- Итак, мы подходим к коричневому цвету.
- Но ведь у коричневого много разных оттенков и все попросту зовутся коричневым цветом, - возразил Пинкер. - Нет таких слов, чтоб определить различия между ними.
- Это не так. Возьмем, к примеру, коричневый цвет различных древесных пород, - я взглянул на зерна. - Есть оттенки красного дерева, оттенки ясеня, оттенки дуба.
Внезапно Пинкер поднялся:
- Меня ждут дела. Продолжайте без меня.
Мне предстояло открыть для себя, что такое поведение было ему свойственно: Пинкер был не способен более часа сосредотачиваться на одной задаче - следствие, отчасти, множества обязанностей, отнимавших уйму времени, но также и личной предрасположенности каждый раз увлекаться новым делом. Итак, Пинкер направился к двери, распахнул ее, выкрикнул:
- Дженкс! Дженкс, где же вы?
И скрылся.
Я взглянул на Эмили. Она не поднимала глаз от своего блокнота.
- Я все пытаюсь, - тихо сказал я, - найти слово, которое могло бы в точности описать цвет ваших глаз.
Она напряглась, склонившись над блокнотом, и я заметил, как щеки у нее окрасил легкий румянец.
- Ведь и они сероватого оттенка, - рассуждал я. - Но, пожалуй, ярче, чем уголь или корнуоллский сланец.
Настала легкая пауза. Но вот Эмили произнесла:
- Давайте продолжать. У нас много работы.
- Разумеется! В любом случае, с этим вопросом спешить не стоит. Надо над этой проблемой как следует поразмыслить.
- Прошу не утруждать себя на мой счет, - в голосе ее явно прозвучали ледяные нотки. - В ваших стараниях нет никакой необходимости.
- Помилуйте, это удовольствие!
- Однако в данный момент, лучше бы направить мысли на определение цвета этих зерен.
- Вы суровый надсмотрщик, мисс Пинкер!
- Просто осознаю важность стоящей перед нами задачи.
- Она важна, но не изнурительна, - галантно отозвался я. - В таком обществе никакая работа не покажется в тягость.
- Боюсь, я излишне отвлекаю ваше внимание. - Лед в ее интонациях вырос прямо-таки до арктических масштабов. - Пожалуй, надо выяснить, не освободились ли мистер Дженкс или мистер Симмонс, чтоб кто-нибудь меня заменил…
- Не стоит, - поспешно заверил я. - Под вашим началом я буду куда прилежней исполнять свои обязанности.
Мы оба смотрели на кучки сырых серо-зеленых зерен. Уверен, никто из нас о кофе и не помышлял. Я украдкой взглянул на Эмили.
- Кстати, цвет ваших щек, - заметил я, - наводит меня на сравнение со зреющим яблоком…
- Мистер Уоллис! - Она с силой стукнула блокнотом по столу. - Если мои щеки и обрели некую окраску, то только потому, что я возмущена вашей беспрестанной игрой на моих нервах!
- В таком случае, прошу прощения. Я не хотел вас обидеть. Более того, наоборот…
- Но вы же должны отдавать себе отчет, - произнесла она негромко, но отчетливо, - что ставите меня в безвыходное положение. Если я сейчас уйду, отец захочет узнать, по какой причине, и тогда он вас уволит, и Определитель не будет составлен, что для меня крайне нежелательно. Если же я останусь, то окажусь полностью в ваших руках, а, судя по вашему сегодняшнему поведению, нельзя не предположить, что вы этим воспользуетесь и станете докучать мне еще старательней.
- Клянусь честью, ничего подобного больше не случится.
- Вы должны пообещать, что прекратите обращать на меня внимание как на женщину.
- Я полагал, что вы вполне современны и не будете краснеть, как маков цвет, от моего совершенно естественного к вам отношения, - сказал я. - Но, если вам так угодно, в дальнейшем я постараюсь представить вас мальчиком.
Она кинула на меня подозрительный взгляд, одновременно вздымая над блокнотом карандаш.
- Что до этих зерен… - Я взял пригоршню, сомкнул в кулаке, слегка потряс. - …их цвет можно было бы сравнить с листьями.
- Как это?
- Молодой листок светло-зеленого цвета. Летняя листва, разумеется, темнее. Цвет осенних листьев более схож с бледной желтизной этих зерен.
- Отлично.
Она занесла в блокнот.
- Итак, переходим к аромату. Для этого, я думаю, надо приготовить несколько образцов кофе.
- Я подожгу горелку.
Эмили занялась кипячением воды, а я посматривал за ней. Я был неправ, решив, что строгая одежда вовсе ее не украшает. Скорее отсутствие корсета, что могло бы лишить ее формы той аппетитности, что считалась в моде до последнего времени, позволяло представить ее фигуру в натуральном виде - то есть, без одежды. Она была худа: костлява, заметил бы кое-кто. Даже бедра у нее, когда она опиралась грудью на стол, едва обрисовывались, так что сравнение с мальчиком было вполне уместно. Полуприкрыв глаза и мысленно сравнивая ее с разными шлюхами, с кем имел дело, я таким образом пытался составить по частям облик ее обнаженного тела, внешне же мои сладкие грезы Эмили вполне могла принять за усердную сосредоточенность.
Как раз в этот момент в контору вернулся Линкер, застав меня в момент созерцания его дочери. Думаю, ему не сложно было догадаться, какие мысли бродят у меня в голове.
- Как наша работа, продвигается? - отрывисто спросил он. - Что, Эмили, достаточно ли усерден мистер Уоллис?
Это был тот самый момент, когда малейший намек с ее стороны мог побудить Линкера вышвырнуть меня вон. Внутренне я проклинал себя за беспечность. Мне так необходим был этот аванс, особенно после похождений, которые я предпринял прошлой ночью.
Эмили бросила на меня холодный взгляд.
- Мистер Уоллис вполне успешно продвигается вперед, отец. Хотя, пожалуй, не так быстро, как ему бы хотелось. Боюсь, его отвлекает моя женская болтовня.
- Напротив, мисс Линкер действует на меня вдохновляюще, - спокойно сказал я. - Как Беатриче для Данте, как Мод для Теннисона, так и Эмили Линкер для Определителя Уоллиса-Пинкера.
Стаза Линкера сузились:
- Отлично. Быть может, Уоллис, я могу помочь вам при вашей первой дегустации?
- Нет необходимости, - бросил я беззаботно. - Дженкс уже разъяснил мне основные принципы.
- Что ж, поглядим.
Пинкер встал у двери, сложив на груди руки, и наблюдал, как я отмерял зерна, молол их в ручной мельнице, заливал кипятком. Я выждал по часам ровно две минуты, затем ложкой протолкнул густой, пенящийся наст с поверхности в глубь. Однако я был куда менее опытен, чем секретарь Пинкера, и когда вынул ложку, в жидкости все еще присутствовала взвесь из крупинок кофе. Все-таки я поднес ложку ко рту и попытался было втянуть жидкость тем же манером, что Пинкер и Дженкс, засасывая слегка вместе с огненной жидкостью и воздух. Неизбежный результат последовал мгновенно: я поперхнулся, забрызгав кофе весь стол.
- Мой милый Уоллис! - вскричал Пинкер. - Вам следовало испробовать кофе, а не отплевываться, подобно вынырнувшему киту.
- Попало не в то горло… - сказал, вернее, прохрипел я, едва снова обрел возможность говорить. - Прошу прощения. Попробую еще раз.
Я был крайне сконфужен. Снова я попытался отхлебнуть кофе так, как это делали они, но это оказалось сложней, чем я думал: на сей раз мне удалось удержать жидкость во рту, и это уже было ближе к идеалу, но я чуть было не задохнулся, зайдясь кашлем.
- Эмили, детка, боюсь, твой новый коллега до вечера утратил дар речи, - прыснул Пинкер.
- Ну, для всех нас это не смертельно, - скривив губы, сказала Эмили, - разве что для мистера Уоллиса.
- Может… может тогда… - Пинкер утирал пальцем слезы. - Может… красноречием отличится его жилет?
Тут наступила очередь Эмили расхохотаться от души. Я в изумлении смотрел на обоих. Сознавая, что я неким образом стал причиной их веселья, я никак не мог взять толк, что смешного они нашли в моем жилете. Да, в тот день на мне был желтый жилет - в тон ботинкам, но даже торговец кофе из Лаймхауса не может не отметить, что жилет à la mode.
Пинкер утирал глаза:
- Простите нас, мистер Уоллис. Мы не хотели вас обидеть. Позвольте, я вам покажу. Есть одна хитрость, которая для нас, людей привычных, сложности не представляет. Смотрите! - Он влил себе в рот немного кофе из ложки и шумно с булькающим звуком втянул. - Секрет заключается в том, чтобы всосать жидкость губами и языком. Всосать вместе с воздухом и с силой сплюнуть.
Я последовал его примеру и на сей раз сумел справиться несколько успешней, - во всяком случае, реакция моих зрителей была более сдержанной. Веселье, правда, вновь вернулось к ним, когда от меня потребовалось овладеть искусством сплевывания дегустируемого кофе в ведро. Пинкер показал, как это делать, ловко выпустив изо рта тонкую струйку, с цоканьем ударившую в металлическую стенку Не успел он повернуться ко мне, как мне уже было ясно: такое воспроизвести будет непросто.
- Представьте, будто вы свистите, - пояснил Пинкер. - И вообще - действуйте решительней.
Я кинул взгляд на Эмили. На ее лице застыло подчеркнутое безразличие.
- Быть может, дочери вашей лучше… - проговорил я.
- Лучше? Что?
- Не присутствовать при этом, боюсь, весьма непривлекательном зрелище?
Пинкер перевел взгляд на Эмили.
- Право, мистер Уоллис, - отозвалась та. - Мы же с вами люди современные. Нам ли краснеть, как маков цвет, из-за таких естественных вещей?
- Да-да, - кивнул я. - Разумеется.
И нехотя вновь повернулся к столу.
- Вместе? - предложил Пинкер.