Дома я отрезал кусок сыра с дыркой, приложил к глазу и стал смотреть. Я смотрел из сырной пустоты, и весь мир казался мне новым, таинственным. Я будто впервые увидел и нашу комнату, и занавески, и почувствовал, что и они тоже смотрят на меня. Мы разглядывали друг друга! Каждый - из своей пустоты. Интересно, а что думает обо мне шкаф? Цветок на подоконнике? Колокольчик над дверью? Может, и они увидели меня сегодня словно впервые. Смотрят и думают: кто это такой глядит на нас через сырную дырку? И правда: кто я такой?
Время - это такая штука…
Я, например, не люблю на кладбище ходить, а дядя Коля - наоборот. Говорит: "Там тишина, птички поют… Хорошо!"
А мне страшно, я покойников боюсь…
- Чего их бояться? Живых надо бояться, а покойники - они того, успокоились, значит…
- А Вовка говорит, они из могил выходят…
- Так это кто выходит-то? Неуспокоенные души, самоубийцы разные, разбойники - клады свои проверяют, а у нас тут одни колхозники. Им-то что проверять? Они свое все отработали да потратили, у них теперь иная жисть, иные заботы…
- А чего они холодные?
Никогда не забуду, как я дедушку поцеловал, когда он в гробу лежал. Бабушка меня все подталкивала: "Иди-иди, прощальный поцелуй".
Я подошел. Он белый такой был, чужой совсем. Я нагнулся, а от него так холодом и потянуло. А лоб холодный-холодный! Как из холодильника… Мне даже жалко его стало. Я сказал: "Бабушка, надо его в свитер одеть, а то он замерз". А она: "Он не замерз, он умер".
- А холодные они оттого, что вся жизнь из них ушла, вся, то есть, жизненная сила, - говорит дядя Коля.
- А куда она ушла?
- Как куда? Человек же по жизни тратится. Семья, работа, переживания разные… На все сила нужна! На учебу, на знания, на перемещения…
- А если тихо сидеть?
- Это как?
- Ну, просто сидеть и ничего не делать. Тогда эта сила не уйдет?
- Тогда еще скорее уйдет! Жизнь-то она в движении, но каждому своя мера отмерена: одному - больше, другому - меньше…
Мы подошли к дяди-Мишиной могиле. Это брат дяди Коли, младший. Он умер, когда ему еще сорока не было. И дядя Коля все успокоиться не может:
- Как же так, - говорит, - ведь я вперед должен был, а выходит, он меня обогнал.
А я не понял: в чем обогнал?
- Да в том, - говорит дядя Коля, - что раньше меня на тот свет попал. Раньше меня в будущем оказался.
Вот тут я ничего не понимаю, хоть ты умри! Как это - впереди, когда будущее еще не наступило?
- Ты пойми, дурачок: это для нас оно не наступило, а у них там - все по-другому. Для нас он вроде как умер, а на самом-то деле продолжает жить, только в другом мире. Вот и выходит, что они уже там, а нам еще туда путевку надо достать! Так что по всем статьям они впереди нас.
- Да чего ты меня путаешь? И дедушка мой, и дядя Миша, они давно жили и умерли, остались там, в той жизни, а ты говоришь - впереди!..
- Такая штука - время… - вздохнул дядя Коля.
Дома я у папы стал спрашивать: правда ли это? Ну, что те, кто умерли, впереди нас? А он говорит: и да, и нет. Потому что здесь их жизнь кончилась, и в этом смысле будущего у них нет. Они уже не будут строить дома, сажать деревья. Зато они перешли в новую жизнь, которая всех нас ожидает, и в этом смысле они - впереди.
И папа нарисовал картинку: река и два берега. Сначала, сказал он, мы идем по одному берегу, а после смерти - переплываем на другой. И на каждом берегу время течет по-своему. У нас, например, человек рождается маленьким, потом растет, старится и умирает. А на том берегу смерти нет, и все пребывают в одном возрасте.
- В каком?
- Да, в общем, в самом лучшем… - ответил папа уклончиво.
- Как же так, - удивился я. - Тут ты старше, а там мы что - ровесники? Пацаны вроде?
- Выходит, что пацаны, - сказал папа. - Время - это такая штука…
Моя планета
Вовка думает, что все мы прилетели с других планет. Ну, не сами мы, а наши души. Он говорит, что, когда должен родиться человек, с далекой планеты спускается душа и вселяется в него.
- А когда человек умирает, его душа возвращается на свою звезду. Ты думаешь почему так много звезд на небе? - спрашивает он.
- Ну, - говорю я, - потому что много разных миров…
- "Миров!" - передразнил Вовка. - А ты слыхал, что каждая звезда - это чья-то великая душа? Что это чья-то жизнь, ставшая звездой?
Вовка - он врать не станет. Наверняка прочитал где-нибудь. Он много чего знает. Например, что в Африке есть племя догонов, которые верят, что прилетели из созвездия Сириус. У них даже календарь свой особенный, не похожий на наш, земной. А в Индии есть племя тодов - так они с созвездия Быка.
- И что интересно, - говорит Вовка, - все эти племена живут рядом с равнинами, где нарисованы опознавательные знаки. Ну, как в пустыне Наска. Это для того, чтобы там мог приземлиться ихний звездолет. Потому что все они надеются вернуться на свою настоящую родину.
С тех пор, как Вовка рассказал мне это, я стал думать: а где моя планета? Иногда мне кажется, что все это глупости, а иногда так и тянет к звездам - что, если где-то там, на далеко-далекой звезде, моя настоящая родина?
- Вовка, - спросил я, - а душа должна помнить, откуда она прилетела?
- Должна! - уверенно сказал Вовка. - Только душа обычного человека спит и ничего такого не помнит. А вот пробужденные видят все - и прошлое и будущее.
Мне ужасно захотелось стать таким пробужденным, чтобы вспомнить, откуда я.
- Вообще-то есть один способ, - сказал Вовка, - правда, непроверенный: надо ночью лечь на землю и установить контакт с какой-нибудь звездой. Когда душа начнет получать сигналы из космоса, она проснется и все вспомнит.
И мы решили попробовать.
… Ночь стояла - хоть глаз выколи. Руку протянешь - и то не видно. Мы легли на берегу и уставились в небо. Тысячи звезд смотрели на меня, и каждая была какая-то особенная, не похожая на других… "И на одной из них жила моя душа, - думал я. - На какой?" Я внимательно всматривался в них, перебегал от одной к другой, так что у меня даже глаза заслезились. И вдруг увидел, что одна маленькая звездочка словно подмигивает мне, мол, вот она я. Я сосредоточился и почувствовал, что от нее исходят какие-то сигналы, слабые такие волны. "Есть контакт!" - обрадовался я и закрыл глаза…
… Волны омывали меня, то теплые, то прохладные. Раскачивали, баюкали, и вдруг я стал легким как перышко и полетел по длинному воздушному коридору. Я летел с такой скоростью, что даже в ушах свистело! Потом послышалась музыка - странная, пульсирующая, похожая на азбуку Морзе… И вдруг я увидел… море. Настоящее, живое! Оно набегало на меня и обрушивалось солеными брызгами. Справа я увидел гору - она показалась мне знакомой, точно я уже где-то видел ее. Но где?
- Ну что? Получилось? - вернул меня Вовка к реальности.
- Ага, - сказал я. - Кажется. Только я ничего не понял… Там пейзаж какой-то: море и горы. Ничего особенного…
Вечером мы рассматривали с мамой фотографии. И вдруг - что такое? То самое место: море и гора справа!
- Мама, где это?
- Разве ты не узнал? Это Коктебель… гора с профилем Волошина. Помнишь? "Как же я забыл! Ну конечно, это же наш берег, это же мое любимое место!"
- А почему ты спросил?
И тогда я рассказал маме и про планеты, и про души, и про то, что увидел…
- А ведь именно здесь мы тебя задумали… - задумчиво сказала мама.
- Ха, "задумали"! - хохотнул Вовка, когда я передал ему наш разговор. - Сделали они тебя там, понял? Не знаешь, что ли, как детей делают?
- Знаю, конечно… - ответил я, но после Вовкиных слов мне почему-то расхотелось смотреть на звезды. Вообще все расхотелось. Я понял, что все это враки, насчет звезды. Вообще все враки! Просто родители делают детей, и все. А мы потом страдаем, потому что от нас все скрывают. Зачем?
Я поплелся к дяде Коле. Буду сидеть рядом и смотреть на поплавок. И все. И больше мне ничего не нужно… Дядя Коля тоже был не в духе. Рыбалка не шла, с тетей Галей разругался…
- А ты чего смурной?
- Да так, - сказал я, - думал, у меня есть своя планета, а оказалось - лажа все это.
- Как это - лажа?
- А так: я думал, что я со звезды прилетел, а оказалось - с Коктебеля. Вот и все.
- А Коктебель, что - не планета?
- Какая это планета? Так, городок на побережье… Обычное все. И море там не черное, а обычное, враки все это…
- А ты знаешь, что в Коктебеле Волошин жил? - спросил дядя Коля и как-то недобро на меня посмотрел. - Максимилиан? А ты знаешь, что там "Алые паруса" снимались?! С Вертинской? Все сбегались, и я смотрел! А какое там кино на улице показывали, в Доме творчества? Все деревья были увешаны отдыхающими, на заборах висли, лишь бы глазком посмотреть на стоящее кино! Случалось и падали… Да там… Эх ты, - и дядя Коля махнул рукой.
- Ну что? Что там? - наскакивал я.
- Да Коктебель - это целая планета, для тех, кто понимает. Понимаешь?
- Не а.
- Вот в том-то и дело, что "не-а"! А уже понимать должен! Не в названии дело, а в сути! А суть, брат, такая, что оттуда такие люди вышли, такие писатели… Туда обычный народ не поедет, пузо-то загорать. Туда поэты едут, художники, там все историей дышит, легендой. Да одно тамошнее танго чего стоит! А джазовый фестиваль? Да там в море "Золотые ворота" есть - кто посреди проедет, у того все желания исполнятся… А ты говоришь: не планета! Еще какая планета! Почище твоей Москвы будет!