Грейси расправляла фартучек и старалась успокоиться. Ничего ему не скажу, решила она, пусть сам спросит. Она прошла к столикам Айлин и налила для него стакан воды. Он поднял глаза от газеты. Глаза у него были какие-то скучно-голубые, а волосы сухие и на макушке редкие. Он слегка удивился при виде Грейс.
- Могу я… могу я сделать заказ?
- Да, сэр. - Она скажет ему, когда он спросит, где Айлин. Грейси готовилась к этой страшной минуте. Девушки, занятые своей работой, поглядывали на этот столик.
- Итак, - сказал он и легонько почесал щеку длинными, костлявыми пальцами, - я всегда беру фруктовый салат, гороховый суп с гренками. Сегодня я попрошу - говяжью отбивную, пожалуйста, не слишком зажаренную, с картофельным пюре и с горошком.
Грейси быстро-быстро записывала.
- На десерт я обычно заказываю кофе с двойной порцией сливок и пирог с черникой.
Грейси закрыла блокнот и еще постояла минутку, думая, что он спросит про Айлин, но он уже уткнул глаза в газету. Она была разочарована. Он снова поднял глаза.
- Я… что-то не так?
- Нет-нет, сэр, - и она заторопилась на кухню со строгим лицом.
Две девочки к ней подбежали на кухне.
- Ну? Сказала? - спросила Мэри.
- Он даже про нее не спросил.
У Мэри вытянулось лицо.
- Да ты что! - крикнула она.
- Все они такие, - сказала вдумчиво Клара. - Жива ты, умерла - им и дела нет.
- Да уж, - сказала Грейси.
- Может, он думает, выходная она? - предположила Мэри.
Грейси просияла:
- Ага, вот ты умная какая, - сказала она. - Да нет, он же знает, она же выходная была по четвергам, а сегодня вторник.
- Ну, может, забыл.
- Скажи ему прямо, - сказала Клара, - возьми и скажи, и поглядишь, что он скажет.
- Да, наверно.
Грейси взяла хлеб и масло, кое-какие овощи и фруктовый салат. Поставила все перед ним, и он опустил газету.
- Сэр, - начала она.
Он поднял глаза, какой-то испуганный.
- Поскольку вы постоянный клиент, - сказала Грейси, - наверно, вам интересно будет узнать, что Айлин, девушка, которая всегда вас обслуживала, она… она скончалась сегодня в больнице от операции желчного пузыря.
Грейси не смогла с собой сладить. Губы у нее расползлись, и слезы полились по щекам. Девушки поняли, что она ему сказала.
Он не знал, что ответить. Переглотнул, сконфузился, стал беспокойно оглядываться на другие столики.
- Да… понятно, - сказал он, и его странно не слушался голос. - Мне очень жаль.
Глаза его снова уткнулись в газету. Грейси сморгнула слезы, чуть поджала губы. И поскорее ушла.
- Да ну его к дьяволу, - на кухне сказала она Кларе. - К дьяволу. Хоть бы он подавился.
- Так бы ему и надо, - сказала Клара. Грейси вызвала Розу. Вырвала свой чек из ее блокнота. - Вот. Обслужи его. Я видеть его не могу.
- Ты ему сказала? - спросила Роза.
- Сказала, сказала, не говорила бы лучше.
- Все они такие, - сказала Клара.
Весть обошла всех девочек, и они пронзали его презрительными взглядами, когда проносили мимо заставленные подносы. Роза машинально его обслуживала. Убрала фруктовый салат, плюхнула на стол суп. Он и не заметил. Уткнул глаза в свою газету.
Девочки разозлились, они его обсуждали на кухне.
- Хоть бы для приличия попереживал, - сказала Мэри.
- Так ничего и не спросил?
- Не-а. Только: мне очень жаль, говорит, равнодушно так, и больше ни словечка.
- Хоть бы он подавился этой своей отбивной, - выпалила Роза.
- И правда, - сказала Клара.
Они опять вышли в зал, но не могли с собой совладать, все время на него поглядывали. Скоро другие клиенты стали смотреть на него. По злым лицам официанток они понимали, что что-то не так.
И вот, подняв глаза, он увидел, что все на него смотрят. Он сразу опустил глаза, но рука его дрожала, когда он резал мясо. Потом он вдруг утер губы и бросил салфетку на стол. Взял чек, снял с вешалки дождевик и шляпу. Лицо у него было белое. Он быстро заплатил и ушел.
Девушки остолбенели. Стояли, забыв о работе. Когда дверь за ним захлопнулась, они поскорей собрали грязную посуду и бросились на кухню.
- Видали? - сказала Клара. - Аж отбивную свою не доел.
- Наверно, из-за Айлин переживает, - сказала Мэри.
- А может, заметил, как мы про него думаем, - сказала Грейси.
- Да нет. Вряд ли. Мэри правильно говорит, - сказала Клара. - Бывают такие мужчины. Слова тебе не скажет, а сам мучается, изводится.
- Ну, не знаю, - сказала Грейси.
- Г-споди, девочки, - крикнул мистер Моллендорф. - У меня ресторан, а не зал для дебатов. Кто работать будет?
Группка разбилась. Одна за другой девочки вошли в зал через вращавшуюся дверь.
- Нет, я уверена, - убеждала Клара Грейси. - Уверена, он всем сердцем ее любил.
1943
Просить прощения
Пер. Л. Беспалова
Ранним утром - в городе в эту пору стояла изнурительная жара - полицейская машина, патрулировавшая Канал-стрит, притормозила у обочины. И один из полицейских - в машине их было двое - высунулся из окна и поманил пальцем старика в черном котелке. Старик нес за спиной большую картонную коробку, привязанную бельевой веревкой к плечу, в руке - другую коробку, поменьше.
- Эй, ты!
Но разносчик, то ли не расслышав оклика, то ли пропустив его мимо ушей, шел себе и шел. Тогда полицейский помоложе, рванув дверь, выскочил из машины, подошел к разносчику, ухватил за коробку и развернул легко, точно перышко. Разносчик ошеломленно вытаращил на него глаза. Это был согбенный ссохшийся старик. Его огромные глазищи загорелись, точно в них лампочки зажгли, полицейского даже оторопь взяла, правда, ненадолго.
- Ты что, глухой? - сказал он.
Разносчик зажевал губами, что позволяло предположить - так оно и есть, но после некоторой паузы возопил:
- Почему вы толкаетесь?
Сила его вопля снова огорошила полицейского.
- Ты почему не остановился, когда я тебя окликнул?
- А я знаю, что вы звали меня? Или вы назвали мое имя?
- Как тебя зовут?
Разносчик стиснул редкие желтые зубы.
- И где твоя лицензия?
- Что это такое - лицензия?.. Кто это такой?
- Ты эти шутки брось… лицензия на торговлю вразнос. Мы же видим, что ты торгуешь вразнос.
Разносчик не отрицал этого.
- Что у тебя в большой коробке?
- Сто ватт.
- Сто чего?
- Лампочки.
- А в другой что?
- Шестьдесят ватт.
- Ты что, не знаешь: торговать вразнос без лицензии запрещается.
Разносчик молча озирался по сторонам, но на улице не было ни души, если не считать второго полицейского в машине, а он сидел, закрыв глаза: видать, недоспал и теперь наверстывал упущенное.
Полицейский, тот, что на тротуаре, открыл черную штрафную книгу.
- А ну, дедок, выкладывай, где живешь?
Разносчик изучал трещины на асфальте.
- Чего ты там, Лу, - позвал другой полицейский из машины. Он был постарше, хотя и не такой старый, как разносчик.
- Погоди, Уолтер, тут старикан фордыбачит.
Карандаш его вонзился в разносчика - тот по-прежнему разглядывал асфальт, но тут прервал молчание и сказал, что у него нет денег на лицензию.
- А на лампочки есть? Не знаешь разве: если ты не платишь, что положено по закону, ты обкрадываешь город?
- …
- Что молчишь? Отвечай.
- Лу, да будет тебе.
- Тебе будет, а у меня этот козел заговорит.
Второй полицейский не спеша вылез из машины - дюжий, седоватый, багровое лицо его блестело от пота.
- Мистер, что бы тебе не ответить на его вопросы.
Разносчик, окоченев, смотрел в пространство между ними. К этому времени вокруг сгрудились любопытные, но Лу мановением руки велел им разойтись.
- Ах так, подмогни-ка мне, Уолтер. Отвезем этого красавца в участок.
Уолтер недоуменно посмотрел на Лу, но тот сказал:
- Сопротивление при исполнении служебных обязанностей.
Схватил разносчика за руку и потянул за собой. Коробка с лампочками соскользнула с плеча разносчика, он упал на колени.
- Вейз мир.
Уолтер помог разносчику подняться, полицейские подсадили его в машину. Полицейский помоложе подтащил большую коробку, открыл багажник и боком впихнул ее туда. Когда они отъехали, человек, стоявший у одного из магазинчиков, поднял вторую коробку и крикнул:
- Эй, другую-то забыли, - но полицейские не обернулись, а разносчик, похоже, не слышал.
Дорога в участок вела мимо Бруклинского моста.
- Слушай, Лу, - сказал Уолтер. - Сделай крюк, ладно? Поедем по мосту, остановимся у моего дома: у меня ноги взопрели да и рубашку хочу переменить.