- Да ну, отстань же, погоди, не убегу!
- Чего там еще? - спросил он, кряхтя и криво улыбаясь.
- Того и гляди все платье на мне порвешь. Нового ведь не купишь? То-то! А нам тоже ничего даром не дают… - Он все еще не отпускал ее. - Задушишь, дурной! - крикнула она. - Рехнулся, что ли?
Она была толстая, маленькая, неповоротливая. Пришлось дать ей сперва три марки. Она спрятала деньги в комод, заперла его, а ключ сунула в карман. Он не сводил с нее глаз.
- Это потому, что я пару годков отгрохал, толстуха. Там, в Тегеле. Понятно?
- Где?
- В Тегеле. Все ясно?..
Рыхлая женщина расхохоталась во все горло. Стала расстегивать кофточку… "Два яблочка на яблоньке, как двое близнецов"… Женщина обхватила Франца, прижала к себе. Цып, цып, цып, курочка, цып, цып, цып, петушок…
Крупные капли пота выступили у него на лбу, и он громко застонал.
- Ну, чего ты стонешь?
- Что за мужик за стеной топчется?
- Это не мужик. Это моя хозяйка.
- А что она делает?
- Да что ей делать? Там у нее кухня.
- Так-то так… Только чего она там гремит? Нашла время. Не люблю я этого.
- Ах ты, боже мой! Хорошо, пойду скажу ей.
Ну и потный же мужчина попался, скорей бы от него отделаться; ишь шкура тюремная, убрался бы поскорей. Она постучала в соседнюю дверь.
- Фрау Призе, да угомонитесь вы на минуточку. Мне тут надо с одним господином переговорить по важному делу.
Ну вот, все в порядке. Отчизна, сохрани покой. Иди приляг на грудь мою; но скоро я тебя выставлю, бродяга.
Зарывшись головой в подушку, она думала: на желтые полуботинки можно новые подметки поставить, верха еще хорошие. Киттин новый жених за две марки сделает, если Китти позволит, я ведь не стану его отбивать, он кстати и выкрасит их в коричневый цвет под тон коричневой блузки; положим, блузка уже сносилась, годится только на заплатки, но можно и поносить еще - только бант разгладить спереди; надо сказать фрау Призе, пока печку не загасила. Что она там стряпает нынче? - Женщина потянула носом: - Ага, жареную селедку с луком.
В голове Франца кружились обрывки каких-то стишков - считалка, что ли, ничего не понять: суп готовишь, фрейлейн Штейн, дай мне ложку, фрейлейн Штейн. Клецки варишь, фрейлейн Штейн, дай мне клецок, фрейлейн Штейн… Ты считал, и я считал - я бежал, а ты упал. Он громко застонал и спросил:
- Противен я тебе небось?
- С чего ты взял? Ну-ка, даешь любовь на пятачок… Он отвалился от нее в постель, кряхтел, стонал…
Женщина потерла себе шею.
- Ой, лопнуть можно со смеху! Ну, полежи, ты мне не мешаешь. - Толстуха хохотала, потягиваясь всем телом, потом спустила на пол туго обтянутые чулками ноги. - Я тут, ей-богу, ни при чем!
Вон, на улицу! А дождь льет и льет. Подумаешь, большое дело! Возьмем другую. Но вперед хорошенько выспаться. Франц, ты ли это, что с тобой стряслось?
"Половая потенция возникает как результат взаимодействия трех факторов: а) желез внутренней секреции, б) нервной системы, в) половых органов.
На половую потенцию воздействуют следующие железы внутренней секреции: гипофиз, щитовидная железа, надпочечники, предстательная железа, семенные пузырьки и придаток яичка. Решающее значение для всей системы имеет, однако, половая железа. Вырабатываемые ею гормоны приводят в движение весь половой аппарат - от головного мозга до половых органов. То или иное эротическое впечатление порождает соответствующее возбуждение в коре головного мозга, которое передается в промежуточный мозг, а оттуда в вегетативную нервную систему. Однако прежде чем выйти за пределы головного мозга, сексуальному возбуждению приходится преодолеть тормозящее действие целого ряда факторов, главным образом психического свойства, как-то: соображения морального порядка, неуверенность в собственных силах, боязнь оскандалиться, страх перед венерическими заболеваниями, нежелание иметь детей. Все эти факторы играют большую роль".
* * *
А вечером айда на Эльзассерштрассе. Нечего канителиться, стесняться нечего. "Сколько за удовольствие, фрейлейн?" А хороша брюнеточка, и бедра у нее - честь честью… Пальчики оближешь. "У каждой барышни есть кавалер, каждая любит на свой манер…"
- Ишь ты какой веселый! Наследство получил?
- А ты думала! Имеешь шанс заработать талер.
- Идет!
Но все-таки жутковато.
А потом, у нее в комнате… Комнатка ничего себе, чистенькая, опрятная, цветы за занавеской… Даже граммофон есть, и она ему что-то спела, сняв блузку, в вискозных чулках от Бемберга, и глаза у нее черные, как ночь.
- Знаешь, я певица, пою лирические песенки. Спросишь - где? Где вздумается. Сейчас вот я без ангажемента. Хожу по пивным, которые получше, и предлагаю свои услуги. И потом, у меня есть боевой номер. Гвоздь программы… Ай, щекотно!
- Ну, ладно тебе, не ломайся…
- Нет. Убери руки, все испортишь. Мой боевик - ну, милый, не надо! - состоит в том, что я устраиваю аукцион, а не какой-нибудь тарелочный сбор. У кого есть деньги, может меня поцеловать. Ловко, а? Тут же, при публике. Не дешевле, чем за пятьдесят пфеннигов. Ну, и платят. А ты думал, что? Вот сюда, в плечо. Можешь сам попробовать.
Она надевает цилиндр, подбоченясь поводит бедрами и кукарекает ему прямо в лицо: "Теодор, скажи, о чем ты мечтал, когда вечером на улице ко мне приставал? Теодор, скажи, что ты думал потом, когда звал меня на ужин с вином?"
Сев к нему на колени, она закурила сигарету, которую ловко вытащила у него из жилетного кармана, заглянула ему в глаза, ласково потерлась ухом о его ухо и проворковала нежно:
- Я тоскую по родному краю, и тоска мне сердце разрывает… Как все пусто кругом, где ты, мой родимый дом…
Продолжая напевать, она ложится, потягиваясь, на кушетку. Курит, гладит его волосы, смеется.
И снова пот выступил на лбу! И снова - страх! И вдруг - словно раскололась голова. Бум - колокол - в пять тридцать подъем; в шесть - отпирают камеру; бум, бум - скорее почистить куртку, поверку сегодня сам начальник делает; да нет, сегодня не его день… Все равно, скоро выпустят… Тс-с, ты слышал? Сегодня ночью один бежал, веревка еще и сейчас перекинута через наружную ограду, там ходят с ищейками… Франц стонет, поднимает голову, перед ним - женщина, он видит ее подбородок, шею… Эх, поскорее бы выбраться из тюрьмы. Нет, не выпустят. Все еще в камере!.. А женщина пускает в него сбоку голубые колечки дыма, хихикая говорит:
- Какой ты славный, давай я налью тебе рюмочку "Мампе", всего тридцать пфеннигов.
Но он лежит неподвижно, вытянувшись во весь рост.
- Что мне твой "Мампе"! Загубили они меня. Вот сидел я в Тегеле, за что, спрашивается? Сперва на действительной в окопах гнил, потом в Тегеле… Теперь я уж больше не человек.
- Брось! Нашел, где нюни распускать. Ну, отклой лотик! Больсой дядя хоцет пить. У нас весело, скучать не полагается, у нас смеются день и ночь, тоску и скуку гонят прочь.
- И за все это - вот такая гадость! Уж тогда лучше бы сразу пристукнули, сволочи. Стащили бы и меня на свалку.
- Ну, больсой дядя, выпей еще люмоцьку. Плохо дело? Не грусти, рюмку "Мампе" пропусти!
- Подумать только, что девки бегали за мной, как овцы, а мне на них тогда и плевать не хотелось. А теперь вот лежишь колода колодой…
Женщина подымает одну из сигарет, которые вывалились у него из кармана, и говорит:
- Только и остается тебе, что в полицию пожаловаться.
- Ладно уж, ухожу, ухожу.
И больше - ни слова. Ищет подтяжки, а на женщину даже и не глядит. А та, вертлявая, курит себе, посмеивается, смотрит на него и украдкой сигареты ногой под диван загоняет. Франц шапку в охапку, вниз по лестнице, и на 68 номере на Александерплац. Там зашел в пивную и долго сидел, уставившись в кружку.
"Тестифортан - патентованное средство от полового бессилия, разработано советником медицины доктором Магнусом Гиршфельдом и доктором Бернгардом Шапиро, Институт сексуальных знаний. Номер патента 365 695. Главными причинами полового бессилия являются: а) недостаточность функций желез внутренней секреции; б) слишком сильное сопротивление психических факторов или истощение эрекционного центра. Момент, когда страдающий половым бессилием будет в состоянии предпринять новую попытку, может быть определен в каждом отдельном случае строго индивидуально. Временное воздержание является нередко весьма полезным".
Наелся до отвала, отоспался, а на другой день на улице снова: "Вот с этой бы, да и с этой можно", - но ни к одной не подступается. Или вон та, у витрины, что надо бабец! Да ладно уж!.. И снова он сиднем сидит в пивной, на женщин не глядит, а только ест да накачивается пивом.
Целыми днями только и буду, что жрать, да пить, да спать, - жизнь для меня все равно кончилась. Баста…