В середине XIX века город начинает формироваться как крупный промышленный и транспортный центр. В первую очередь это связано с индустриальной революцией в России и широким строительством железных дорог. К 1900 году Минск был соединен с центром России, Польшей, Прибалтикой и Украиной Московско-Брестской и Либаво-Роменской железными дорогами. Были построены 2 депо и мастерские, водопровод (1874), появились конка (1892), электростанция (1894), вступила в строй телефонная связь (1890). На этот период в городе с населением 91 тысяч человек действовало 58 фабрично-заводских предприятий.
1873 г. Основан Коммерческий банк.
5 июня 1890 г. Открыто здание Минского городского театра.
1895 г. Открыт родильный дом.
25 декабря 1900 г. Открыта публичная библиотека им. А.С. Пушкина.
1910 г. Открыт кинотеатр "Иллюзион".
20 января 1919 г. Открыт Белорусский областной музей.
В 1929 году в городе пошел трамвай, чуть раньше было налажено автобусное сообщение. В 1934 году построен аэропорт.
Буквально в первые дни нацистского вторжения в СССР в июне 1941 года Минск подвергся опустошительным налетам германской авиации. Несмотря на упорное сопротивление Красной Армии, город был захвачен уже на шестой день войны. За время трехлетней оккупации в Минске и его окрестностях немцы уничтожили более 400 тысяч человек, а сам город превратили в руины и пепел. Они разрушили 80 % жилых домов, почти все фабрики и заводы, электростанции, научные учреждения. И театры.
Минск был освобожден советскими войсками 3 июля 1944 года. Пришлось отстраивать город практически заново – в старом античном стиле.
В 1974 году в ознаменование заслуг граждан города в борьбе против нацизма Минск получил звание Город-герой.
Вот вам его долгая (недолгая?) почти тысячелетняя история. И что же поражает в ней больше всего? Нет, не отсутствие романтики и мифов, ее окружающих. Другое. NB. Нерассуждающая воля к жизни. Восстать из пепла и вновь устремиться в гонку за лидерами цивилизации. Догнать. Перегнать. Быстрее. Выше. Сильнее. В истории нашего города-героя, как в миниатюре, отражена история человечества, уверяю вас. Ничего другого в человеческой истории не происходило. Пришел, увидел, победил – погиб, ибо уже другой пришел, увидел, победил…
К этому я еще вернусь, а сейчас мы совершим экскурсию по моему городу. Мы посетим памятные мне места.
Прежде всего отметим древнегреческий характер архитектуры юного Минска. И это правильно: классику надо ценить. Ультрамодное не к лицу городу, живущему не одним днем.
Вот сквер (по недоразумению названный "парком культуры"), знаменитый тем, что здесь я впервые поцеловал Елену. Не было бы этого события, сквер так и остался бы в моих глазах и в моей памяти унылым местом тусовки неопрятных подростков, неотвратимо заполоняющих город все новыми демографическим волнами каждой новой весной. Очередная весна – и очередная волна шестнадцатилетних накатывает с визгливым щебетом, нагло вытесняя стареющий контингент, двадцатипятилетних отставничков, нагло цепляющихся за юность.
А вот Ботанический сад с ничем не примечательными яблонями креба; но под ними есть примечательная скамейка. Именно здесь Наташа легко и непринужденно рассталась с девственностью, приобретя взамен массу иллюзий, как выяснилось позже. Так сказать, дефлорация произошла в зарослях цветов, в самой гуще пышной флоры. Такое не забывается.
Что касается темы "мы с женой и город" – то это просто неприличная тема. Нам знаком практически каждый кустик, расположенный в стороне от центральных аллей. Мы были молоды, и город был полностью в нашем распоряжении. Мы делали с ним что хотели.
А ратушу видите? Я знаю, что она не поражает воображение. И дело не в ее условной старине и "античной" выправке, и даже не в том, что именно здесь Минску было даровано Магдебургское право. Дело в том, что возле нее я познакомился с Машей.
Город, как и Кабинет, с наскока не обойдешь. Придется возвращаться сюда снова и вновь, если, конечно, будет возникать желание.
А теперь мы обратимся к истории человечества, если не боитесь скуки.
Ваше Сиятельство, будьте нам гидом, в смысле Гидом. Гм-гм. Надеюсь, Вы не в претензии на то, что я набиваюсь на короткое знакомство. Позвольте Вам напомнить: по своему происхождению я ведь с небесами на "ты". Правда, я был брошен своим папашей, бродягой Зевсом. Кстати, не приходилось ли встречать его в окрестностях Олимпа?
Глава 8. История человечества
Все началось с Адама и Евы, как известно. А вот почему, Ваше Сиятельство (сокращенно В.С., то бишь W.C.)? Не с колеса, например, или там с прически Евы, а с отношений А. и Е., а, W.C.? Почему?
Да потому что отношения мужского и женского начал, разума и души, стали основой человеческого измерения…
Впрочем, читайте роман, и все станет ясно. Все романы – это краткие истории человечества. Кстати, о романе…
Нет, о романе некстати. О романе потом. Сначала об истории человечества.
Итак, отношения мужского и женского начал. История человечества – это история возникновения и развития разума. А история развития разума – это история его войн с душой. Самая известная и популярная у людей форма войны – это любовь. Вот почему все романы – краткие истории человечества. В сущности, мои отношения с Машей, например, или Еленой, а также с Электрой и Каролиной, кратко и сжато повторяют всю историю человечества. Мне не надо рассказывать историю, я знаю ее по своей жизни. Я всегда чувствовал себя историческим персонажем, жизнь которого вмещает в себя больше, нежели жизнь обычного человека. А для обычных людей истории просто не существует. Есть только здесь и сейчас. Есть только миг между прошлым и будущим, главное в котором – торговля и ремесла. Мало того, что они живут не на Земле, летящей в космосе, а где-то на окраине Минска, они еще живут вне времени. Вне пространства и времени, W.C.. Если бы я был Богом, создавшим подобную породу, мне было бы нестерпимо стыдно. Я был бы Богом Красного Цвета. Вот почему, исходя из лучших побуждений, я считаю, В.С., что Вас нет. Я с уважением отношусь к самой номинации – Господь Бог. Люди – это абсолютно не божественное что-то, они просто компрометируют само начало, их сотворившее. Вы бы придумали что-нибудь поинтересней, W.C., не сомневаюсь, или, на худой конец, отреклись бы от них. Реальный масштаб человека – это масштаб его нереальной мечты. Скажи мне, о чем ты мечтаешь, и я скажу – кто ты. О чем мечтают люди всех времен и народов? О количестве нулей, вписанных собственной дрожащей рукой в чек, который они мечтали бы обналичить в небесной канцелярии, опередив всех своих конкурентов. Их мечта – дорого стоит. Какие люди – такая и история. Блошиные бега, главный приз на которых – все тот же чек. Вместо истории мы ковыряем мифы, лучшие из которых – древнегреческие. На мой вкус они поинтереснее евангельских и древнерусских. В последнее время даже придумать толком ничего не могут. Елена, Афродита, Тесей, Зевс, Геракл, Электра, Мария…
Все на круги своя.
Кем же являюсь я, в таком случае, – я, человек одной книги, преодолевший суету цивилизации и живущий в столице культуры, у себя в квартире? Если бы мои мечты исполнились, Вам пришлось бы туго, а, Ваше Сиятельство?
Давайте подробнее поговорим о героях, о великих людях, усилиями которых творилась сама история. Роль "личности" в истории: тема достойная нашего внимания. Казалось бы, великие даются обыкновенным людям в назидание и поучение, чтобы последние время от времени чувствовали свое ничтожество. Как бы не так.
Первая часть биографии великих, та, когда они творили свои шедевры, в которых в недоступной для простого смертного форме выражено восхищение психологией цветника, интересует людей постольку, поскольку существует вторая часть, когда великие обязательно (это фундаментальный закон!) обнаруживают свое ничтожество. Пушкин окажется бабником, Лермонтов – монстром, Гегель и Гоголь – занудами, Мольер и Гете – продажными; алкашей и наркоманов среди великих – не счесть, подонков столько же, сколько и гениев.
Получается: мы не только хуже, бездарнее, но и лучше этих сомнительных избранников. После того, как ознакомишься с неизбежным теневым обрамлением, с мусором и сором, становится гораздо легче: охотно прощаешь этим мерзавцам свою неполноценность, следствие их гениальности, ибо другим следствием гениальности является их вопиющая ублюдочность. Самыми лучшими оказываются самые обычные. Как вы, да я, да целый свет. Гении ненормальны во всех отношениях, а мы – во всех нормальны. Одно стоит другого. Люди, я уверен, и о Христе слушают с тайным удовлетворением, подозревая, сколько же грязи скрывается за такой благодатью. Что делал великий Назаретянин до тридцати трех лет? А? Это большой вопрос.
Но не дай Бог преподнести им биографию человека, отличавшегося достоинством (не в их понимании, а в моем)! Такого унижения они не потерпят. Человека, который реализовал личность в себе, они посчитают своим главным врагом, хотя еще и не видели такого. Порадовать их?
Неужели человеческое счастье – это счастье не быть человеком?
Я не помню, чтобы пришедшее ко мне понимание наполнило меня счастьем. Нет, все же не так. Женщины на фоне моего понимания человека – вот мое счастье. Женщины если и не нейтрализуют понимание, то обогащают его, служат противовесом, спасают от самого себя. И чем глубже понимание – тем больше я ценил окружающих меня женщин.