Она задалась целью получить его – и преуспела без всяких усилий. Она в одиночку вынесла пять лет публичных унижений. Она проехала на тысяче поездов с тысячей пересадок и нашла его в два счета. Он видел, как она выгибает шею и выглядывает его у вокзала; как с чемоданом и бродяжническим узлом звонит в двери незнакомых женщин; как смеется на кухне с Корой Ли. Она схватила его жизнь, выдернула, словно мокрый свитер из корыта, разложила и заново придала форму.
И за это, очевидно, он должен ее благодарить.
Редклифф споткнулся, но устоял. Меррик бежала вперед.
– Подождите! – закричал Джуниор, потому что они уже подходили к крыльцу.
Все трое остановились и обернулись. И он зашагал быстрее, торопясь нагнать их. В кронах тюльпанных деревьев пели птицы. Маленькие белые бабочки кружили над единственным солнечным пятачком. Джуниор подошел к Линии, взял ее за руку, и они вчетвером поднялись по ступеням. Пересекли крыльцо. Он отпер дверь. Они вошли в дом.
Их жизнь началась.
Часть четвертая
Катушка синих ниток
Много лет назад, когда дети были маленькими, Эбби завела традицию каждый октябрь вывешивать на крыльце привидения. Шесть штук в ряд, с головами из белых резиновых шаров, обтянутых белой марлей, которая свисала почти до пола и колыхалась при легчайшем ветерке. От этого весь дом с фасада приобретал загадочный вид и будто парил в воздухе. В Хэллоуин детям, чтобы постучаться в дверь и потребовать угощения, приходилось отбиваться от летучих хвостов. Ребята постарше хохотали, но малыши пугались, особенно ветреными вечерами, когда марля вздымалась, извивалась, обертывалась вокруг них.
Сыновья Стема требовали, чтобы привидений повесили и в этом году, однако Нора сказала:
– Хэллоуин еще только в среду. Нас к тому времени здесь не будет.
Они покидали дом в воскресенье – раньше въехать в свою квартиру Ред не мог. Предполагалось, что к началу рабочей недели все уже устроятся на новых местах.
Но Ред услышал и воскликнул:
– Да повесьте, почему нет! Это же в последний раз. А в понедельник утром наши рабочие их снимут.
– Да! – завопили мальчики, а Нора засмеялась и, признавая поражение, развела руками.
Привидений достали с чердака, где они хранились в картонной коробке из-под бумажных полотенец, Стем поставил лестницу и развесил их по медным крючкам, ввинченным в потолок. Вблизи привидения выглядели устало. Им полагалось переодеваться время от времени, и сейчас явно настала пора, однако всем хватало других забот.
То, что забирали Аманда и Джинни, их мужья уже отнесли в пикап Реда. Вещи Стема сложили в углу столовой. Единственная коробка Денни стояла в его комнате, но он заявил, что на поезде ее отвезти не сможет.
– Пошлем экспресс-почтой, – предложила Джинни.
– Или, может, у кого-то из вас останется? – сказал он.
На том и порешили пока.
На чердаке и в подвале еще оставались вещи (в основном – на помойку), но в целом дом совершенно опустел, и по комнатам гуляло эхо. Диван и кресло на голом полу в гостиной ожидали переезда на квартиру Реда. Обеденный стол сдали в комиссионный магазин, а кухонный стол, казавшийся до смешного маленьким и простеньким, тоже забирал с собой Ред. Мебель покрупнее выносили через парадную дверь (через кухонную было бы слишком трудно), и каждый раз кто-нибудь отводил в стороны длинные хвосты двух центральных привидений и прихватывал сбоку пружинистыми шнурками. И все-таки то и дело Стем или Денни – или еще кто-то, тащивший мебель – запутывался в марле, пригибал голову, чертыхался и отчаянно пытался высвободиться. Ворчал: "И какого черта поразвешивали!.." Однако никто не предложил привидений снять.
* * *
В последнее время в семье только и говорили, какой хороший помощник Денни, – и что же тот учудил? В субботу вечером объявил, что утром уезжает.
– Утром? – переспросила Джинни. Обитатели Боутон-роуд ужинали у нее, поскольку вся их посуда была запакована, и Джинни только что поставила жареный свиной окорок перед Хью – чтобы разрезал. Она рухнула на стул, даже не сняв варежек-ухваток, и вскричала: – Но ведь папа утром переезжает!
– Я помню, и мне от этого очень грустно, – сказал Денни.
– А Стем – днем!
– Ну а я что могу сделать? – воззвал Денни к семейству в целом. – Приближается ураган, а это все меняет.
Семейство глядело озадаченно. Об урагане твердили по всем новостям, но считалось, что он минует их, пройдет к северу. Хью, муж Джинни, заметил:
– Обычно люди бегут от урагана, а не к нему.
– Да, но я должен убедиться, что дома все в порядке, – ответил Денни.
Повисла изумленная пауза, как будто секундный атмосферный разряд. Слово "дом" в сознании семьи никак не вязалось с Нью-Джерси – даже в сознании Денни, как все они до этой минуты полагали. Джинни моргнула и открыла рот, собираясь заговорить. Рсд вопросительно обвел глазами стол; было непонятно, что именно он расслышал. Деб первая обрела дар речи:
– Дядя Денни, я думала, что твои вещи сложены в гараже.
– Сложены, – подтвердил Денни. – В гараже моей хозяйки, но она женщина одинокая, нельзя же ее бросить в трудную минуту.
Стем спросил:
– А ты не можешь остаться хотя бы, пока папа не переедет?
– На канале погоды объявили, что поезда "Ам-трак" к завтрашнему дню перестанут ходить, и тогда я застряну здесь.
– Застрянешь! – с обиженным видом повторила Джинни.
– Говорят, что сообщение прекратится по всему северо-восточному направлению.
– Так… – протянул Ред и глубоко вздохнул. – Давайте разберемся, все ли я правильно понял. Утром ты уезжаешь.
– Да.
– Раньше, чем я перееду на новое место?
– Боюсь, что так.
– Но тогда как же мой компьютер? – осведомился Ред.
– Твой компьютер? – не понял Денни.
– Я рассчитывал, что ты мне установишь Wi-Fi. Ты же в курсе, что я в таких делах ни бум-бум! Вдруг я не смогу подсоединиться? Вдруг мой ноутбук из-за переезда сойдет с ума? Или я попробую подсоединиться, а ничего не будет, кроме этой их дебильной надписи на экране "Подключение к интернету отсутствует"? Когда, знаешь, надувной мячик вращается, и вращается, и вращается, а нельзя это прекратить. Что, если я не смогу установить связь, не смогу никуда выйти?
Он спрашивал не только Денни, но и всех за столом, отчаянно глядя то на одного, то на другого. Денни сказал:
– Папа, вот у Аманды Хью знает про компьютеры в сто раз больше, чем я.
Но Хью, муж Аманды, вытаращил глаза:
– Кто, я?
Ред смотрел испуганно. Наконец Нора, сидевшая рядом, накрыла ладонью его руку и заверила:
– Мы обо всем позаботимся, я обещаю, папа Уитшенк.
Ред пронзил ее испытующим взглядом и хоть не сразу, но успокоился. Никто не стал напоминать ему, что у Норы нет даже электронной почты.
– Что же, Денни, ты просто великолепен, – заявила Джинни, сняла варежки и с размаху плюхнула их рядом со своей тарелкой. – Ты делаешь что хочешь и когда хочешь, и мир должен замереть для господина Денни. Мы должны поклониться, что ты оставался с нами так долго, и быть абсолютно вне себя от счастья за эту редкую, особую привилегию. Спасибо, что почтил нас своим присутствием!
– Блудный сын, – спокойно произнесла Нора и через стол улыбнулась Пити: – Да, малыш?
Но мысли Пити были заняты ураганом. Он спросил:
– Дядя Денни, а вдруг ветер подхватит тебя и унесет, как злую соседку в "Волшебнике из страны Оз"? Как думаешь, такое может случиться?
– Всяко бывает. – Денни взял из корзинки булочку, весело подбросил ее и положил к себе на тарелку.
Рано утром в воскресенье небо затянуло грозными тучами, что, впрочем, никого не удивляло. Пусть ураган прошел стороной, но порывистый ветер, дождь и электрические помехи по всему городу неизбежны, и поэтому, прежде чем погода еще ухудшится, Джинни и Аманда привезли своих мужей грузить тяжелое, а потом Аманда взяла мальчиков и собаку и переправила к себе, чтобы не путались под ногами. Джинни назначили транспортировать Реда и кое-какие кухонные принадлежности на его квартиру и начать обустройство, постановив, что ему незачем смотреть на окончательное разорение дома. Однако он все тянул и тянул с отъездом. Обычно никогда не капризничал, а тут, когда Нора предложила холодные хлопья на завтрак, брюзгливо отказался и потребовал яичницу, хотя яйца уже положили в сумку-холодильник, а сковородку спрятали на самом дне коробки.
– Пап, – начал было Стем, но Нора перебила:
– Ничего-ничего, я скоренько.
Потом он долго ел и все еще сидел за столом, когда приехала Джинни. Ей пришлось ждать, с трудом пряча раздражение, и смотреть, как отец медленно и методично вилкой подносит ко рту крошечные кусочки и жует задумчиво, наблюдая, как Стем и оба Хью ходят мимо и таскают коробки из гостиной в машину Джинни.
– Она постоянно твердит, что ей следовало понять, что я за человек, когда она узнала, что я не сортирую мусор, – жаловался Стему Хью, муж Аманды. – Но интересно, что следовало понять мне, когда она написала такую записку?
Джинни звякнула ключами от машины и спросила:
– Пап, не пора ли нам?
– Мне сегодня приснилось, что дом сгорел, – отозвался он.
– Какой дом? Этот?
– Я видел стропила и вообще весь остов, чего не видел с тех пор, как отец его строил.
– Ну… – Джинни тайком страдальчески глянула на Нору, которая заново заворачивала сковородку в газету. – Но это же вполне объяснимо. – Она чуть пожала плечами и поинтересовалась: – Денни нормально уехал?
– Нет, – ответил Ред, – по-моему, он еще в постели.
– В постели!