9
На следующий день Бретёр очутился в пыльном и пустынном районе города. Такой Москву он никогда не видел. Отлично! – подумал он. Действо начиналось в серых индустриальных декорациях какого-нибудь "Сталкера". Покинутые заводы, заводские общежития и прочую промышленную архитектуру крепко стискивали металлические беспорядочные нити железнодорожных и трамвайных путей. Электропровода были натянуты меж в изобилии разросшихся деревьев. Текла тоненькая и тихая, как смерть во сне, речка Яуза. Заводы, впрочем, покинуты были не все и некоторые были переформатированы под офисы. Стоял разгар информационной эпохи, и человечество уже окончательно съезжало с катушек, каждому хотелось стать придатком к компьютеру.
Бретёр был одет в черный пиджак и такую же рубашку. Он стал придерживаться традиций изящного и эстетского мачизма. Пиджак был все же однобортный, как у клерка, брутальный двубортный был пока что недоступен.
По звонку в дверь на улице его встретил охранник и проводил в конспиративную квартиру. Хотя, если учесть могущество современных спецслужб РФ, конспиративной ее можно назвать очень условно – как дань романтичной эпохе революционеров прошлого. Квартира оказалась маленькой и бедной; охранник проводил его в темную, как заброшенный чулан, кухню. Прямо посередине нее на изящных чугунных ножках возвышалась величественная, монументальная ванна, расписанная масляными красками.
– А что вы тут сидите? Проходите ко мне! – Лимонов появился со спины в белой футболке и черной рубашке поверх нее. Энергичный и подтянутый мужик среднего роста, он выглядел много моложе своих лет.
Они пожали руки и прошли в напоминающий келью отшельника кабинет. Религиозное сравнение тут очень к месту. Незадолго до их встречи Лимонов опубликовал книгу "Ереси". В ней он поделился своими ужасающими догадками по поводу вида человеческого и его предназначения: служить Создателям в качестве корма.
– Эдуард Вениаминович, я сейчас ехал с моим другом в поезде. В девяносто третьем он сидел с гранатометом в Белом доме. – Бретёр сразу стал выпендриваться, пробуя с ходу обратить на себя внимание, ему хотелось показаться очень крутым. – Он просил у вас узнать, как именно вы принимали участие во всех этих событиях.
– Я охранял с пистолетом Макарова один из входов Дома Советов. А позже участвовал в штурме "Останкино". Это была, как выяснилось, не лучшая затея. На тот момент я был не столь известен и только что приехал в Россию. Лидеры Руцкой и Хасбулатов оказались трусливы и катастрофически неумны. Я бы, окажись на их месте, действовал иначе.
– А как именно?
– Вместо того чтобы зазывать всех в одно место, следовало рассредоточиться по городу, скорее призвать лояльных генералов и начинать захватывать коммуникации. Есть блистательная книга Курцио Маллапарте "Техника государственного переворота". Она, в частности, повествует об организации революции в семнадцатом и о роли Троцкого. Он убедительно доказывает, что административные здания следует брать в последнюю очередь, только после того, как захвачены вокзалы, почта и все коммуникации. Иначе переворот неминуемо потерпит крах.
Под очками в заурядной оправе поблескивали светло-карие безумные глаза писателя-маньяка. Герой и его гость сидели на кожаных ерзающих стульях у рабочего стола, слева стояла простецкая, как пять копеек, деревянная полка с тремя рядами книг на разных – он успел заметить – языках. Здесь же стояли военные разных войн фотографии и фото с женой и маленьким сыном. После тюрьмы Лимонов обзавелся тонкой и экзальтированной актрисой Катей Волковой, вместе с которой они и сделали сына Богдана.
– Один из пунктов вашей политической программы – перенос столицы в Омск. Что это может дать нашей стране?
– В район Омска. Я убежден, что город необходимо выстроить заново на большой русской реке. У человека сердце находится в центре. То, что наша страна так скособочена в сторону Европы, – недоразумение. Если столица будет в Южной Сибири, то это скрепит нашу страну. Будут построены новые железные дороги и аэропорты. Это будет грандиозный проект со времен Петра Первого. Это и есть настоящая национальная идея, то, что даст миллионам людей рабочие места и смысл жизни.
На стене Бретёр увидел уменьшенную версию нацбольского Фантомаса, того, что висел в бункере, взывающего: "Вставай, проклятьем заклейменный!.."
– В вашей последней книге "Ереси" вы пишете, что человек – это биоробот, Земля – это вольер, а Создатели пожирают нас. Получается, что смысла жизни нет и не может быть?
– Плоть Создателям неинтересна, она им скорее противна. Но им интересна душа. Именно она как раз и является для них энергетической пищей. Вот почему в христианстве и в других религиях культивируется забота о душе. А смысл жизни есть. Человечество должно рано или поздно отыскать своих Создателей, победить их, выведать у них тайну бессмертия и, возможно, съесть.
Старый еретик звучал вдумчиво и серьезно, как пророк древней эпохи, как Симон Маг или хромой Мани, предвидевший черную энергию и черные дыры. На полках помимо книг Бретёр заметил уместные для шамана артефакты – старинные камни, наконечники каменных топоров и каменный член для дефлорации девственниц.
– А бессмертия тоже не существует?
– Человек относительно бессмертен, как вид. Индивидуальное бессмертие – это вульгарно.
10
Биографию Лимонова Бретёр изучил превосходно, так что мог сдавать по ней экзамен. Она представляла собой авантюрно-приключенческий роман с глубокими страстями и даже трагедиями.
Лимонов родился в семье советского офицера. Детство провел в Харькове, где в разные периоды жизни работал на заводе "Серп и молот", писал стихи и грабил магазины (давайте вспомним, что наш герой тоже успел поучаствовать в ограблении магазина!). Один раз по счастливой случайности он не пошел на дело с товарищами, благодаря чему избежал расстрела.
Вскоре Лимонов рванул прочь из города, он всегда обладал сильными и верными инстинктами. Он собрал старый чемодан и уехал в Москву с женой, не имея ни копейки денег. В Москве он сошелся с творческой богемой и проводил основное время общаясь с поэтами и художниками. Писал стихи, а деньги зарабатывал шитьем брюк и костюмов. Отказавшись работать осведомителем КГБ, Лимонов вынужденно уехал в США, прихватив с собой новую жену, Елену, только что уведенную у советского миллионера. Он уезжает, зная, что, скорее всего, не вернется никогда.
В Америке Лимонов едва сводил концы с концами, работая на случайных работах где придется. Если ты не идиот, читатель, то тебе понятно, что денег у неизвестного русского поэта в Америке не может быть много, точнее, их не может быть вообще. Подобный порядок вещей стал тяготить его жену, и она ушла, как она себе представляла, в большое плавание, то есть к более богатым и состоятельным любовникам. Позже ей даже удалось стать графиней, правда, граф через много лет после смерти не оставил ей ни гроша.
В этот момент герой переживает чудовищную депрессию, из-за которой едва не скатывается к гомосексуализму и не совершает самоубийство. Этот период жизни запечатлен в книге "Это я, Эдичка", который близок по духу суицидальным "Страданиям юного Вертера" Гёте, только страшнее, натуралистичнее и современнее. И (важно!) герой в конце остается жив.
Сразу слава, конечно, не пришла, и существовать было все так же трудно. Он перепробовал множество работ, от грузчика и повара до управляющего в доме владельца концерна "Астон Мартин".
Литературная карьера не складывалась в США, но успех неожиданно пришел из Франции. Его издают в том же издательстве, что и маркиза де Сада. Он перемещается в Париж, где живет в центре города, в районе Маре, с русской певицей Наташей Медведевой – она бросила все и переехала к нему из Лос-Анджелеса. В великолепных декорациях праздничного Парижа восьмидесятых разворачивается нормальная жизнь двух гиперстрастных существ, мужчины и женщины. Лимонов пишет, Наташа поет в ресторане "Распутин". Молодая пара то совокупляется, то дерется и ненавидит друг друга.
Очень скоро и это временное счастье постепенно рассеялось. Наташа начала пить и превратилась в законченного алкоголика, тяготеющего к нимфомании, жить с ней все тяжелее. У Лимонова тем временем помимо литературной развилась бурная жизнь политическая. Во Франции он довольно близко сошелся с левыми интеллектуалами всех мастей, посещал собрания. На одном в результате нападения монархистов ему даже сломали нос.
И появилась новая страсть: войны! Он участвовал то в качестве журналиста, то в качестве добровольца в вооруженных конфликтах в Приднестровье, Нагорном Карабахе и Югославии. Подробности всего этого до сих пор до конца не ясны. Большинство из его круга того времени – Радован Караджич, Ратко Младич, Аркан и другие – убиты, осуждены за военные преступления либо исчезли.
Вооружившись военным опытом и опытом долгого пребывания за границей, Лимонов вернулся в Россию, где сразу же оказался в самом центре политических событий. Он участвовал в обороне Дома Советов в октябре 1993 года.
Закономерно, что первым делом по приезде на родину Лимонов сошелся с самыми заметными на тот момент радикальными политиками-патриотами: Анпиловым, Баркашовым и Жириновским, вошел даже в состав теневого кабинета последнего в качестве министра внутренних дел. Государством тем временем начинал управлять Борис Ельцин – дремучая запойная свинья, вскормленная Западом, а также его дрянное семейство на пару с олигархами. Лимонов не имел на тот момент большого влияния, а его союзники то ли по глупости, то ли по трусости профукали все шансы, чтобы что-то поменять в стране.
Тогда Лимонов решил основать свою партию.