11
Ночью перед приговором Лимонов увидел во сне два топора и бусы. И не понял, что это значит. А понял только тогда, когда выходил из лагеря. Два топора – это два года, а бусы – это оставшиеся месяцы. Путем частичного сложения прокурор запросил ему четырнадцать лет, а ближайшему подельнику Сергею Аксенову – двенадцать. Но удалось доказать только приобретение оружия – это четыре года плюс условно-досрочное освобождение (УДО). Бывший адвокат Жириновского Сергей Беляк проявил настоящие чудеса.
В тюрьме Лимонова прозвали Энерджайзером за фанатичный оптимизм и могучую, много выше обычного уровня энергию. Он имел специальные деревянные дощечки, чтобы отжиматься от пола в прогулочном дворике. Он делал это каждый день, когда многие зэки спали. Когда он отжимался, то шепотом повторял:
Выйду – подниму восстание!
Выйду – подниму восстание!
В тюрьме люди либо закисают и гниют, либо воспаряют над телом и страстями. Духовная левитация аккумулирует новую, неведомую простым людям силу.
Лимонов каким-то неизвестным способом умудрялся передавать на волю свои рукописные тексты – вышло много новых книг. Среди них курс лекций "Другая Россия: очертания будущего", набор испепеляющих социальную реальность парадоксальных мыслей и провидческих моделей. Из книги становится ясно, что огромные, как скелет мамонта в зоологическом музее, государства распадутся на множество маленьких воюющих между собой коммун, наподобие коммуны Мюнцера. И что современная семья и школа начисто сжигают в мужчине вирильность, а человеческая сперма – самое непревзойденное чудо на планете и достойна поклонения.
"Российская семья удушает мужчину. Только партия…" Настя как-то зачеркнула эти строчки, когда они ехали в машине. Зверь подчинялся только в постели, а в миру Бретёр ежедневно боролся с ее диктаторскими замашками. Когда Бретёр под конец той встречи попросил Лимонова подписать книжки, то они рассмеялись. Ох уж эти девки!
Еще Бретёр тогда подарил Лимонову нож "Калашников", красивый и довольно дорогой, с ручкой, напоминающей приклад автомата. Эдуард тут же бросился за линейкой его измерять – не холодное ли оружие. На память они сделали фото с топором, который висел рядом с заранее завязанным черным галстуком. В квартире царил воинственный мужской дух: черный галстук, топор и каменный член для девственниц!
12
– Вы вообще политикой интересуетесь или вам по одному месту? – спросил Лимонов после того, как Бретёр высказал что-то ошибочное в плане ситуации в стране.
– Интересуюсь!
Это была уже следующая их встреча спустя несколько недель. По делу. Они встретились уже не как герой с журналистом, но как соратники. За это время много чего произошло. Лужков отсудил у Лимонова пятьсот тысяч рублей за то, что тот в одной из радиопередач сказал: "Все московские суды подконтрольны Лужкову". К нему явились судебные приставы и описали имущество: масляный обогреватель, телефон-факс… и нож черного цвета. Бретёр подумал, что судьба подаренного им ножа может быть экстраординарной. Лимонова вся эта свистопляска даже забавляла, он заранее позвал журналистов и весело рассказывал: "У Карла Мордехая Маркса они описали даже детскую колыбель!" Журналисты: "Ха-ха-ха!" Бретёра только оскорбило, что подаренный им нож приставы оценили в сто рублей. Эти ребята ничего не понимают в ножах!
Лимонов жил духовной жизнью, на мирскую ему было плюнуть и растереть. Из мирской его больше всего волновали политические страсти. Он по-прежнему хотел использовать либералов.
– Они, блин, думают, что без нас они что-то смогут. Хрена лысого они смогут. Немцов в полной заднице. Хакамада там же. У них вообще нет никакого опыта уличной политики. На улице они никто. Ноль.
– А что вы планируете делать? Я с вами. Я готов вас поддержать!
Черная гэбэшная "Волга" была припаркована в крохотном дворике рядом с магазином "Фаланстер", где они договорились увидеться. Бретёр с Лимоновым сидели в машине, неподалеку прогуливалась команда охранников нацболов, экипированных профессиональными рациями. Без рации был только недавно освобожденный Макс Громов.
– Я им уже предложил: триумвират оппозиции. Касьянов, Каспаров, Лимонов. Они пока думают. Я готов занять третье место и идти за их спинами. Партия ступила в это либеральное болото, и она сделала правильно. Мы держали круговую оборону. Нас бы просто растоптали тогда.
– А если они не согласятся?
– Тогда я пойду один.
Лимонов был облачен в панаму цвета как у войск Конфедерации в Гражданской войне США. После выхода из тюрьмы он стал еще ближе к простому народу.
Свое предложение Бретёр написал на листке бумаги, который они потом сожгли. Оно было злободневным и касалось реальных партийных дел.
– Все это очень интересно! – ответил Эдуард и написал свой ответ.
Лимонов подписал ему роман "Укрощение Тигра в Париже": "Дорогому другу…" Во как! Бретёр притащил книгу в кармане и в двух словах рассказал, как только что расстался со своим Тигром.
– Осторожнее! А то убьют вас на хрен!
– А вы боитесь смерти, Эдуард Вениаминович?
– Я ничего не боюсь. Последний свой страх я потерял, когда в Югославии в атаку ходил… А нет ли у вас девок каких?
– Да вот расстался только что со своей…
– Нет, – дальше он назвал его по имени, – ваших мне не надо. Мне б свою.
13
Такая кандидатура была. Нежная и воздушная, как фея, Аня возрастом ненамного превышала Беатриче. Данте выбрал изумительное имя для своей героини, что может быть лучше, чем "дарующая блаженство". Туловище Ани, в сущности половозрелого, но ребенка, обещало немало будоражащих запретных наслаждений, в особенности для старого опытного солдата. Бретёр познакомился с ней через друзей, Аня снималась голой и вывешивала свои фото ВКонтакте.
Из того, что Бретёр успел прочесть у Эдуарда, многие его книги – это, как известно, репортажи из жизни, он узнал, что все его значимые женщины были крейзи. Он любил экзальтированных сумасшедших красоток, это был его конек, как мужчины и как художника. Он отдавал предпочтение исключительно молодым, потому что после тридцати душа женщины чернеет от психологических травм, цинизма и разочарований. Выбирайте щенков! – таков был девиз.
Зрелая, за тридцать, Катя Волкова была скорее исключением. Остальные девки были лет по двадцать. Бретёр подумал, что если ты враг государства № 1, то в плане общения со слабым полом есть свои преимущества и недостатки. С одной стороны, твоя популярность и харизма Негодяя с большой буквы. С другой, есть и сугубо технические сложности. На улице – наружное наблюдение, пара машин ежедневно. Дома прослушка, нельзя нормально потрахаться – все фиксируется на пленку. Ни шагу без охраны, это минимум три-четыре человека. Не от правоохранителей и киллеров, вовсе нет, а просто от неожиданных нападений отмороженных мудаков, нашистов там, и так далее.
С Волковой, Бретёр сделал вывод, они расстались, но были все еще мужем и женой. После этого было несколько девочек и даже стриптизерша Лена из Петербурга. Она работала в жанре бурлеск – это такой театрализованный ретростриптиз пятидесятых. Лимонов называл ее сгустком черной материи и признавался, что она своим присутствием опустошает запасы его сил, как энергетический вампир. Многие темпераментные красотки являются вампиршами, и с этим ничего невозможно поделать, такая у них планида. Лимонов, склонный к эпистолярному жанру общения, получал от нее такие электронные письма: "Я сейчас приду и разнесу твою долбаную дверь! Я ведь знаю, где ты живешь…" Это начало письма.
Бретёр тоже стал получать от Насти время от времени неприятные сообщения, но до "долбаной двери" было покамест далеко. Она писала о том, что он слабый мужчина и трус, что не может за нее отомстить. Не может, а вот другие смогли. Бретёр продолжал разрываться и чувствовал себя скверно. Хотелось быть злым и безжалостным, но в то же время он понимал, что мстить не за что. Его никак не привлекали лавры обманутого осла, осла с рогами. Даже брошенный Зверь продолжал на расстоянии высасывать душевные силы.
Лимонов рассказал свой случай. Во время своей депутатской кампании – он баллотировался выдвиженцем в Госдуму, Наташа Медведева позвонила и сказала, что ее изнасиловали. Он все бросил и помчался к ней. Певица оказалась спокойной и вполне в порядке, как ни в чем не бывало. Она что, забыла? Девки всегда врут, это их умение, выработанное в процессе эволюции, чтобы защищаться.
Так вот Аней Эдуард, имевший на тот момент в своем сердце вакуум, активно заинтересовался и подписал ей книгу стихов. Само крохотное создание тоже было не прочь познакомиться с известным писателем, до тех пор, пока она не рассказала об авантюре своему нимфеточному парню – это существо никак не одобряло эту затею. Вдобавок ко всему Аня получила реальный или мнимый аппендицит. Встреча не состоялась.