- Но, Элоди, даже ты не можешь быть такой циничной в том, что касается брака!
- Почему это? Ты в курсе, что самые счастливые браки заканчиваются смертью?
- Как это?
- Плохие браки заканчиваются разводом, а хорошие - смертью. Чему уж тут радоваться.
Наверное, вид у меня был ошарашенный. Даже рациональная Элоди не часто выдавала такие перлы.
- Да ладно тебе, Пол, я же просто шучу. Я его люблю. Просто брак мне в принципе по барабану. По крайней мере, пока.
- Тогда зачем ты выходишь за него замуж?
- Aha, c’est та surprise! Пойдем, ты еще должен научить меня танцевать.
3
Найти станцию Velib и сдать наши велосипеды оказалось непросто. В туристических местах рядом с Сеной находились самые популярные стоянки, и они были забиты под завязку, так что нам пришлось припарковаться рядом с вокзалом Аустерлиц.
Пока мы шли вдоль реки, Элоди подробнее рассказала о своей скоропалительной помолвке. Как оказалось, они познакомились всего пару недель назад и уже были обручены.
- Его полное имя - Валери де Боннпуар.
- Ну просто средневековая принцесса. В смысле, принц, - поправился я.
- Пожалуй, да. За исключением того, что он нюхает кокаин. Между прочим, этим занимаются все по-настоящему шикарные мужчины Парижа. А Валери весьма и весьма шикарен. Он происходит из grandeсемьи.
- У него много братьев и сестер?
- Да нет же, дурачье! То есть да, братьев или сестер у него штук пять или шесть, но я не об этом. Самые высокопоставленные семьи - это семьи аристократов-католиков. Им принадлежат замки, лошади и прочие приятные вещи. Частный банк, в котором он работает, - это юг личный частный банк.
- То есть ты за него выходишь определенно не из-за денег.
- Quelle idée!
Задержавшись, чтобы наорать на такого же арендатора-велосипедиста, какими мы сами были пару минут назад, за то, что он не остановился на красный свет и не уступил нам дорогу, Элоди потащила меня вниз, под набережную, где пожарная бригада развернула свои шланги и проверяла их на предмет протечек. Мне было приятно, что кое-кто из них залюбовался Элоди, когда она простучала мимо них на своих каблучках.
- Vous allez dancer?- спросил один из них.
- Да, но не с тобой. - Она довольно улыбнулась и взяла меня под руку.
- Какие еще танцы? - занервничал я. Сквозь уличный шум прорывалась музыка из колонок. Не очень хорошая, если откровенно. Дрожащий голосок выводил что-то под жалкий аккомпанемент саксофона.
- Понимаешь, я так и не научилась танцевать вальс, - сказала Элоди, - а свадьба непременно начинается с вальса. Ты должен мне помочь.
- На берегу реки дают уроки вальса? - удивился я.
- Надеюсь, да.
Берег в этом месте был довольно широким, и люди сидели на скамейках, а то и просто на газонах, болтая и распивая принесенное с собой вино. Заходящее солнце отражалось в бензиновых разводах, оставленных на воде полицейским катером. С туристического катера, следовавшего к собору Парижской Богоматери, то и дело мерцали фотовспышки.
- Нам сюда, - сказала Элоди, карабкаясь по бетонным ступеням к источнику режущих ухо звуков.
Я наконец-то понял, что это за музыка, и кровь застыла у меня в жилах.
На лужайке с видом на реку человек пятьдесят танцевали типично французский танец под названием le rock. Пары в возрасте от восемнадцати до пятидесяти выделывали пируэты под гнусавый рок-н-ролл местного розлива.
За время, проведенное вдали от Франции, я совершенно забыл о страсти, которую французы испытывают к музыке подобного рода. Так же, как и о страданиях, которые это у меня вызывает.
Последний раз мне пришлось отплясывать le rock с пьяным отцом моей бывшей, чтобы спасти от его настойчивых домогательств старушку в бретонском национальном костюме. Одно воспоминание об этом до сих пор бросало меня в холодный пот.
Музыка грохотала из колонок, беспорядочно расставленных вокруг скульптурного сооружения, напоминавшего гигантскую телевизионную антенну. Паренек в майке "Vive le rock!" копался в проводах.
- Пойдем спросим у него, - сказала Элоди протаскивая меня зигзагом между танцующими парами.
Она наклонилась и прокричала что-то на ухо парню с проводами. Он жестами показал ей, что ничего не понял. Элоди снова что-то прокричала, и на этот раз выражение непонимания на его лице сменилось искренним удивлением. Он покачал головой и рассмеялся.
- Идиот, - высказалась Элоди и потащила меня обратно.
- Что ты у него спросила? - поинтересовался я, когда мы удалились на достаточное расстояние, чтобы слышать друг друга.
- Попросила поставить вальс, ясное дело. Не могут же они танцевать под вот это вот без остановки!
- Думаю, могут… На то они и французы.
Чуть дальше у реки небольшая группа прохожих наблюдала за тем, как две пары умело танцуют сальсу.
- Нет, это совершенно не подходит, - вздохнула Элоди.
- Почему ты так торопишься замуж? - поинтересовался я. - Ты случайно не…
- Не будь дураком, Пол, если я что-то в этой жизни и могу контролировать, так это свой собственный организм.
- Но вы знакомы-то всего лишь… сколько?
- Почти два месяца. Да, у нас ураганная страсть.
Звучало так, как будто по крайней мере одного из них засосало в воронку.
- А кто кому сделал предложение?
Она выглядела оскорбленной.
- Естественно, Валери попросил моей руки.
- То есть любовь с первого взгляда, на веки вечные, и прочее, прочее?
- Да. В принципе, я замуж не тороплюсь, но Валери… - Элоди замолчала и покачала головой.
Мне показалось, что она чуть было не раскрыла какую-то тайну, но впервые в ее жизни осторожность пересилила все остальное.
- Все, что тебе нужно знать, - улыбнулась она, - это то, что я выхожу замуж и мне нужно научиться танцевать вальс.
- И когда свадьба?
- Через две недели. - Я и рассмеяться не успел, как она добавила: - Ты должен там быть.
- Спасибо, я с радостью приму…
- За такое короткое время другого поставщика продуктов мне просто не найти!
Оказывается, Элоди уже обо всем договорилась со своим папой, Жан-Мари Мартеном, совладельцем моей английской чайной в районе Елисейских Полей.
Последний раз, когда я наблюдал папу и дочку в непосредственной близости друг от друга, Элоди в ярости швыряла в моего компаньона фруктами, однако семейная гармония, по всей видимости, восторжествовала, и Жан-Мари обещал приложить к свадьбе все усилия. Мои, если быть точнее. Чайной управлял брат Элоди, Бенуа, и, судя по всему, мужчины рода Мартен решили, что раз я возвращаюсь из Калифорнии, то буду идеальным кандидатом на роль добытчика тонн элитных продуктов - свой человек как-никак, - и это позволит им сэкономить на свадьбе немалые суммы…
- Все выглядит очень и очень многообещающе, - проворковала Элоди, не давая мне времени опомниться.
Она тащила меня к пятачку, где несколько пар, прижавшись щека к щеке, сосредоточенно передвигались с места на место под аккордеонно-оркестровую музыка, не имеющую четкого ритма.
- Идеально, - объявила Элоди.
- Разве это вальс? - В принципе, понять было невозможно.
- Да какая разница!
Мы спустились по ступенькам, и Элоди вцепилась в меня в ожидании, что я ее поведу в танце. У меня возникли серьезные опасения, что, поскольку я так и не научился танцевать вальс, единственное место, куда я мог бы ее привести, - это прямиком в Сену.
- Пол! - У Элоди заканчивалось терпение.
Выхода не было. Я сделал несколько пробных шагов, и мы на пару зачастили раз-два-три, раз-два-три, несмотря на то что наш счет ни в коем случае не совпадал с музыкой.
К моему удивлению, я достаточно быстро приспособился, делая два шага на раз-два и замирая на счет три, чтобы обдумать дальнейшее направление.
- Раз-два - налево, раз-два - направо, раз-два - туда, - приговаривал я. - Раз-два - осторожнее, раз-два - черт побери, раз-два - простите, мадам… - Ну, и так далее.
Элоди потихоньку расслабилась и втянулась:
- Как насчет тебя Пол? Тебе не грозит скорая свадьба?
- Раз-два - нет.
- Ну как-то же ты там развлекался в Калифорнии? Ты ведь вроде прославился?
- Раз-два - вроде того, - признался я.
Последние несколько месяцев фотографы охотились за моими ногами. Путем трагичной случайности я и мои колени стали известны благодаря ношению килта. Это привело к тому, что нас стали снимать в рекламе: кроссовок для бега, носков и крема для удаления волос (последнее, должен заметить, исключительно благодаря фотошопу).