- …Задал ты мне задачу… - задумчиво говорит старпом, пуская изо рта замысловатые кольца дыма. - Если узнают, что я тебя приютил, конец моему авторитету понимаешь? Я строгий человек, железный человек. Меня боится и уважает вся команда - и вдруг… А как будет злорадствовать эта девчонка, которую я ненавижу. Ненавижу? Ненавижу Ты что на меня так смотришь? Не веришь? А я говорю - ненавижу Гм… ненавижу? Ненавижу определенно ненавижу… Так вот, чтобы тебя не обнаружили, дверь будет всегда заперта, и ты открывай только мне. На три стука. Понял?
Он стучит в дверь три раза, и шимпанзе с готовностью становится на голову.
- Ну нет, не совсем то… Вот смотри, - втолковывает старпом, сопровождая свои слова действиями. - Три удара в дверь… Я тяну задвижку… И получаю кусок сахара. - Он кладет себе в рот кубик сахара. - Теперь давай ты.
Олег Петрович снова стучит условным стуком, и на этот раз обезьяна открывает задвижку.
Старпом дает ей сахар, и в этот момент раздается негромкий стук в дверь. Обезьяна бросается отворять.
- Ты что, до трех считать не умеешь? - шепчет старпом, с трудом удерживая ее. - Это чужой!.. Сгинь!
Шимпанзе кидается на постель и с головой накрывается одеялом.
Олег Петрович открывает дверь.
В коридоре пусто. Глухая ночь. Только тарахтит машина да покачивается судно.
Старпом хочет уже закрыть дверь - и вдруг застывает на месте. Он видит на полу возле своей каюты четкие следы тигриных лап.
В конце коридора неясный шум. Старпом вздрагивает. Он снимает с пожарного стенда топорик и осторожно идет по следам. Они выводят на палубу…
Ночное море вокруг.
Старпом крадется все дальше. Следы кончаются у клеток с тиграми. Олег Петрович считает зверей. Все на месте. Он ощупывает задвижки… Все нормально. Но на обшивке палубы явственно чернеют тигриные следы.
- Мистика! - растерянно шепчет старпом.
Запись в журнале:
"Снова начались таинственные происшествия. Ночью по судну ходил тигр. Видны следы. Человеческих жертв пока нет. За необеспечение безопасности старпому объявлен строгий выговор".
Маришка стоит у борта, подставив лицо солнышку, и чему-то загадочно улыбается.
Дверь камбуза распахивается, и в облаке пара появляется кок.
- Маришка! Ступай в кладовку мне перец нужен!
- А мышь? - жалобно говорит Марианна.
- Давай, давай! На полусогнутых! - и Филиппыч скрывается в камбузе.
…Марианна приоткрывает дверь кладовки. Точно: в луче света, клином упавшего на пол, сидит мышонок и с интересом смотрит на девушку.
- Брысь, брысь, я тебя прошу… - уговаривает Марианна.
Но мышь направляется в ее сторону.
Девушка с визгом выскакивает из кладовки и захлопывает за собой дверь.
- И чего она ко мне лезет? - жалуется Маришка матросам, которые неподалеку плетут маты. - Она по ночам ко мне в каюту приходит. Вчера под одеяло залезла. Мотя, сходи за меня в кладовку.
- Иди, не опасайся, - говорит Сидоренко, ухмыляясь. - Нету уже там мыша. Я позаботился.
- Нет, есть! Я видела.
- И чего ты их так боишься? - говорит Сидоренко. - Не стыдно тебе?
- Нисколько… Я, когда маленькая была, никого не боялась. Ни лошадей, ни собак, ни коров… и они меня не трогали и сами все за мной ходили. У меня даже лисенок жил… А как выросла, стала бояться… Мотя! Ну сходи…
Мотя поднимается.
- Вообще-то я тоже мышей не уважаю… Но, - заканчивает он, понизив голос, - чего для вас не сделаешь!.. Я на все готов…
…Он осторожно открывает дверь в кладовку.
- Выключатель слева, - шепчет Маришка.
Что-то щелкает. Вскрик. Снова щелчок, и снова вскрик, даже стон.
- Ой! Что там?
Мотя появляется в дверях. На его ноге защелкнувшаяся мышеловка, на руке - тоже. Он поворачивается, чтоб захлопнуть дверь, и мы видим, что на тыльной стороне Моти тоже висит большая крысиная западня. Но в свободной руке храброго матроса трофей - банка с перцем.
- Откуда там мышеловки? - удивляется Марианна.
- Я поставил, - говорит Сидоренко. - Только я их не на Мотю, а на мыша ставил.
Он отцепляет от дружка капканы. Марианна берет у Моти перец.
- Спасибо, Мотенька… А за твое геройство я тебя поцелую в лобик.
На мостике - капитан и старпом. Старпом смотрит в бинокль. Но обозревает он не морские дали: бинокль наведен на Маришку. Тем временем капитан размышляет вслух.
- По возвращении в Одессу я буду ходатайствовать о том, чтобы вам вернули звание капитана. Как вы на это смотрите?
В бинокль видна - возмутительно крупным планом - Маришка, целующая Мотю в лоб.
- Я на это смотрю крайне отрицательно, - машинально говорит старпом и опускает бинокль. - Простите, что вы сказали?
Но в этот момент раздается дикий крик:
- Полундра!
И опять:
- Полундра!
На досках палубы четкие следы тигриных лап. Совершенно белый от волнения, второй помощник капитана показывает на них пальцем. Сбегаются моряки. Полное остолбенение, ибо клетки заперты и все звери на местах.
Трясущийся Шулейкин опускается на колени, всматривается, зачем-то трогает следы пальцем, бормочет, заикаясь:
- А может, это не тигриный след…
- А чей? - спрашивает подоспевший капитан. - Человечий?
Шулейкин затравленно озирается. Вдоль цепочки тигриных следов, задрав хвост, идет по палубе полосатый котенок. Шулейкин показывает на него дрожащим пальцем.
- А может быть…
- Не стройте из себя дурачка! - гремит старпом. - Кто вам позволил выпускать тигров из клеток?
- И зачем? Пусть он скажет зачем? - кипятится капитан.
На лице Шулейкина отчаяние. И вдруг он выпрямляется, гордо выпячивает грудь и сжимает кулаки. Терять ему больше нечего.
- Да, - говорит он с достоинством. - Я это делаю! Каждую ночь.
Жуткая тишина. Шулейкин наслаждается ею.
В глазах у Маришки подозрительно веселые искорки.
- Да, товарищи! - говорит Шулейкин. - Тиграм надо гулять. Чтобы у них не было рахита. И ночью я их пасу… все равно у меня бессонница. Вот и все.
- Все? Нет, не все! - взрывается капитан. - Если вы еще раз выпустите их, я… я посажу вас в цепной ящик! Поняли?
В ящик, где хранятся якорные цепи!.. Боцман!
- Есть!
- Позаботьтесь, чтобы укротитель спал по ночам без просыпу! Под вашу ответственность!.. А вам, Олег Петрович, строгий выговор с занесением в личное дело. На судне пасутся тигры! Зоопарк!
Оскорбленные тигры хором заревели в своих клетках. Капитан заткнул уши и пошел прочь.
Он поднимается на мостик и вздрагивает. И здесь перед ним четкий отпечаток тигриной лапы.
Остатки капитанских волос поднимаются дыбом.
На мостик пыхтя всходит толстяк Шулейкин. У него под одной рукой свернут матрац, в другой чемодан.
- Я все осознал, - бормочет Шулейкин. - Я готов понести кару… Посадите меня под арест, до самой Одессы!.. Куда садиться? Где он, ящик?
- Убирайтесь вон вместе с вашими тиграми, - кричит капитан тонким голосом и хватается за сердце.
Страница вахтенного журнала судна "Евгений Онегин".
Чья-то рука пишет: "Таинственные следы продолжают появляться. Отказались выйти на вахту три кочегара; они утверждают, что видели ночью тигра, который смеялся, как человек. Старпому объявлен еще один строгий выговор с предупреждением!"
Олег Петрович залез под чехол лебедки недалеко от клеток со зверями. Железный моряк в засаде.
…Глухая ночь. Сильная качка. Летят брызги из-за борта, гуляет ветер. И вдруг старпом видит смутную тень. Тень четырехнога и бесшумна. Держа в руке пожарный топор, старпом, крадучись, вылезает из укрытия. Тень хихикает женским голосом. Старпом насторожился, смотрит…
По палубе "Евгения Онегина" вышагивает на четвереньках Маришка. На ее руках и ногах сшитые из тряпья подушечки, имитирующие тигриные лапы.
Старпом идет за ней, наблюдая, как появляются на палубе страшные когтистые следы.
- Товарищ буфетчица, потрудитесь принять вертикальное положение! - металлическим голосом произносит Олег Петрович.
- Ой! - Маришка выпрямляется.
- Да… - устало говорит старпом. - Этого я не ожидал даже от женщины.
В этот момент судно накренилось и Маришку бросило прямо на грудь железному моряку.
- Соблюдайте дистанцию! - морщится он.
- Это не я!.. Это качка!..
Олег Петрович показывает на лжетигриные следы:
- Зачем вы это делали?
Бесстрастный голос старпома выводит Маришку из себя.
- Потому, что я вас терпеть не могу! Потому, что вы отравитель всей моей жизни! Потому, что вы… - она останавливается, задохнувшись от ярости. - И делайте со мной что хотите! Можете бросить за борт, как мартышку бросили! Вы на это способны.
Качка снова кидает ее в объятия Олега Петровича. Стараясь удержаться, девушка упирается ему в грудь рукой, и на белом кителе старпома отпечатывается черный тигриный след.
Пауза. Враги стоят, в упор глядя друг на друга. Кажется, вот-вот произойдет что-то страшное.
- Вот что, - произносит наконец Олег Петрович, - идите спать. И чтоб это было в последний раз!
Такого оборота Маришка никак не ожидала.
- Почему же вы не ведете меня к капитану?!
- Потому что вы очень глупая девчонка! - говорит старпом. - И мне вас просто жалко!
Он поворачивается к ней спиной и вешает на стенд пожарный топорик.
- Не надо мне вашей жалости! Не надо. Я вам не позволю себя жалеть! - чуть не плача, кричит Марианна.
Но старпом уходит, не обернувшись.