* * *
И вот четверо славных народных дружинников - Дорошин, Буров, Клевицкий и Векавищев - медленно прогуливаются по темным улицам, высматривая возможных нарушителей. Эти дежурства мгновенно сблизили новичка Клевицкого с товарищами. Уже через полчаса казалось, что Дмитрий Дмитриевич всегда был здесь, в Междуреченске. Единомышленник, друг, надежный товарищ. Удивительная все-таки вещь - общее дело.
Буров рассуждал о том, о чем молчал весь день, загруженный текущими вопросами.
- Нам в хвосте плестись ни в коем случае нельзя. Потеряем хоть один месяц - проиграем все.
- Ну что мы проиграем? - возразил Клевицкий. - Отрасль прочно встала на ноги. Ничего не проиграем. Да и с чего бы?
- Ошибаешься. - Буров покачал головой. - В плане дальней перспективы - ошибаешься. Здесь забег не спринтерский, а марафонский. Дыхание собьем - все, конец, труба нам. Слыхали - американцы летят на Луну? Обещают стартовать через год.
Векавищев не выдержал:
- Ну знаешь! Обещать - не значит жениться.
Буров, однако, не давал сбить себя с мысли:
- Мужики, я серьезно. Было сообщение ТАСС. США запускают корабль с астронавтами на борту.
Векавищев упрямо помотал головой:
- Не верю! Макар, вот как ты считаешь?
Макар Степанович отвечал, как всегда, взвешенно и рассудительно:
- Им, конечно, верить на слово нельзя, но ведь все возможно… Если бы ты. к примеру, шесть лет назад меня спросил о полетах человека в космос - что бы я тебе ответил?
Все дружно рассмеялись, представив себе гипотетический диалог между Векавищевым и Макаром Степановичем. Ясное же дело, что ответил бы Дорошин: "Ненаучная фантастика для младшего школьного возраста".
- Так что вот, Андрей, - когда все отсмеялись, заключил Дорошин, - все возможно. Должны же они ответить нам за Гагарина, за Терешкову, за Леонова…
- И все равно не верю, - проворчал Андрей.
Вспомнив недавний разговор о Векавищеве с Авдеевым, Буров решил подколоть друга:
- Андрей, у тебя политика страуса.
Клевицкий быстро вмешался, не дав Векавищеву вспыхнуть и наговорить ответных дерзостей:
- Да ладно вам, мужики, пусть американцы слетают себе на Луну. Зато мы полетим на Марс.
- На Марс? - переспросил Буров.
- Лично я за нашу державу спокоен, - заявил Клевицкий.
Буров искоса посмотрел на него. Лично он, Буров, спокоен за участок работы, порученный Клевицкому. Такого ничем не собьешь, это точно. Скажут - лети на Марс и возводи там Дворец культуры марсианина, соберет в тощий портфель смену белья, пачку чертежей и полетит. И построит. Очень даже запросто.
- Ладно, - согласился Буров, - считайте, что вы меня уговорили.
"Радары" - боковое зрение - уловили движение в плохо освещенном переулке. Буров остановился. Девушки - Маша и Вера. Идут и хихикают. Все дела у них девичьи - а ведь в городе неспокойно, бродит банда, да и стемнело уже два часа как. Ну, девчонки! А потом обижаются на "происшествия".
Клевицкий мгновенно оценил встречу:
- Ого! А это кто?
Векавищев расплылся в улыбке:
- В библиотеку надо ходить, Митя. Там у нас такие чудеса собраны… собрание Фенимора Купера и новый роман "Друзья и враги Анатолия Русакова". Не слыхал? Вся Москва зачитывается.
Между тем Маша уже подошла к дружинникам. Коротко поздоровалась со всеми и заглянула в глаза Векавищеву:
- Нехорошо, Андрей Иванович. Обещали зайти и не заходите. А вас, между прочим, книжка дожидается.
Добрая улыбка против воли расплылась на лице Векавищева.
- Что же это вы так поздно с работы возвращаетесь?
Вера бойко вмешалась:
- Мы картотеку сверяли.
- А, картотеку… - изображая понимание, кивнул Векавищев.
Маша собралась с духом и задала тот вопрос, который мучил ее и так и вертелся на кончике языка:
- А куда Вася Болото пропал? Вы совсем ему в город не разрешаете приезжать?
Векавищев хмыкнул:
- Ну почему вот так сразу: "не разрешаю"? Вы меня прямо каким-то крепостником изображаете, Маша. Просто Вася Болото перевелся на самую дальнюю буровую. Ему до города теперь и не доехать.
Лицо Маши странно изменилось, сделалось как будто разочарованным…
- Он мне еще три книжки не сдал, - быстро нашлась она.
- Ну что ж, увижу - непременно ему напомню, - обещал Векавищев. И не без умысла спросил: - Может, ему что-то еще передать?
- Нет, ничего, - сказала Маша, отводя глаза.
Она попрощалась с остальными, кивнула Векавищеву, задержалась взглядом подольше на Клевицком и, подхватив Веру под руку, скрылась в переулке.
- А что это был за солидный мужчина? - Вера явно положила глаз на Клевицкого.
- Понятия не имею… - рассеянно ответила Маша, - а тебе зачем? Наверняка он женат. Выбрось из головы.
- Откуда ты знаешь, что женат?
- Да чтоб такой мужчина - да холостой ходил? - поддразнила подругу Маша.
- Векавищев тоже холостой, - парировала в ответ Вера, - и ничего!
- И ничего! - хором повторили обе и расхохотались от души.
Вот и пойми этих девчонок!..
* * *
Не сдавший книги Василий Болото проводил свои угрюмые досуги в красном уголке. Читал. Между прочим, Шекспира. А это мало что пьеса с идиотскими поступками героев, так она еще и стихами. Но в общем, если вчитаться, то захватывает.
Попытки отвлекать Василия на разные глупости заканчивались для наиболее ретивых товарищей очень грустно. Впрочем, устав после работы и употребив некоторое количество самогона, они утрачивали связь с реальностью и забывали свой предыдущий печальный опыт.
- Вась, ты здесь, что ли? - радостно обратился к Болото товарищ. - А мы тебя искали. Решили выпить по случаю окончания смены.
В руках у него гулко брякали жестяные кружки. Новый буровой мастер ясно сказал: увижу на работе пьяным - уволю к чертовой матери. И, кстати, одного уволил. К этой самой матери. Несмотря на угрозы, обещания жаловаться, протесты и ходатайства группы товарищей. Когда все эти меры воздействия на упрямого Елисеева провалились, буровики неожиданно перешли на сторону мастера и сами предложили своему незадачливому товарищу "больше не маячить" и катиться ко всем чертям.
- В самом деле, от одного пьяного столько беды может быть. Сам придешь трезвый - а под пьяного попадешь, и все, получай, мамаша, похоронку.
Но после смены - совсем другое дело. В личное время рабочих мастер не вникает. Считает святым. Чем он сам, кстати, у себя в вагончике занимается - никто не знал. Кроме Болото. Болото заходил как-то раз. Видел это жилье аскета и десять книг по специальности, раскрытые на чертежах и схемах. Вот и вся личная жизнь. Далеко пойдет.
- Не хочу, - Болото оттолкнул кружку со спиртом, - настроение хреновое.
Однако приятель не унимался:
- А правду говорят, что ты к нам перешел из-за того, что с Векавищевым подрался?
- Рот закрой и глупостей таких не говори, - оторвался от Шекспира Вася Болото.
Вмешался помбур Вахид:
- Да ладно, ладно, успокойся. - Вахид всегда держался миролюбиво и чем пьяней был, тем ласковей разговаривал. - Мужикам же интересно - почему ты ушел от лучшего бурового мастера.
Болото не отвечал.
- Да ладно, братцы, - примирительным тоном заметил третий. - Не хочешь говорить, Вася, - ну и не говори. - Он подмигнул остальным: - Тут, видно, дела сердечные. - И задушевно прибавил: - Повариха, что ли, не дала?
Василий флегматично запомнил, на какой странице остановился. В последнее время завелась такая привычка. А то задрало уже - по десять раз одну страницу перечитывать. Он аккуратно закрыл книгу, положил ее на стул. Встал. И быстрым, точным ударом в челюсть отправил шутника на пол. После чего уселся обратно под выцветший красный вымпел, раскрыл книгу, нашел нужную страницу и погрузился в чтение. Гамлет как раз нес разную ахинею над трупом утопшей Офелии. Ума у этой Офелии было как у курицы, но Гамлету она нравилась за нежный характер.