- 6 -
Как эта женщина кричит! Голосит всю ночь напролет:
- Не могу засну-у-уть!!! Сестра!!! Аминазину-у-у!!!
Только бы дотянуть до завтра. Завтра придет врач, и меня отпустят…
- Аминазину-у-у!!! Первый!!! Второй!!!Третий!!!
Что ж ей не поставят укол, если так просит?
- Пятый!!! Шестой!!!…Стройся!!!
… И всю ночь напролет - ослепительные больничные лампы впиваются в лицо, режут глаза, проникают в полусонное сознание, пытаются высветить тайные и преступные сны…
- Я против приема ее в Союз писателей. Она написала политическую повесть! Я бы даже сказал - памфлет. Но нужны ли нам памфлетисты? - высказал свое мнение член компартии, литературный стукач, графоман, коммуняка, подонок, каких мало. Партийный писательский фланг вдохновился:
- Раньше за такую повесть сразу бы расстреляли!
- Я ее книг не читал. И читать не собираюсь. Но я категорически "против". Она не достойна быть членом нашего Союза Писателей! - добавил субчик, щедро обласканный на тот момент комсомолом и обкомом.
- Вот вы, товарищи из обкома, сначала ее запрещали. А теперь мы и сами ее не примем. Лично я буду голосовать "против"!
- Да-да! Она нигде не работает!
- Кстати, почему вы нигде не работаете?
- А на какие средства живете?
- У меня все про нее спрашивают. Мне стыдно быть с ней в одном Союзе Писателей! Я - "против"!
- Итак, девятнадцать "против". И только пять человек "за"…
- Ой! Ой!!! Мой муж приедет! Развяжите! Развяжите!!! Первый!!! Второй!!!Третий!!!
- Товарыш началнык! У нее в сумкэ дневнык! Там все про Карабах написано!
- Слушай, ты простытутка! Ты всэх помныш с кэм спала?! Сколко тэбэ платылы?! Гдэ дэнгы прячэш?
- Днэвнык забэрытэ!…
- Нэт, я ее нэ был! Это она мэна ызбыла! Так точно!
- О-ой! О-ой! Умираю! Развяжите меня-я! Аминазину-у! Первый! Второй! Третий! Стройся!
- Она меня укусила! Ворвалась в квартиру с ножом! Избила мужа и зятя! Ножом! Ножом! Ножом! Ножом!
- Товарищи! Это воровка! Она украла из магазина гири!
- Весь город ее знает! Она против милиции стихи писала! Заберите ее!
- 7 -
- Подъем! Наблюдательная! Всем на анализы! Кал - в пробирку! Мочу - в банку!
- Вставай, иди, помочись! - кто - то растолкал меня, - Не хочешь? Катетером возьмем! Хуже будет!
- Теть Галь! Теть Галь! А зачем она мою банку взяла?
- Да иди ж ты, горе, возьми другую, не видишь - новенькая - не знает…
- Клизму кому? Клиз - моч- ку - у?
- У - коль - чи - ки - и!
- Это мои панталоны! Снимай!
- Чего захотела! У тебя же грязные были!
- Мои! Я помню - там дырка была! Снимай! Я врачу расскажу! Теть Галь! Капитанша мои панталоны взяла!
- Да, на! На!!! Возьми! Подавись, неряха! Скажи спасибо, что постирала их, грязнуля!
- Руку дай! - кто - то сквозь шум прикоснулся к моему каменному плечу, - Кровь надо взять из вены, - возле меня присела молоденькая медсестра с пробирками, - Дай другую руку! Здесь вены плохие!.. Не бежит кровь! Теть Галь! Принеси другую иглу! Кровь у нее почему-то не бежит! Не хватило на четвертую пробирку!. Она мяла и массировала мою руку, пытаясь выдавить вязкие капли, но игла давилась сгустками, словно засорилась…
- Теть Галь, кровь не идет! Давление, что ли упало? Не могу кровь взять!
- Да ты добавь кровь-то из других пробирок, поровну раздели - и хватит!
Медсестра медленно разлила кровь, проверила на свет, вынула иглу из вены, ушла, пару раз пристально оглянувшись…
- У - коль - чи - ки!
Возле меня замер шприц. Палачи совещались:
- Эту можно развязать… Не шевельнется…
Не шевельнусь? Я? Они отвязали ремни, отступили на шаг и наблюдали - что будет:
- А может, не надо больше уколов?
- Врач назначил!
- Но…
Несмотря ни на что, я свободна. Без ремней. Это плюс. Пусть палачи думают, что не шевельнусь. Мозги на месте. Мыслю - значит существую. Кома сковала только тело. Я слышу, думаю, все помню. И знаю, что нужно сделать, я помню, где дверь, где выход, и где мой дом…
- Завтракать! Кашу разбирать!
- Фенька! Куда же ты ложку спрятала? А ну, доставай! Ой, глядите! Четыре ложки украла! Под подушку спрятала! А еще в Бога верит! А еще молится!
- Господи - господи - господи…
- Ой, девочки, что я видела! Белый порошок в уколы добавляют! Что с нами будет! Что с нами делают!
- Бунт! Бунт! Бунт!
- Укольчики! Укольчики! Укольчики!
Снова всех привязали…
Только я без ремней. Но я поняла, что проиграла. Бесполезно притворяться, все равно уже не встать, никогда не выйти из кошмара.
Я превратилась
в мелкую отвратительную медузу,
лишенную спасительного моря.
Тысячи атмосфер
придавили к проклятой кровати,
к раскаленному песку,
к чужим пятнам крови,
к следам босых ног,
смешали с грязью,
с бешеным криком буйной Капитанши.
"Первый! Второй! Третий!
Мой муж вернется, он разберется…
Дайте аминазинуууу!"…
Чужой несломанный голос переламывал тишину. Сильный волевой крик будил умирающий разум, и как маяк задавал направление, в какой стороне просвет. Буйная Капитанша напоминала каждой раздавленной клетке мозга о праве кричать, требовать свободы, выть диким зверем, не сдаваться:
- Развяжите меня-я-я!!!
- 8 -
… "Полет над гнездом кукушки"… Был такой фильм…
Крупным планом лицо идиота…Человек под током…Амперметры, подключенные к мозгу… Дикие судороги…Убиение интеллекта…
Электросудорожная терапия. Превращение человека в ничто. В пустую оболочку, целлофан для мяса и костей… Зато, по мнению психпалачей, "помогает" при депрессиях….
Нет и нет! Не помогает - выжигает клетки разума, которые любят, ненавидят, волнуются, ждут, помнят о первом слове, первом шаге… Идиоты, которые разучились держать ложку в руках и до недр желудка разевают беззубые рты при виде каши, - вот они, здесь, рядом, на соседних кроватях…
Подбор оптимальных доз начинают с самых слабых разрядов. До того, как определят дозу, вызывающую припадок, больной испытывает невообразимое мучение. Электрический ток, пронзая мозг, возбуждает одновременно все эпицентры человеческих страданий. Вслед за этим следуют конвульсии, близкие агонии, эпилептические судороги, полное выжигание интеллекта.
Наиболее частые осложнения: вывихи нижней челюсти, плеча, переломы тел грудных и поясничных позвонков, бедра, осложнения со стороны дыхательной системы, пневмония, абсцесс легких, расстройство сознания и памяти, маниакальное состояние. После лечения наблюдается торидность (тугоподвижное мышление).
В 50-60-х годах применение электросудорожной терапии в клиниках страны резко ограничилось. Но в 70-х снова началось широкое применение преступного негуманного метода…
- 9 -
- Долой КГБ!
- Долой партократов!
- Долой ГКЧП! Долой Руцкого! Долой Хасбулатова!
- Свобода! Россия! Перевыборы! - скандирует площадь у Белого дома, и сразу уходят в небытие неразрешимые проблемы, тупые рявкающие рыла ментов, неприступные кабинеты прокуратур, бегающие глаза полураздавленных партгадин.
Все думали, что КГБ в жопе навсегда. Каждый был уверен, что красные флаги сожжены бесповоротно. Как легко и привольно дышалось на многомиллионных митингах. Страна сбросила цепи.
Тут же на площади, в стороне от бурлящей толпы, стоит невысокий мужичок с плакатом на шее. От холода он часто шмыгает носом, его скукоженное лицо выглядит по- детски обиженным. А на его плакате выстроились неровные строчки:
"Я сын Михаила Горбачева. За это меня все преследуют. Два раза травили ядом, сбили машиной. Медсестра - радистка, каждый день мучает меня, вмонтировала мне в задний проход передатчик и каждый день передает через него важные секретные сведения. Прошу мне помочь! Защитите меня от медсестры!"
К мужчине подходят, читают, но никто не смеется и не подшучивает над бедолагой. Раздалось несколько реплик в поддержку:
- Правильно написал! Давно пора их!
- Еще не то могут сделать!
- Они в очереди могут подойти и обычной шариковой ручкой уколоть, а человек через три дня на тот свет отправится, или совсем свихнется!
Никто и не думал выгнать несчастного или вызвать психбригаду. Стоишь - и стой себе! Все мы в чем- то не того… "Бедный шизик! - подумала я тогда, - Замучили в дурдоме"…И сама еще не знала, что и меня, бедную, схватят, привяжут, начнут стирать память…
Рядом китайский болванчик кивает бритой головой, дергает низкими бровями и бормочет непонятно что… А лицо у него - мое, тупое, перекошенное, дебильное, страшно опухшее от уколов, с заплывшими глазами, с непослушными губами, которых не разомкнуть… Ужасно представить себя с химическим желе вместо мозга. Но разве я теперь чем - нибудь отличаюсь от юродивой Фени, которая непрерывно бьет поклоны в подушку: "Прости меня, Господи! Отпусти меня, Господи!"
У нас - одна судьба и один враг на всех - плоская бумажная морда врачихи, которая не желает выслушать, но долго шипит вслед: "Не распишешься - хуже будет - хуже будет - хуже…"
А почему хуже? Если расписался - в своем, значит уме… А если отказался - докажут, что совсем без мозгов.
Га - ди - на.
- Укольчики-и-и!
Только бы никто не вспомнил обо мне.
Только бы никто не вздумал меня здесь искать.
Я окончательно потеряла рассудок,
мозг окаменел, и каждая мышца - кирпичик ненавистной палаты…
Завтра я, как Коновалова, задергаю бровями,
замычу, заулыбаюсь шприцу глупо и радостно…