7
Так сложилось, что они ехали в Москву ночным поездом вместе с Мерлином. Бретёр решил познакомить его со своими друзьями. Их пришла провожать вся банда.
Моцарт и Дима были прежними – злобными циничными раздолбаями. Эти два сукиных сына разгуливали на свободе как ни в чем не бывало и сияли бодростью. А вот Вася сильно потускнел после того, как вернулся из армии.
В детстве, в эпоху концлагерей для лягушек, он разрезал себе руку кухонным ножом, чтобы доказать маме свою готовность отправляться в горячие точки. Но реальная служба в армии превратилась для него в невыносимую тягомотину. Вначале делать было не х…й, потом ломали какие-то стены, потом красили забор, потом его вообще хотели засунуть в часть из одних черных. Правому наци могло прийтись ой как несладко. Пришлось поскорее комиссоваться за лаве. Они с Бретёром созванивались, когда Вася лежал в больничке.
Сразу по приезде он окунулся в наркотический рай, чем окончательно добил свою и без того нездоровую голову. Он превратился в овоща – ноль эмоциональных реакций. Это уже не тот Вася, который весело идет поджигать общежития.
Они долго ждали, и вот Мерлин появился из тумана темным рыцарем. В черном плаще и с черной сумкой. Они обнялись. Бретёр представил ему своих друзей. Мерлин окинул взором всю компанию и тут же выбрал тему для разговора: оружие и нападения на людей. Мерлин, подобно фаустовскому Мефистофелю, имел в запасе несколько образов и мог великолепно по собственному желанию в них перевоплощаться. То шаман, то сорвиголова, то славный малый. Сегодня он был инструктором самых засекреченных войск, Рэмбо и Крокодилом Данди одновременно.
– С собой всегда носите нож, не для самообороны, а для гордости. Нож не носят только рабы. Для самообороны лучше всего подойдет заточенная отвертка. Она входит в тело, как в желе.
Моцарт сладостно улыбнулся. Его больше всех тянуло к жестокости, астрология объясняет это тем, что в его гороскопе сильно влияние сатанинской звезды Алгол (говорят, что это на самом деле целая пара звезд). Это звезда маньяков и мясников.
– Вижу, многие из вас понимают, о чем я говорю. Еще очень хорошо иметь травмат. Здесь лучше всего подходит ОСА. У нее самая мощная ударная сила, потому что в резиновую пулю вмонтирован металлический стержень. Разрешение получить очень просто. Есть еще одна превосходная штука. Китайские металлические шарики. Они заворачиваются в носок – и получается смертоносное оружие. Череп разбивается в два счета. Помните, если вы не клинические идиоты, то это следует использовать только в крайнем случае. Если, к примеру, на вас идут с ножом.
Мерлин начисто развеял представления о том, что следует драться в честном поединке, как доблестные мужи рыцарских эпох, как Дон Кихот Ламанчский. Он был сторонником тотальной эффективности и непревзойденного коварства.
– Рукопашный бой – для уличной драки это абсолютно ничто. Нас учили так: если курсант потерял автомат, пистолет, нож, стропорез, пряжку от ремня и где-то на идеально ровной поверхности столкнулся с таким же мудозвоном из рядов противника, вот только в этом случае нам нужен рукопашный бой. Больше он не нужен вообще.
– То есть использовать подручные средства? – спросил Бретёр. У всех присутствующих был куда более впечатляющий опыт уличных драк.
– Конечно! Все, что попадет под руку: стул, доску с выступающим гвоздем, бутылку… Но можно действовать еще более осмысленно.
– Это как?
– Вообще самому не ввязываться в конфликт. Даю пример. Одному моему ученику назначили стрелку. Вместо того чтобы как благородный герой туда приехать, он позвонил в Госнаркоконтроль и сказал, что там-то состоится стрелка наркомафии. В результате отметелили всех, а разбираться стали уже потом.
Иногда Бретёру казалось, что его учитель Мерлин просто долбанутый на всю голову псих, каких только можно сыскать. Он даже разработал свою науку – "вредологию", чтобы мстить и вредить людям таким вот гнусным и изощренным способом.
8
Они заказали каждому по сто граммов водки с закуской – салатом. Бретёр с Мерлином ехали в вагоне-ресторане, стояла ночь, было душно, и отовсюду пахло испарениями алкоголя. Он смотрел в окно и размышлял о том, что люди – это летящие над бездной призраки, и о том, что настоящие герои уходят и оставляют за собой руины и пустоту, напевая: "За мно-ою зажигали го-ро-да, глу-упые чу-жие го-ро-да…" Вдруг в небе он увидел своего Зверя, голого, с выступающими каплями пота. Несносный суккуб преследовал его, всякий раз обнажая незажившую рану.
– Это твое решение и твой выбор. Если бы ты сказал, мы бы поехали и завалили его. Я на руле, а ты на стволе. Или лучше я на стволе, а ты на руле.
– Ты считаешь, я поступил правильно?
– Правильно, неправильно – всего этого нет. Это все тараканы в твоей голове. Тебе должно быть по фигу на мнение биомассы о тебе… Пойми, что женщина – это просто заготовка, которую ты затачиваешь под себя. Это легко заменяемая деталь.
Бретёр загрустил, для него Настя была ну никак не заменяема. Мерлин поймал его наполненный скорбью взгляд, слезы были уже на подходе.
– Да что тебе далась эта девушка? Что, у нее прям такой запах, что ли, был?
– Ну и это тоже. – Мерлин, как всегда, в точку.
– Да, это важно, согласен. Есть, кстати, несколько важных характеристик для выбора жены. Я разве не рассказывал? Первое: должен очень нравиться ее запах. Второе: она должна быть эмоционально от тебя зависимой. Ты пошутил – она даже еще не поняла, но уже засмеялась. Ты злишься и что-то не понимаешь, и она тут же нахмурилась, сама о том не подозревая. Третье: ты должен быть для нее господином. Для этого сразу после секса ты начинаешь играть в игру господин – рабыня. Вначале все это – просто шутка, а потом это входит в ее подсознание.
Бретёру, однако, было вовсе не до рабынь и господ. Он хотел своего Зверя. Хотел трахнуть и хотел убить одновременно. Они выпили.
– Слушай, а может, они просто не договорились о разделе отношений с другим мужчиной? – Мерлин с ухмылкой излагал совсем уж неприятные догадки.
Мерлин всегда говорил жестко и прямо в лоб, изрядно гиперболизируя ситуацию. Он называл это провокативной стимуляцией мышления.
– Пора тебе поработать кое с чем. Раньше я называл это просто пофигизм, но потом понял, что это психическая устойчивость! – Мерлин произносил это со значением, как будто раскрывает важнейший секрет тайного общества. – Тебе должно быть внутренне по фигу на все. На всю биомассу, на своих близких, на свое здоровье и судьбу. Снаружи ты решаешь ситуацию, а внутри тебе плевать!
– А как этого добиться?
– Очень просто. Помнишь, была такая игрушка ванька-встанька? Вот представь, что твоя устойчивость – это тоже ванька-встанька. Концентрируйся на этом образе. Любой негатив сбивает тебя с ног, но ты не падаешь; и твоя задача – как можно быстрее снова встать на ноги. Сократить период реабилитации до минимума, чтобы это не переходило в депрессию.
– Получается, что депрессия происходит из-за лени и раздолбайства?
– Да, браво! Человек сам все контролирует. Просто для некоторых депрессия – это постоянный кайф. Никто ничего просто так бы не делал, если бы не испытывал удовольствия. Есть одно очень хорошее упражнение, оно помогает избежать депрессии и вообще действует очень классно.
– Какое?
– Оно называется "Идеальный я". Закрой сейчас глаза и представь себя идеальным. Идеальное тело, идеальные мысли. Может быть, ты будешь чуть увереннее, чуть крепче физически… Накрути себя на этот образ и ходи в нем постоянно!
– Ок. – Бретёр закрыл глаза и попытался представить себя таким. Тело, мысли…
Его спина инстинктивно выпрямилась, как у авторитетного комбата, кулаки стали тяжелее и крепче, дух ощутил подъем. Все началось превосходно, но беспощадный суккуб вновь вторгался в голову со своими сиськами, попой и горячим, в поту туловищем. Куда бы сбежать?
– Я тебе уже говорил, что завтра буду общаться с Лимоновым. Он тоже участвовал в обороне Белого дома. Вы могли встречаться. Еще он был в Сербии.
– Круто! Первая книга про негра – это жесть, конечно. Ну да ладно. Спроси его, был он на штурме "Останкино".
– Спрошу.
Когда они вернулись в купе, Мерлин заснул, как солдат после успешно выполненного боевого задания. То есть еще до того, как положил голову на подушку. Как пить дать, ему не являлись в эту ночь чудовища в виде развратных вспотевших девиц.