- Да, при некоторых обстоятельствах, - сказала я, вглядываясь в его лицо и узнавая черты, которые передались моим детям. Но они исчезли, как в калейдоскопе исчезает вмиг картинка. - Я могла бы ею воспользоваться, чтобы размозжить тебе череп. Но мне не хочется попасть в тюрьму. Я хочу, чтобы в нее сел ты. Хотя то, что ты сделал, не идет вразрез с законом. То, что ты сделал, нарушает нравственные нормы, и это обычно карается более страшным судом - собственной совестью. Твои родители захотят повидаться с тобой, до того как ты уедешь…
- Я планировал остаться еще на некоторое время.
- И где же ты планировал остановиться?
- В отеле. У друзей.
- У тебя нет друзей, Лео, - тихо произнесла я, впервые за долгое время осознавая, что это правда.
- У меня друзья в "Долине восхода".
- О, неужели ты живешь… - Я не могла сдержать смеха. - Неужели ты обитаешь в месте с таким названием?
- Неужели ты, городская барышня из богатой семьи, живешь в Шебойгане? - парировал Лео.
- Дети, поднимитесь наверх.
- Мам, мы же не наверху живем. Мы теперь все живем на первом этаже, - напомнила Каролина.
- Ты знаешь, что я это и имела в виду, моя дорогая. Несмотря на то, что Каролина держала на руках Амоса, мне удалось поцеловать дочку.
- Я так по тебе соскучилась. Вы держались молодцом. Но вам повезло.
Кара грустно улыбнулась.
- Будь осторожна, поддерживай Амоса под голову, иначе его вырвет, - вслед удаляющейся Каролине произнес Лео.
- Он и имя свое изменил, - через плечо бросил Гейб.
- Я теперь называю себя Леоном. Там, в долине, - пояснил Лео, когда Гейб ушел.
- Я бы назвала тебя "Посмотрите, кто сошел с ума", и не только в долине, - прокомментировала я.
- Джулиана, я и не рассчитывал, что ты поймешь меня или простишь. Возможно, на то есть причины. Каждая пара переживает лучшие и худшие времена. У наших отношений закончился срок годности.
- И поэтому появилось это существо… как ее зовут, забыла.
- Джойос?
- Правда? - Я не знала, как удержаться от приступа смеха, ощущая непонятное удовлетворение. - Твою подружку зовут Джойос?
- Джой. Она сама себе выбрала имя.
- Как и ты. Леон. Держу пари, что она…
- Она варит джем.
- Бог ты мой! - Я присела у окна. - Ты знаешь, что выглядишь в моих глазах карикатурой на самого себя? И сколько продлится это родство душ? Вечность?
- Она инструктор Пилатеса.
- Все стало на свои места. Она тебе напомнила меня в молодости.
- Если хочешь знать, мы не загадываем наперед. Мы решили, что будем радоваться каждому прожитому дню.
- Ты идиот или притворяешься? У тебя в соседней комнате ребенок. Это называется "не загадывать наперед"? Ты стер из памяти одну семью и снова хочешь поступить так же?
- Нет, на этот раз все будет по-другому.
- Лео, на этот раз будет так, как и было, потому, что наступает пресыщение новизной. Сначала тебе кажется, что ты и не видел таких сисек, а потом ничего особенно привлекательного уже в них не находишь. Ты ощущаешь сейчас себя снова на двадцать пять, потому что живешь с ней. Думаешь, это продлится вечно? Да мне плевать, честно говоря. Я веду с тобой эту беседу только потому, что ты отец моих детей.
- У нас не было разногласий из-за детей.
- Что-то не припомню, чтобы все выглядело такой идиллией. Ты же говорил, что нас слишком много и ты задыхаешься от забот и хлопот. Ты не ездил в Колорадо фотографировать…
- Ездил, но она ездила со мной. Она хотела понять, свободен ли я…
- От чего? От семьи, которую ты втоптал в грязь?
- Я не принимал решения о третьем ребенке. Я даже не принимал решения… покинуть вас. Так получилось. Обстоятельства сложились так, как я сам этого не ожидал, - прошептал Лео. - Но когда все произошло, я подумал, что для этого были причины.
- Не обязательно оправданные, как выразился бы Гейб.
- Я долго думал, а потом пришел к выводу, что это был мой последний шанс…
- Затащить в постель молоденькую девушку? Упасть в пропасть?
- Ощутить, что такое страсть. Что такое жизнь. Я указала тростью на выход.
- Удачи тебе. С твоей новой жизнью. У тебя теперь четверо детей, Лео. И трое из них живут со мной. Думаю, что будет справедливым требовать от тебя после развода уплаты алиментов в размере двадцати - или сколько там? - процентов твоего жалованья.
- Джулиана, я, наверное, сейчас и половины твоей зарплаты не получаю. Я делаю много благотворительной работы и тружусь на общину, в которой живу.
- Но это не меняет дела. Плати мне часть того, что ты получаешь. Не для меня, Лео. Для них.
- Вот поэтому нам и нужно поговорить. Нам надо рассудить все по справедливости, чтобы не обидеть детей, - сказал он. - Я их всех очень люблю. Если ты не в состоянии заботиться о детях, я с удовольствием заберу их с собой. Всех. Думаю, что будет справедливо, если ты воспользуешься трастами, которые оставил твой отец. Эти деньги нужны тебе сейчас. Если ты не доверяешь мне инвестировать их, обратись к другому юристу.
- Я обязательно об этом подумаю.
- Правда?
- Почему бы и нет? Неужели я не заслуживаю того, чтобы подумать о себе и своем здоровье теперь, когда мне не приходится ждать от тебя помощи?
Я знала, что мне нужны деньги, чтобы продолжать курс лечения, а не для того, чтобы мечтать о престижных университетах.
- Мне отрадно видеть, что ты разумно отнеслась к моему предложению. Перед тем как отправиться с детьми к тебе, я просмотрел информацию в Интернете о рассеянном склерозе. Это чревато, как я понял.
- Не волнуйся, я все равно в состоянии делать то, что делала и раньше, в балетном классе.
- Ты до сих пор туда ходишь?
- Да, иногда.
- Но Гейб преподнес мне ситуацию так, что я представил тебя прикованной к постели.
Он посмотрел на трость.
- И это случается.
Мы стояли друг напротив друга, как боксеры-тяжеловесы, прислушиваясь к дыханию противника.
- Ты знаешь, когда сюда приедут мои папа и мама? - первым нарушил молчание Лео.
- Они приезжают около шести, но поедут к себе, а уже затем, наверное, появятся здесь. Их самолет приземляется в четыре. Они продали свою часть дома во Флориде.
- Но зачем? Я же обещал…
- Даже не мечтай об этом. Лео, твои родители ни при каких обстоятельствах не пустят Джой на порог своего дома.
- Ты удивишься, когда поймешь, какие чудеса может сотворить упоминание о ребенке.
- А я думала, что ты оставил эти подвиги в далеком прошлом. Вспомни, как ты принял появление нашей девочки. Нашей двухлетней дочери.
- Ты говоришь так, будто я совершил преступление.
- Преступление? Хуже - ты совершил грех. О Лео, как теперь мне понимать все разговоры о том, что тебе надо выйти на пенсию? Малыш Амос немного не вписывается в общий тон твоих вечных жалоб.
Лео вздохнул.
- Наверное, лучше мне сразу признаться. Все равно тебе предстоит это узнать. Джой снова беременна.
- Ну, не чудесно ли?
Я сама была удивлена тому, насколько спокойно я отреагировала на это известие, хотя в горле у меня стоял противный комок.
- Ты не просто человек, которому патологически не везет из-за собственной глупости. Ты редкий дурак. Теперь у тебя будет пятеро детей, содержание которых потребует средств. После разговора с тобой хочется пойти вымыть руки. И ты еще посмел представить ситуацию так, как будто рождение Авроры подтолкнуло тебя к краю! Ты винил меня, ты винил маленькую Аврору, а я клюнула на эту ерунду.
- Где она? В детском саду?
- Ее скоро привезут.
- Надеюсь, ты отправила ее в приличное место.
- Конечно, Лео. Я отправила ее к Конни, что я делаю два раза в неделю по утрам, а в остальные дни сама заменяю ей все приличные сады, совсем как ты когда-то хотел.
- Прекрати, Джулиана. Где моя дочь?
- Она с Кейси и Эбби. Кейси и Эбби теперь живут здесь. Они снимают у меня комнату, потому что мне нужны деньги и компания, а иногда требуется помощь, без которой я сейчас не могу обойтись. Ты знаешь, что мне пришлось продать дом Лизель и Клаусу?..
- Да, мне Гейб сказал.
- Никому не удалось разыскать тебя. Ни твоей семье, никому.
- Я признаю, что был не прав, когда исчез вот так и не сообщал о себе. Я вижу, как это отразилось на детях. Но я был в отчаянии, Джулиана. Я был точно так же болен, как и ты, но не в физическом смысле.
- Ну, до чего ж трогательно! - воскликнула я. - Знаешь, Лео, когда я думаю о тебе, мне на ум приходит очень много сравнений. Я вспоминаю змею… Но одно скажу тебе точно: я не верю в твою тупость. Ни при каких обстоятельствах нельзя сравнивать, и ты сам это прекрасно знаешь, твое так называемое отчаяние и состояние моего здоровья. Нечего даже и пытаться поставить на одну доску то, как ты себя чувствовал со мной (а тебе не было плохо), с тем, как приходится сейчас мне. Понятно?
Он мягко улыбнулся.
- Я и не ожидал, что ты поймешь меня. Для тебя сейчас все замутнено гневом. Твоя гордость, твое самолюбие уязвлены.
- Да, пожалуй, - согласилась я. - Но я немножко разбираюсь в маркетинговых исследованиях. Если бы ты опросил сто женщин, которых оставили на произвол судьбы с тремя детьми на руках и после этого они узнали, что их здоровье резко ухудшилось, а деньги со счета куда-то исчезли, потому что муж не проявил ни благородства, ни элементарной порядочности, чтобы объясниться… Если бы ты их спросил: "Чувствуете ли вы гнев?" - то наверняка лишь несколько процентов опрошенных ответили бы утвердительно. Остальные выбрали бы слова покрепче.