- Но перепадает?
- Конечно. Это я тебе только по мясу рассказала. И по маслу - так же, и по сахару. Тамарка, может, и выдаст правильно, если комиссия. А потом придёт, и всё, что ей надо, заберёт обратно. Ведь ни одна комиссия не может сидеть на кухне круглые сутки.
- Господи, да как же это…
- Это так, Наталья, я не вру. И, по-моему, там ещё химия идёт. Прямо от меню. Ты попробуй, посмотри меню. Подробнее посмотри. А то мы иногда готовим вообще без меню.
- Зачем ты мне всё это говоришь, Люда? Почему?
- Потому, что ты брать перестала. У тебя сил хватило с этим делом завязать. Мы же видим всё. А у меня не хватает сил. Нет, не хватает у меня сил - ни от любовников отказаться, ни от мяса.
И тут она засмеялась.
- Мне любовников кормить надо!
- Нет, Люда, постой. Если я их поймаю, ты свои слова подтвердишь?
- Ты их не поймаешь. А если и поймаешь, то они - вывернутся, а тебя - подставят. Что, тебя подставить не за что?
- Есть. Меня, по медицине моей, вообще подставить легко. Я могу на каждом шагу залететь. Или на дезрежи-ме, или на вшах, или на прививках Я уже об этом думала.
- Вот-вот, подумай. Я тебе потому рассказала, чтобы ты не извинялась так сильно. Перед Любой нашей, перед "шефой", тем более. Она, потом, знаешь, как смеялась…
- И директору рассказала.
Рассказала. Но ты имей в виду, что директриса наша - всё и так знает, и без "шефы". И всё сама держит в руках. Она знает, сколько мяса, и какого, идёт на стол. И директриса Тамарку не даст тронуть, никому.
- Да…
- Так что, лучше ты успокойся, Наталья Петровна. Что сделаешь! Все воруют! Не своруешь - с голоду помрёшь. Разве на нашу зарплату можно прожить? Вот и воруем. Каждый - на своём месте, ровно столько, сколько по должности положено. Кому больше, кому меньше…
- Люда, но ведь от детей! От сирот!
- А если я домой ничего не принесу, то мой сын сиротой станет! И все мы так, учти. Думаешь, Светка против них пойдёт? Кто её, пьяницу такую, на работу возьмёт? Куда её можно взять? Может, её потому и держат, что она ни пикнет никому, и ничего.
- Ну ладно, от такой зарплаты… От всей этой жизни… Куда нам деваться… А те, кто выше стоят? У них что, тоже - на хлеб не хватает?
- А я про них не знаю. Я тебе что сказала, то сказала. А им - Бог судья. Я ведь тоже крещённая. Поэтому я и пришла к тебе. Мне стыдно…
- Да, нам всем - Бог судья. Уж не знаю, что тебе и сказать. Спасибо, что ли?
- А ничего не говорите, Наталья Петровна. Я пошла.
В дверях Люда обернулась и сказала:
- Не хотела я этого говорить… Да ладно! Вы с санитаркой вашей… с Надеждой… Вы поосторожней с ней… Она и нашим, и вашим….
- Ну, уж это ты брось! - оборвала я Люду. - Это ты брось, слышишь!
- Как хотите, - сказала Люда. - Я пошла.
Глава 13
Люба ушла, а я ещё долго сидела, не в силах двинуться с места. Потом я поднялась, и пошла в столовую.
Обед был в самом разгаре. В столовой стоял весёлый шум, гомон детских голосов. Я постояла в дверях столовой, не успевая кивать головой и говорить всем: "Здрась…"
Как я их люблю! Честное слово как я люблю эту столовую, и всех, кто сейчас в ней!
"Господи, помилуй нас всех, сидящих и стоящих в этой столовой! Помилуй всех сирот, находящихся здесь!
Матушка Богородица, будь им матерью, не отдай их на поругание, сохрани их в этой жестокой жизни, ломающей не только слабых, но и сильных.
А всех тех, кто издевается над сиротами, всех, кто ворует от них - накажи, матушка. Ибо видно всё оттуда, с высоких небес. Кто сколько ворует, кто почему ворует. И помилуй нас всех, Матушка. Помилуй. Не забирай от нас покрова твоего…
И меня, грешную, помилуй. Вразуми меня, Матушка, как мне теперь быть, как поступать. Избавь меня от моей поганой трусости. Дай мне мудрости, хоть чуть-чуть. А то ведь - я дура, полная дура…"
- Добрый день, Наталья Петровна. Вы уже обедали? - это "старшая", и завуч, Ольга Сергеевна.
- Нет.
- Идёмте, идёмте.
- Да, конечно.
Гуляш на столах - максимально нейтрален. Огромное количество подливки из пережаренной муки. Мяса - понятно, сколько. Мало мяса. Но приготовлено приличнее, чем вчера. Люда готовит, вообще, лучше Светы.
А, может, у неё продуктов меньше забирают. Уж я теперь не знаю, где правда.
- Как там Протока? - спрашивает "старшая".
- Нормально.
Ко мне сегодня Елизавета Васильевна подходила. Давай, Наталья, с психиатром созванивайся, да будем Протоку на лечение отправлять. Директор в курсе.
- От него и учителя все плачут, - поддакнула Ольга Сергеевна. - Вроде он и успевает, на троечки, но поведение…
Тихая такая женщина у нас, эта Ольга Сергеевна. Тихая и неприметная, как тень. Или как эхо. То ли есть, то ли нет…
Директорское эхо.
- Что, все плачут? Все учителя? - спросила я.
- Да нет, не все. Большинство, - Ольга Сергеевна уткнулась в тарелку..
- Давай, Наталья, давай, - повторила "старшая". Завтра на пятиминутке соберёмся, и всё обговорим.
- Ладно.
Я опрокинула в себя компот, хотя мои коллеги только приступили ко второму. Почему-то сидеть за обедом мне было трудно, просто - невыносимо.
Кости, кости в холодильнике. Кости - вчерашние, а, может, и позавчерашние… Неужели правда? Неужели можно додуматься до такого?
- Побегу в изолятор, - сказала я и выскочила из кухни. Не через столовую, а через второй выход, для кухонных.
Скорее, скорее на воздух. Всё, не могу больше. Ух!
Ух! На улице уже весна, настоящая весна. Хочется расправить плечи, раскинуть руки и, - полететь. Полететь, полететь без оглядки…
"Господи, помилуй меня, грешную…"
Голова Тохи, замотанная бинтами, выглядывает в форточку изолятора.
- Тоха, а ну-ка, засунься! - кричу я со двора.
- Наталья Петровна, так ведь весна!
- Я тебе дам, весна! Голова ещё и не думает заживать!
- Уже не болит! - и Тоха постучал по бинтам.
- Я тебе дам, не болит! Ну-ка, засунься!
Тоха нехотя засунулся обратно в палату. Малышня, лежащая в изоляторе, с восторгом за всем этим наблюдала, и облепила Тоху, когда он слез с подоконника. Даже через стекло было видно.
Ещё день, и я не удержу Тоху в изоляторе. А ведь ему ещё рано выходить, рано. Эх, Тоха-братишка, знал бы ты, какие над твоей головой тучи собираются…
Глава 14
На следующий день я работала с двенадцати часов. Так и пришла, как обычно, к двенадцати, и сразу пошла на пятиминутку.
То, о чём я собиралась говорить на пятиминутке, я написала на листочке ещё вчера, перед уходом.
Бачки унитазов в спальне восьмого-девятого.
Плохо убранные спальни, практически все, особенно пятые-шестые классы.
Чтобы воспитатели тоже посмотрели вшей в своих классах, перед тем, как отпускать детей на майские праздники. Мы тоже будем смотреть, с Надеждой, но и они пусть смотрят. Мы не успеваем за всеми.
4) Лечение сирот - с энурезом и с другими болезнями, которые требуют стационара.
5) Кухня.
Кухня стояла в списке пятым номером. Она ворочалась в моей душе, вопила и кричала.
На пятиминутку собиралась вся администрация: директор, завуч, старший воспитатель, бухгалтер, шеф-повар, кладовщик, завхоз. И я, врач.
Когда я пришла, уже все расселись. Странное дело. Не смотря на то, что "шефа" так лихо обманула меня, мне все-таки легче было сидеть рядом с ней, чем с кладовщицей, или с бухгалтером. Или - даже со "старшей".
И я села рядом с "шефой", как всегда.
- Так, все в сборе, - сказала директор. - Начнём. Завуч, пожалуйста.
Ольга Сергеевна говорила о количестве потенциальных неуспевающих, о подготовке к выпускным экзаменам за де вятый класс, что в нашей школе-девятилетке было равносильно полноценным выпускным.
Директор вставляла свои замечания в её речь.
Я плохо их слушала.
- Старший воспитатель.
Как всегда. Воспитателей - не хватает, приходится ставить подменных. Бухгалтерия - не успевает за сменами графика. Кому-то - опять недоплатили.
Так. Кого - дети не слушают. Ясно, кого.
- Протока учудил опять. Что у него там, Наталья Петровна? Да, да. Надо что-то делать. Давайте отправим его в область, в психиатрию. В отделение… Как его, Наталья? Да, реабилитации.
Теперь - моя очередь.
- Насчёт Протоки. Я его сейчас подержу в изоляторе, до майских праздников. И учителя, и воспитатели отдохнут немного. А насчёт психиатрии… Я звонила уже. Не получится, отделения реабилитации - не получится. Ему уже будет пятнадцать, и он уже из детского возраста выйдет. Может быть только такое отделение: от пятнадцати до восемнадцати. А там - такие больные лежат… Даже психиатр не советует туда отправлять. Там - совсем другой режим. И пациенты - другие.
- Вот это вы нас огорошили, Наталья Петровна, - сказала директор. - Это - значительно хуже…
- Куда же нам его девать? - спросила "старшая".
- Подумаем, - ответила директор. - Держите его пока в изоляторе, и как можно дольше.
- Поняла. У меня есть ещё кое-что.
- Давайте.
- Бачки в туалетах. Это - просто ужас. Все унитазы загажены, бачки поломаны, двери выбиты.
- Завхоз. - Директор протянула карандаш в сторону завхоза. - Завхоз пошевелилась под пуховым платком.
- Я ходила… Я на базу ездила… ничего нет… запчастей нет… дверных петель нет…
Голосок слабый, затухающий.
Все молчат. Ждут, что скажет на это директор. Пауза затягивается.