Я усадила шефа на кровать и села сзади. Мышцы действительно были в большом напряжении. Мысли были громкими и ясными. Это тешило моё самолюбие и немного подзадоривало, но я знала, что и как делать в этой ситуации. Несколько движений, несколько точек – и всё в полном порядке. А вот желание… Что делать с желанием? Что делать – трансформировать в… Во что? При других обстоятельствах и с другим я бы уже давно нашла ответ на вопрос, но… Есть масса но, которые перевешивают все желания и воздыхания. Нет. Надо всё заканчивать. Затею нудный разговор о делах или ещё что-нибудь в этом роде.
Я заканчивала сеанс массажа.
– Ты знаешь моё тело так, как будто мы всю жизнь знакомы.
– Кто знает, может, в прошлой жизни и были знакомы. Сие науке не известно.
Как Вы планируете завтрашний, вернее, уже сегодняшний день?
– Не знаю. Я позже решу. А что ты сейчас планируешь делать?
– Хотелось бы полежать и отдохнуть, если честно. Кстати, а что там вы с пиар-компанией решили?
– Они приедут и будут работать на выборах. Ты им не мешай, ладно? Они профессионалы, вот и пусть деньги отрабатывают, а мы с тобой в рабочем режиме за ними понаблюдаем. Ты им будешь помогать в организационном плане, хорошо?
– Да как скажете, но если я Вам нужна ещё живая и здоровая, то нам надо разбегаться и поспать немного до вылета, а то будем выглядеть непрезентабельно.
– Ну, как скажешь. Ты права, надо поваляться перед дорогой. Ты с аэропорта к матери поедешь?
– Да. Я же там живу сейчас. Переоденусь, приведу себя в порядок, и снова в строй.
– Хорошо. Позвони мне, как проснёшься. Позавтракаем вместе. Машину ты заказала?
– Да, нас мой брат отвезёт.
Шеф покинул мои владения, и, кажется, мы оба остались этим довольны.
Жизнь научила меня ценить дружеские отношения. А именно такими они сегодня и были.
Я упала в постель и провалилась в сон. Сон был тяжёлым и тёмным. Как будто я в каком-то подземелье, и мне холодно и страшно. Я хочу выбраться оттуда, но не могу, хочу бежать, но нет сил. Я ползу по этим холодным улочкам-коридорам, из которых нет выхода. Ползу и молюсь. Молюсь отчаянно, но молитвы этой не слышно, всё как в тумане, в липком и вязком тумане, который поглощает всё. Вдруг впереди возникла фигура. Тёмная и бесформенная, она возвышалась надо мной. В руках у нее был то ли меч, то ли посох.
Указывая на меня, она тихо и внятно произнесла: "Отойди". Мрак разорвался выстрелом.
Я проснулась. Вскочила с кровати и пошла в душ. Приняв душ, я позвонила шефу. Он уже не спал. Мы пошли в кафе. В коридоре нам навстречу вышел высокий мужчина в чёрном плаще. Поравнявшись с нами, он вдруг остановился и сказал мне тихо: "Отойди".
Чётки, которые я держала в руках, вдруг порвались, и камешки от них покатились по всему коридору, а мужчина как появился, так и исчез непонятно куда. Душа застонала от боли и горя. Я машинально подбирала камешки с пола и понимала: случилось, всё уже случилось… Колесо жизни покатилось на меня со всего размаху, и никуда мне от этого не деться.
Домой
Путь домой – это всегда волнительная церемония. Хочется поскорее сесть в самолёт и очутиться в своём собственном, таком знакомом, комфортном и тёплом мирке, где всё вокруг твоё. Как хочется закинуть чемодан в коридор и забыть обо всем. Сесть на кухне и, пересказывая все последние новости, вкушать аромат свежесваренного кофе в собственной кофеварке и пить кофе из собственной любимой кружки. Блаженство!
Самолёт летел, а параллельно с ним летели и мои, очень приземлённые, далёкие от высоких идей и устремлений моей работы мысли. Шеф мирно посапывал рядом в кресле. Как ни странно, но волнение отступило от моей души, и я уже всеми мыслями и чувствами была дома, на кухне у мамы с её шикарным борщом и варениками с картошкой. Мне не хотелось никого видеть и встречаться сегодня, пусть жизнь пройдёт сегодня мимо меня, а я пойду в баню с мамой, и, как в детстве, по дороге домой мы будем падать в сугроб, шутить и смеяться. Как хорошо было в детстве! Все друзья, никаких половых различий, не надо было прятать свои симпатии и любовь к ближнему ради общественного мнения и рамок приличия. Можно было просто любить и не думать о том, к чему это всё и зачем тебе это надо! Правильно, оказывается, говорится в Библии: "Будьте как дети". Да только как тут будешь? Повзрослели, покрылись гормональными сетями чувственности и желаний, и всё… детство кончилось – началась погоня за успехом. Мой философский настрой прервали бодрые аплодисменты пассажиров, которые таким образом благодарили экипаж самолёта за удачную посадку.
– Рановато хлопают. Посадка – это не конец приключений!
Как только я это сказала, самолёт занесло на 45 градусов по взлётно-посадочной полосе.
Пилоты явно были людьми опытными и выровняли машину, и через некоторое время мы остановились.
– Слушай, Ольга, а ты себя не боишься?
– Боюсь иногда, но не в этот раз.
– Всё шутишь, а вообще-то страшновато так просыпаться! Хоть бы обняла и утешила бедного испуганного шефа!
– Да я бы с огромным даже удовольствием, но не могу – социальные догмы, служебное положение и общественное мнение вкупе с излишней чувственностью блудного организма не позволяют мне положить вашу взбудораженную голову на мою грудь средних размеров и нежно чмокнуть вас в макушку, уж извините.
– Умеешь ты отболтаться от обязанностей! Ты должна была меня собой закрыть от опасности, а ты…
– Какие смелые фантазии!!! Самолёт… И я падаю вам прямо на грудь или куда там надо было?
– Ладно, прощаю!!! Но в следующий раз – падай!
– Будет сделано!!! Разрешите идти?
– Куда тебя несёт? Вон братик твой стоит. Уже сейчас забор сломает от желания обнять сестрёнку! Ты, надеюсь, никуда "налево" не надумала ехать? Отдыхай сегодня, а завтра будет очень много всякого с самого утра, уж поверь мне.
– Не… Я сейчас домой, к мамочке на ручки!!! Соскучилась дико! Надоели мне все эти казённые бараки и формальные общения. Хочу просто пойти в баню, поплавать, попариться и в сугроб, а потом идти и смеяться над каким-нибудь старым анекдотом и чувствовать, что тебя любят по-настоящему, а не за что-то или потому что.
– Отличная программа! Одобряю! Машина нужна?
– Нет, спасибо! Мы пешком. Мы рядом живём с этой баней, я уже заказала на три часа, так что полный уход от официоза. Обую валенки и пойду пешком!
– Молодец, только аккуратно развлекайтесь, чтобы силы остались работать.
Хорошо. А у Вас что в планах?
– А вот тебя послушал и тоже решил баньку затопить и отдохнуть немного. Может, с мамой к нам приедете? Наталья рада будет.
– Нет уж, давайте не будем нарушать интимного пространства семьи!
Вы со своими, а я со своими, а утром встретимся и поделимся впечатлениями.
– Не любишь ты меня! Даже в баню не хочешь со мной сходить! Шучу! Ладно, пошли, а то багаж наш уйдёт без нас куда-нибудь.
Мы взяли свои сумки и отправились к машине, где нас дожидался обученный ждать брат.
Выбежав нам навстречу, он обнял меня и забрал наши сумки, заботливо уложив их в багажник.
– Как добрались?
– Нормально. Давай сначала шефа подвезём, а потом домой.
– Как скажете. У нас тоже всё нормально. Мама ждёт, наготовила всякого вкусного!
– Хорошо вам, а мне надо жене позвонить, что я прилетел, чтобы у неё несколько минут было до встречи…
– Да ладно наговаривать-то! Вообще не в тему!
– Да это точно! Я сегодня ездил с вашей женой на базар, она вам шикарный обед готовит!
– Ну тем более надо позвонить, чтобы разогревала.
За этим шутливым диалогом прошла большая часть дороги домой. Дорога была лёгкой и приятной. Снег чуть искрился на солнце и ярко контрастировал с чёрно-серым асфальтом. Борис Михайлович выпорхнул из машины и с явным предвкушением тепла и уюта устремился в ворота собственного дома. Настал и наш черёд возвращения домой.
– Что нового, братишка?
– Да особо ничего нет, вроде бы всё как было. А… Игоря видел, который "твоего" на работу взял, так он чего-то обижался на "твоего".
– Завтра разберусь, а сегодня ничего не хочу. Хочу к маме.
Мы быстро подъехали к дому, к тому дому, где мы выросли и откуда ушли в свои новые семьи. К тому дому, куда меня привезли из госпиталя и мой добрый братик занёс меня на руках и положил на мою когда-то койку. Сердце сжалось от всех этих мыслей, и холод забрался в самую душу.
– Побежали домой, а то я продрогла совсем – догоняй!
Я почти бегом влетела в подъезд, а потом в квартиру. Мамочка, моя любимая, родная мамочка, как же здорово, когда тебя ждут и любят. Мама обняла и расцеловала меня прямо у порога, брат уже поднялся с моими вещами, и мы, бросив сумки, устремились на кухню. Верх блаженства, когда ты чувствуешь себя дома! Всё было хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой… Мы пообедали, поговорили и разбежались, довольные и счастливые. Брат – к своей семье, а мы с мамой – в баню.
Я заранее обо всём договорилась, и мама даже была немного удивлена готовности самовара и бассейна. Персонал мы отпустили и остались одни наедине с отдыхом и нашими дамскими разговорами.
Я старательно уходила от обсуждения командировки. Обсуждать и планировать ничего не хотелось. Хотелось отдыха и спокойствия.
– А ты помнишь Петрова? Он ещё в протестантской секте был и тебе Библию подарил, помнишь?
– Помню, конечно, отличный парень. А что ты вдруг о нём?
– Да он приезжал попрощаться вчера. Улетает в Америку насовсем. Будет там служить пастырем в Орегоне. Хотел с тобой поговорить, телефон и адрес свой американский оставил, просил, чтобы мы его маму навещали.