* * *
Противопоставить банде Койва, которая "наводила порядок" в Междуреченске, можно было только одно: вторую добровольную народную дружину. Созданную Буровым и Дорошиным. И руководство у этой дружины будет не липовым, как у Койва, а самым что ни есть настоящим: обком партии. Вот так.
Бурову приходилось решать одновременно целое море вопросов. Для начала - помириться с Векавищевым. Пришлось ехать к "красной девице" еще раз и разговаривать лично. Разумеется, Бурову подвернулся крайне удачный предлог… Такой предлог, что лучше и не потребуется. Ну и встряхнуть Андрея Ивановича тоже не помешает. Чтобы не дулся.
Григория Александровича встретил Авдеев.
- Где? - шепотом спросил Буров.
Авдеев кивнул на вагончик.
- Как увидел твою машину - сразу туда забрался, как барсук в нору.
- Знатно… Он еще бы голову в песок прятал, - фыркнул Буров.
- Так копать много придется, - спокойно ответствовал Илья Ильич, человек практичный.
- Сильно злится? - продолжал спрашивать Буров.
Авдеев пожал плечами.
- Так даже имя твое упоминать запрещено.
- Во как! - Буров покрутил головой и повысил голос: - В таком случае, не были бы вы так любезны, Илья Ильич, передать Андрею Ивановичу, что я тут приехал по важному делу. Хочу вас от него забрать на другой участок.
- Так Саныч, - тихо проговорил Авдеев, - я же не поеду…
И тут из вагончика ураганом выскочил Векавищев. Он был красен, как свекла, глаза его сверкали. Буров даже испугался - не перегнул ли он палку. После некоторых "шуток" люди действительно годами не разговаривают, а Векавищев был ему дорог: и как незаменимый работник, и как старый друг.
- Ты! - заорал Векавищев, начисто забыв о своем бойкоте. - Ты, Саныч, ты!.. совсем уже!.. Я тебе в глотку вцеплюсь, честное слово! Сперва Елисеева забрал, теперь Ильича тебе подавай?
Буров отпрянул и делано засмеялся, всем своим видом показывая, что эта вспышка бурной ярости его отнюдь не испугала.
- Тут особый случай, Андрей. Совершенно особый. Я его на самый сложный участок перебрасываю.
- Здесь тоже, знаешь… не сладко! - отрезал Векавищев. Багровая краска постепенно сходила с его щек. Все-таки начали они с Буровым разговаривать. Хоть кричат друг на друга, но все же…
- Саныч, - повторил Авдеев, - ты же имей в виду, что я рапорт подам, но отсюда ни ногой.
- Поедешь за милую душу, - уверенно сказал Буров. - Не сомневаюсь ни секунды. Вот прямо сейчас со мной поедешь. В роддом! Сын у тебя родился, Илья! Сын!
Авдеев вскрикнул и, по-медвежьи раскинув руки, обнял обоих друзей…
Когда взрыв радости поутих, Векавищев все-таки добавил подрагивающим голосом:
- Значит, так, Григорий Александрович. На собрании по делу Казанца я свою позицию считаю правильной. Твою, соответственно - нет… И еще раз без моего ведома заберешь кого-то с буровой - возьму отпуск за свой счет и поеду жаловаться в министерство. Согласен с такой постановкой вопроса?
- Согласен, - сказал Буров. Он сейчас на все был согласен, даже на министерство. Ему еще предстояло объявить Векавищеву, что с буровой забирают его самого. Нужен главный инженер. Позарез нужен!
* * *
Через пару дней в Междуреченск прибыл, как ни удивительно, новый зам по быту и кадрам. Быстро нашелся. Буров сразу насторожился, но новичок "прощупался" быстро: не карьерист - энтузиаст. И во многом прямая противоположность уехавшему Банникову.
Клевицкий Дмитрий Дмитриевич, в прошлом военный строитель, теперь намерен был заниматься мирным строительством. Это был высокий, худой, сутулый человек лет сорока, с длинным носом и маленькими цепкими глазками. Казалось, нет такой вещи, которая способна обескуражить его, сбить с толку. Он был готов к любым, абсолютно любым неожиданностям. Имея перед глазами ясную, конкретную цель, Дмитрий Дмитриевич не беспокоился ни о личных бытовых удобствах, ни о том, как он будет выглядеть в глазах начальства или подчиненных. В своем роде это был фанатик, одержимый делом.
Пробыв на работе приблизительно половину дня, Клевицкий принес Бурову десять докладных записок. Все в устройстве быта нефтяников было неправильным: от поселка до отопления. Детский сад держится на энтузиазме работниц. В котельной назревает бедствие. Необходимо заняться электропроводкой. Ни в коем случае нельзя упускать из виду безобразную организацию досуга трудящихся. Мы живем не для того, чтобы работать, а работаем для того, чтобы жить. Человеку необходимо разнообразить свою жизнь. Если он не находит места, где можно культурно развлечься, он идет пить водку и драться с себе подобными на танцплощадке. Что несовместимо с обликом строителя коммунизма.
- Что вы предлагаете, Дмитрий Дмитриевич? - спросил Буров, ошеломленный этим напором.
- Дворец культуры нефтяников, разумеется, - ответил Клевицкий невозмутимо.
- По-вашему, это реально?
- Абсолютно. Я составлю смету, Москва поддержит, вот увидите.
- Я уже увидел… что заработал себе головную боль по собственному желанию, - вздохнул Буров. Клевицкий ему, несомненно, нравился.
Узнав об инициативе Дорошина и Бурова по созданию собственной ДНД, Клевицкий тотчас же изъявил желание присоединиться. Буров охотно взял его. Мужчина рослый, не первой молодости - в драку сдуру не полезет. Чем больше в дружине нефтяников - тем меньше вероятность столкновения с людьми Койва. Уголовники и мелкая шпана уважают силу.
Клевицкий, затягивая узел нарукавной повязки, заметил:
- У меня, Григорий Александрович, еще пять докладных готовы, завтра отдам. Готовьтесь.
- Всегда готов, - ответил Буров. - Сейчас за Векавищевым еще зайдем. Он небось у Авдеевых ужинает. Они его подкармливают, как беспризорника.
- Он и есть беспризорник, - сердито сказал Дорошин. - Давно уже жениться пора. - И прибавил многозначительным тоном, обращаясь к Клевицкому: - Вот Векавищев - это действительно головная боль.
Буров улыбнулся:
- Ну, пошли, дружинники!
* * *
У Авдеевых дома было уютно. Это все Марта. Она умела создавать домашний очаг в любых условиях. Где-то раздобыла ковер. Не слишком новый, но красивый. Висел на стене, радовал глаз. И буфет имелся, а в буфете блестели рюмки и фарфоровая собачка-солонка, которой не пользовались.
Старшие мальчики возились в другой комнате, там же спал в кроватке третий, недавно родившийся. Марта то и дело настораживала слух: не плачет ли. Но все было тихо.
Векавищев отогревался душой в этом доме. Авдеев, как всегда, посмеивался над ним.
- Значит, ты у нас теперь начальник, Андрей Иванович?
- И. о., - уточнил Векавищев, налегая на щи.
- Может, насовсем останешься. Будешь главным инженером, а? - продолжал Авдеев. И подтолкнул жену локтем: - Соли мало. Не любишь ты меня, Марта.
Марта рассеянно улыбнулась.
Авдеев, подсолив щи, продолжал:
- Ну а раз ты и. о. начальника, Андрей Иванович, значит, и во всех бедах можно тебя обвинять. На кого ж еще собак вешать? На нача-альника… - Он помолчал немного и заключил: - Мы ведь, знаешь, собираемся уезжать из Междуреченска.
Андрей Иванович поперхнулся щами.
- Уезжать? Зачем? Зачем тебе уезжать, Илья? Такую работу ты себе на большой земле никак не найдешь. Да и до пенсии тебе всего ничего осталось… Тут прибавки такие…
Он покачал головой.
Вмешалась Марта:
- Андрей, мы бы остались, но Витьке-маленькому понадобятся овощи, фрукты. Детское питание нужно, витамины. Где я все это в Междуреченске достану? Старшие сколько болели… Но старших я все же в другом месте поднимала, там хотя бы яблоки росли. У меня молоко кончается. Я ведь тоже… - Она улыбнулась невесело. - Недалеко до пенсии. А молочная кухня у нас где? Нет и не предвидится.
Векавищев решительно положил ложку на стол.
- Марта, ты подлей мне еще щей. Очень у тебя щи всегда отменные.
Марта невозмутимо наполнила еще одну тарелку.
- А ты хозяйку в дом приведи, Андрюша, я быстро научу ее такие же щи варить. Каждый день у тебя будет райская сказка.
Векавищев не на шутку обиделся:
- Это Илья тебя науськивает, да? Хватит уже над моим холостяцким положением глумиться… Захочу - женюсь. Надоело уже… Значит, так, Марта. Говорю как и. о., главней которого нету. Проблему с детским питанием, овощами-фруктами решу. В ближайшее же время. Так что, братцы, давайте-ка распаковывайте чемоданы…
- А мы и не собирали, - тихонько заметил Илья Ильич и улыбнулся "в себя".
- Чего это? - Марта округлила брови и поглядела на мужа с нескрываемым удивлением. Илья Ильич продолжал хитро усмехаться. Ну да, конечно, он у нас умнее всех. И Марту надул, и Векавищева, теперь еще Буров явится - Бурова обхитрит. Марта обняла своего Ильича, положила голову ему на плечо. Он продолжал есть щи.
Векавищев быстро прикончил вторую порцию.
- Хорошо у вас, ребята, но мне еще в ДНД дежурить.
- Это что такое? - удивилась Марта.
- Добровольная неженатая дружина, - расшифровал Авдеев.
- Опять двадцать пять за рыбу деньги! - возмутился Векавищев. - Илья, в самом деле, хватит уже! Народная это дружина, Марта, на-род-ная.
- А, - разочарованно (как показалось Векавищеву) протянула Марта. - Народная… Вот оно как…
Векавищев попрощался за руку с Ильей, поблагодарил Марту и вышел. Супруги долго еще сидели за столом, не разговаривая и ничего не делая - просто наслаждаясь покоем. Никакого "разнообразия досуга", по Клевицкому, им не требовалось. Впрочем, что с Авдеевых взять - им же и до пенсии недалеко.