, – старик указал в сторону небольшой горы за деревьями, – снова первый эшелон добровольцев отправляется на фронт.
Зор озадаченно посмотрел на своего деда.
– Что значит "мёртвые люди?"
– Эх, Зорий. Пойдём, я лучше познакомлю тебя с бабушкой, – старик побрёл по тропе.
– У меня голова кругом! Дед, моя бабушка умерла давно!
Окул остановился и с сожалением посмотрел на внука.
– Да, её не стало сразу после рождения твоей мамы.
– Дедушка, я пришёл сюда, чтобы найти тебя. Я подозреваю, что ты попал сюда, выпив зелье булькающих оборотней. Это мне Пров рассказал, которого ты зачем-то украл у нас. Я возвращаюсь к Аге и Копе, они ждут неподалёку.
– Твои знакомые разбредутся по своим родственникам. Не волнуйся о них. А зелье закончилось, поэтому назад я не вернусь. Да и не собираюсь. Как же я могу уйти от Маришы.
Зор окончательно перестал что-либо понимать. Ему нужно было вернуться за Копой и Агой. И деда он не мог потерять из вида. В этом странном мире он боялся, что больше не увидит его. В зарослях послышались шаги и хруст веток. На тропу выбежала собака, а за ней показалась Копа.
– Стало светлее, и мы с Шариком отправились тебя искать, – сказала девушка и остановилась, увидев пожилого мужчину. – Здравствуйте.
– Как хорошо, что вы решили пойти на встречу ко мне, – выдохнул Зор. – А где Ага?
– Она идёт следом.
– Бедные детки, – снова закачал головой дед.
– Копа, познакомься, это мой дедушка, Окул, – начал Зор.
Из кустарника появилась Ага.
– Я вся в репьях!
– Дедушка, это мои друзья, то есть подруги. Ну, в общем, Капитолина и Агния.
Зору показалось, что дед смахнул слезу и быстро отвернулся.
– Пойдёмте, – сказал он и поспешил по тропе.
– Дедушка, – Зор догнал старика, – ты говоришь, что солнцестояние – праздник, однако именно в эти дни у нас началась отечественная война.
Окул кивнул:
– Чем ярче и светлее дни, тем чернее тени.
– Я кажется, понимаю, – отозвалась Агния. – В одном из снов я проходила по спектру от белого к чёрному цвету. Они рядом.
– Чем теплее под солнцем, тем активнее змеи, – вставил Зор.
– Можно по-разному сказать, но смысл тот же, – согласился Окул.
На протяжении всего пути небо затянули серые тучи с тёмными вмятинами по бокам. Никто не удивился, если бы из тяжёлых грозовых туч пошёл снег. Но вокруг росла трава, и пышные ветви деревьев сгибались под порывами ветра.
Они подошли к деревне, которая состояла из пары десятков небольших и похожих друг на друга домиков, утопающих в зелени винограда.
– У живых сейчас полнолуние, – сказал дед, – значит здесь новолуние. Поэтому у нас не скоро будет светло. Луна – наше солнце.
Он распахнул калитку и пропустил всех. Зор переглянулся с девушками и пожал плечами. Потолок в домике оказался низким. С него свисали пучки сушёных трав. Запах печёных пирогов приветливо зазывал к столу. В доме была всего одна просторная комната. В углу стояла кровать с горой белых подушек с кружевными рюшами, вдоль окон длинная скамья, а посередине дубовый стол. У печи ждала гостей женщина.
– Проходите и угощайтесь, – приветствовала она вошедших.
– Мариша, у нас Зорий, – обратился к ней Окул.
– Ты пришёл сюда, внучек, – произнесла хозяйка и улыбнулась.
"Она моложе моей матери", – подумал Зор и произнёс:
– Привет, бабуль.
Девушки поздоровались с Марией, и вскоре вся компания расположилась за столом. Шарику досталась кость, и он грыз её возле печи. Мария с любовью смотрела на внука. Он уплетал седьмой пирожок.
– Как это произошло? – спросила она у деда.
– Я не спрашивал. Думаю, они ещё не осознают, что мертвы, – отламывая кусок хлеба, ответил он.
– Кто? – Зор едва не подавился.
Копа уронила нож, Ага подняла брови.
– Вы все не помните, как это произошло? – спросила бабушка.
– Как мы попали сюда? – переспросила Копа. – Помним. Мы собрались у Зора дома и намеревались через сон отправить Агу на поиски вас.
Копа посмотрела на деда и продолжила:
– Ага имеет такие способности.
– Может быть пожар, отравление, угарный газ? – спросила Мария.
– Вы намекаете, что мы мертвы, а не вы? – голос Аги дрогнул.
– Я точно мертва, -ответила Мария.
– Эй, люди! – воскликнул Зор. – Если бы это произошло, я бы заметил!
– Вы как хотите, а я жива и собираюсь домой, – добавила Копа.
– На девять дней вы можете вернуться в родные места, – сказала женщина, – но живые вас видеть не будут.
– Бабушка, дедушка, – Зор резко встал со стула, – я рад, что нашёл вас. Но домой мы вернёмся. И тебе, дед, нужно обратно. Ты не умирал, а попал сюда с помощью зелья.
– Да, только я здесь живой, – с сожалением вздохнул старик. – И мне тут быть не положено, но Маришу я не оставлю.
– Вы же устали, – спохватилась бабушка. – Я постелю на печке.
Девушки забрались на печь, согласившись отдохнуть. Зор стал беседовать с дедом. Они присели на завалинку дома. Тучи почернели, и стало казаться, что они под своей тяжестью опустились ниже к земле и плывут, наползают на трубы домов и проглатывают их.
– Вы пили зелье? – спросил Окул и сам ответил. – Нет. Оно было только у меня. Пров сознался, что у него отвар тоже закончился. Больше вы никак не могли сюда попасть живыми. Получается, вы погибли, внучек.
– Дед, почему ты уверен в этом? Копа, например, знакома с самими булькающими оборотнями. И вообще, если хочешь знать, переправили нас сюда носки!
Дед насмешливо посмотрел на внука:
– Небылицы.
– Скажи лучше, кто такой Пров?
– Осужденный, преступник. Он сбежал из колонии, и я подозреваю, благодаря моему отвару. Я случайно оказался в его камере. Он отобрал у меня зелье. Я чувствую вину, что он на свободе и поэтому забрал сюда. Как я узнал, находясь здесь, где прячется Пров? У умерших особое чутьё на то, когда родным при жизни грозит опасность. Чем старше пращур, тем привязанность к живым потомкам слабее, но окончательно не теряется никогда. Оно напрямую связано с тлеющим телом, и когда земля окончательно берёт себе тело, нить с живыми становится едва заметной. Твоя бабушка, ты же понимаешь, ещё очень привязана к живым. Она почувствовала угрозу, которая исходила от Прова к тебе и рассказала мне, объяснила примерно место, откуда исходила опасность. Помочь отсюда очень непросто. Как они это делают, я не разобрался, но на этот раз Марии ничего не пришлось предпринимать. Последнюю каплю зелья из фляжки, которую я хранил, чтобы не потерять окончательную возможность вернуться, я использовал, чтобы схватить Прова.
– Где он сейчас?
– Отправился на поиски своих предков.
– Дед, не слишком ли много живых людей здесь? Тех, которым быть в этом месте ещё рано? – спросил Зор.
Но дед тяжело вздохнул и ничего не ответил.
К Копе во сне пришла Бруня. Она, как всегда, держала в когтях длинные макароны, как спицы, а на голове висел махровый носок.
– Окул и Пров должны вернуться в явный мир, пока границы открыты, – пробулькала она. – Паук спускается. Когда он достигнет нижней ступени с обратной стороны, вы назад не вернётесь.
– Ой, Бруня, снова ты вещаешь загадками, – вздохнула Копа.
С головы булькающего оборотня спрыгнул носок, и Копа открыла глаза. Она разбудила Агу.
– Ко мне приходила Бруня, – прошептала она. – Я подозреваю, что булькающие оборотни в сговоре с носками и отправили нас сюда, чтобы мы вернули в мир живых Прова и Окула.
– Я так поняла, дедушка Зора не хочет обратно, – зевая, сказала Агния.
– А ещё нужно торопиться, мы можем остаться здесь навсегда.
Агния вскрикнула:
– Нет уж! У меня дома много дел!