Ну ладно, теперь очередь, - продолжал я. - Иностранцы - третья категория, спортсмены - четвертая и пропускники - пятая. Они составляют малую очередь. Об иностранцах говорить нечего, их за версту видно. Спортсмены - наши соколы. Здесь почти всегда или идут какие-нибудь соревнования или тренируются команды, работает детская спортивная школа. Они идут в малой очереди. Когда народа очень много, как сейчас, то пропускают двоих из малой очереди и двоих из большой. В малой идут и пропускники, те, что получили правдами и неправдами платный или бесплатный пропуск. Тоже, конечно, блатные, но у них вроде бы совесть чиста. Они "имеют право". Какое там, к черту, право?! Но все-таки они не то что "вороны". Пропускники стоят хоть в маленькой, но очереди. По яркости раскраски все они "фазаны". Только у фазанов самки серенькие, а тут они разодеты поярче петухов.
Давайте посмотрим, кто там есть из "фазанов". О, глядите, Голубев со своей дамой. Видите? У него австрийские "Фишеры", они тоже у нас продавались, как и "Атомик". А у нее... "Россиньол"! Вот это да! Женщина элитная, "фазаны" не ее класс. Ай да Голубев! У этой третьей категории - иностранцы, спортсмены и пропускники - бывают лыжи американские - "Хед" или "Сентури", это обычно у спортсменов и иностранцев, у остальных - "Фишер" и "Атомик". Крепления у них "Тиролия" и "Гезе" (Австрия), "Маркер" (ФРГ) или "Невада" (Франция). В общей очереди такие лыжи и крепления почти не встретишь.
- Муравьев, Саша! - Ко мне подходили с лыжами на плечах мои московские знакомые Кораблевы. - Привет!
- Привет, привет! Познакомьтесь, - поводил я рукой от Кораблевых к Котлову, - Лена и Коля, а это Андрей Петрович.
- Просто Андрей, - поправил меня Котлов. Он был на пять-шесть лет моложе Лены и много моложе Коли.
- Мы, кажется, знакомы? - хитро прищурился Николай.
- Кажется, да, - ответил Котлов.
- Вы и на лыжах катаетесь, товарищ капитан?
- Нет, только учусь. И я не капитан. Я журналист. И это очень важно, Николай...
- Алексеевич, - подсказал Кораблев.
- Это очень важно, Николай Алексеевич. Вы меня поняли?
- Да, конечно.
Котлов повернулся к Леночке:
- А вы?
- И я тоже, - улыбнулась она.
- Вот и хорошо, - заключил следователь.
- Ты с группой? - спросил меня после неловкой паузы Кораблев.
- Да, стоят ребята.
- А нельзя ли... - сделал виноватую рожу Кораблев.
- Можно. - Я позвал старосту своей группы и попросил его забрать с собой Кораблевых.
- Вот вам и шестая категория, - сказал я Котлову, - "интеллигенты", или "голуби". Как правило, предпочитают кататься "диким" образом, без инструктора. Врачи, инженеры, преподаватели, научные сотрудники, бывают кандидаты и реже доктора наук. Если не прорвутся в "пропускники". Среди них большинство одиноких женщин. Думаю, Васильева была из "голубей". Вы не помните, какие у нее стояли лыжи?
- Не знаю, как они называются, но одна пара - польские, другая - югославские.
- Все правильно. Видели лыжи у Кораблевых? "Элан", югославские. Лыжи среднего качества. Купить их можно рублей за двести. И вот такая Васильева весь год копит, бедняга, деньги, чтобы купить "Эланы" и скопить на путевку и поездку в горы. Самая большая радость, самая большая мечта. Сначала она покупает за сто рублей польские лыжи, а потом начинает копить на "Элан". Редко кому из "голубей" удается купить "Атомик", у них ведь зарплата, трудовые доходы. Ну вот. А дальше идут путевочные туристы. Их здесь большинство. "Воробьи", можно сказать. Молодежь. Студенты, молодые специалисты, учителя, опять же инженеры. Люди постарше, как правило, провинциалы. Москвичи и ленинградцы после тридцати пробиваются иногда в "голуби", провинциалы - никогда. Путевочных туристов узнаешь по лыжам "Польспорт", самым дешевым у нас. Хотя сто рублей не такие уж и малые деньги. Равнинные лыжи стоят в десять раз дешевле. "Польспорт" выдают и в прокате. "Воробья"-туриста по ним узнаешь без труда.
- А почему туриста? - перебивает меня Котлов. - Какие же они туристы, если не путешествуют, а живут и катаются на одном месте?
- Вот именно... Один из алогизмов профсоюзно-бюрократического мышления, - развожу я руками. - Нигде косность и бюрократизм не расцветают таким махровым цветом, как в спортивных профсоюзных организациях. Сюда приезжают по туристской путевке, значит, они туристы, а не лыжники. В наших альпинистских лагерях, например, созданных в начале тридцатых годов, приезжающих альпинистов называли "участниками альпинистского лагеря". Можно быть участником восхождения, участником соревнований, но "участником лагеря" быть нельзя. Это не по-русски. Тем не менее полсотни лет они назывались "участниками". Ну да бог с ними. Значит, последняя категория - путевочные туристы, "воробьи", "воробушки".
Вот и все, Андрей Петрович. Есть, конечно, варианты, но эти категории горнолыжного народца просматриваются очень уж четко. Есть еще однодневные туристы в шляпах и на высоких каблуках, есть промышляющие девицы, обслуга и тренеры, местные торгаши и начальники... Но мы с вами бросили пока взгляд на лыжников, на канатку, на тех, кто стремится вверх.
Слушавший меня внимательно Котлов улыбнулся:
- Вы прямо Карл Линней, Александр Владимирович. "Жар-птицы", "фазаны", "соколы", "голуби", "воробьи"... А ведь правда, нарисованная вами картина - весьма любопытная модель жизни. Действительно, все стремятся вверх и все добиваются своего разными путями.
- Причем каждый стремится еще в следующую категорию, - подхватил я.
- Это ничего... Человек так уж устроен. Лишь бы в его действиях не было ничего общественно опасного.
- Общественно опасного? - не понял я.
- Да. Преступного. Преступными считаются действия, которые посягают на государственный строй, правопорядок и собственность граждан, на их жизнь, здоровье и свободу.
- Если так, то у меня будут претензии только к "воронам". Они ущемляют права граждан и унижают их достоинство.
- К сожалению, - ответил вполне серьезно Котлов, - они уголовно ненаказуемы. Дача взятки должностному лицу наказывается, а обслуживающий персонал - лица не должностные. Тут может быть применена только статья 156-2 Уголовного кодекса РСФСР - нетрудовые доходы. Но это сложно доказать. Тут пробел в нашем законодательстве.
- Ну, Андрей Петрович, вы все законы и статьи назубок выучили.
- Это нетрудно. А вот знать латинские названия семисот с лишним видов птиц...
Но здесь меня окликнули ребята, подходила наша очередь.
4
Под легкое жужжание троса двухместное кресло, слегка подпрыгивая на опорах, везло нас над лесом. По оставшимся кое-где на ветках жухлым коричневым листьям можно было различить дубы, хотя они и не похожи на наши, российские. У нас дуб - дерево могучее, а тут к небу тянулись в тесноте дубки тонкоствольные и корявые, с голубым лишайником на коре. На других деревьях висели грозди свернувшихся от мороза "носиков". Это клены. Под креслом на проталинах у скал виднелась сухая трава, выше проталины пропали, и на снегу можно было увидеть лишь оброненную рукавицу или полиэтиленовый пакет. "Все могут короли! Все могут короли!" - оглушала нас Алла Пугачева при подъезде к очередной опоре. А как проедешь ее, становится слышно попискивание синиц.
- Сойка? - спросил Котлов о птице, которую я провожал глазами.
- Кавказский подвид. У этой сойки голова черная, в отличие от нашей.
- И много тут птиц зимой?
- За три дня насчитал пока шестнадцать видов. Надо к помойке сходить, зимой они все там.
- Шестнадцать видов? - удивился мой спутник. - А мне лес кажется совершенно пустым. Вот что значит глаз профессионала!
- Вы ведь тоже имеете профессиональный взгляд следователя. Вот интересно, можете вы с первого взгляда отличить преступника от честного человека?
- Почему вы все время называете меня следователем? Я не следователь, я старший оперуполномоченный Управления уголовного розыска Управления внутренних дел Мосгорисполкома. Сокращенно - МУРа.
- Это для меня длинновато, - рассмеялся я. - Уполномоченный... управления... Нет уж, избавьте! МУРа - это понятно. Как мы любим длинные и мудреные слова! Но все равно, работа у вас интересная.
- Вы знаете, Александр Владимирович, это только так кажется со стороны, - ответил он. - В кино и в детективах наша работа интересна и романтична. А в жизни... В прошлом году я принимал участие в расследовании восьми убийств. Что такое семь из них? Зять в пьяном виде ударил кухонным ножом своего тестя. Психически ненормальная женщина убила соседку, ударив сковородкой по голове. Шофер в пьяном виде ударил по голове своего начальника по гаражу. Пьяные драки, безмотивные убийства. Одно из восьми оказалось непросто расследовать. Наркоман. Они опасны. Хитрые, изворотливые и ради наркотиков идут на все.
И только вот это дело, которым мы сейчас занимаемся, может оказаться весьма интересным. Не исключено, что за ниточку, идущую от Васильевой, мы вытащим большое, крупное дело. Замминистра почувствовал это. "Сколько у нас будет нерасследованных убийств?! Беру под контроль. Докладывать каждую неделю!"
- Посмотрите, как сходят с кресла, чтобы не упасть. - Мы подъезжали ко второй станции. - Кресло подать рукой слегка назад, а самому выйти в сторону.
Котлов проделал это так ловко и спокойно, словно всю жизнь только и делал, что ездил на канатке.