– Ну, да, – уже совсем потерявшись, выдавил из себя кабан.
Было видно, как напряженно работает его мозг, как медленно выстраиваются логические цепочки из произнесенных полосатой гадиной слов, и как остро предчувствие того, что эта мяукающая скотина может в очередной раз выставить его, кабана, на всеобщее посмешище. И вот, находясь в мучительном состоянии мыслительного процесса, кабан, чего-то обдумав, медленно спросил:
– А какое слово в сказанном тобой было существительным?
– Ну наконец-то! – саркастически улыбаясь, произнес котяра.
– Что – "наконец-то"?
– Наконец-то ты выключил просто кабана и включил умного кабана.
– И что из того?
– Ничего, – специально тянул с ответом полосатый, – радуюсь за тебя.
– Назовешь ты это существительное, или тебе необходима физическая стимуляция? – раздражаясь, спросил кабан.
– А ты уверен, что хочешь этого?
– Да, – почти заорал кабан.
– Точно?
– Точно.
– Хорошо, если ты настаиваешь – так и быть, скажу… Это слово – ПРИДУРКИ…
В воздухе повисла давящая тишина. Казалось, он вот-вот треснет от напряжения. Кабан, как это обычно и бывало, ввязался в полемику с полосатым матрацем, приняв игру, навязанную ему собеседником, и естественно, ничего из сказанного им не понимал. Однако желание казаться умнее заставляло клыкастого отвечать, не подумав, то есть – экспромтом… А хороший экспромт, как известно, готовится заранее, посему и в этот раз невпопад сказанное кабаном позволило котяре одержать очередную интеллектуальную победу над своим хрюкающим другом. В общем, экспромт не удался. Осознав всю глупость произошедшего, котячий друг ощутил-таки себя полным придурком, повесил гриву и зло бросил победителю:
– Ну, котяра, ну, зараза… Вот доведешь ведь… возьму грех на душу…
– Ладно, не зуди, проехали… Я никому не скажу…
– Отвечаешь?
– Ясное дело!
– А если об этом в лесу узнают – что мне потом с тобой сделать?
– Ничего.
– Как это – ничего? Ты же сказал, что отвечаешь?
– А я от своих слов не отказываюсь: сказал – никому, значит – никому; но кроме меня это видел предводитель, а за него я не в ответе.
– Ты хочешь сказать, что кабан проболтается?
– Я хочу сказать, что крайнего потом не найдешь… А отвечать за себя и того кабана я не буду.
Старый кабан во время описываемой словесной дуэли молча сидел, подперев дерево, и с открытой от удивления пастью тупо пялился на собеседников, устроивших интеллектуальную потасовку. Он не успевал поймать ни нить разговора, ни тонкую игру друзей-соперников, ни смысла сказанного – он просто молча хлопал глазищами. В какой-то момент кабан сообразил, что его старый друг потерпел филологическое фиаско, хихикнул и отвесил по не очень увесистому подзатыльнику вначале одному, затем другому:
– Дорогие мои интеллектуалы, – начал старый кабан, – вот смотрю я на вас, умных, слушаю, где-то восхищаюсь и никак не могу понять, чего мне больше хочется: прибить котяру или порвать старого друга…
– ???
– Дело в том, что, как мне показалось, кот имел что сказать, но не имел возможности это сделать, а друг кабан имел возможность выслушать товарища, но не имел такого желания. В результате оба, и я, старый дурак, не узнали того, чего могли узнать друг от друга и, как следствие, бестолково потратили и так ограниченное время нашего пребывания в этом грешном лесу, отпущенное нам Львом…
Кабан с котом открыли пасти, выпучили глаза и высунули языки – и все это от безграничного удивления… Первым вернулся в реальность кабан:
– Ну тебя, клыкастый, и торкнуло… Ты чего нюхал?
– Я нюхал? Я битый час вас, идиотов, слушал да мозги свои старческие напрягал. Если так и дальше пойдет, то я в конце концов начну стихами изъясняться. А для моих мозгов это не сильно хорошо – я ведь кабан, а не шакал какой.
– Вы, кабаны, – начал кот, – когда надо, хитрее шакалов будете… Просто вам так проще жить, кося под быков.
Старый кабан молча улыбнулся, сделал паузу и спросил кота:
– Так чего, собственно, ты хотел?
– Да вот, хотел поведать вам, лежебокам, чего выдумал.
– Хотел – поведывай. Чего молчишь, как леший на приеме у медведя?
– Да вас пока в чувство приведешь – забудешь не только чего сказать хотел, а и какого роду-племени будешь.
– Ты забудешь, – съязвил старый кабан, – как бы не так.
– Ну да, ну да, это я салегорничал. Так вот, немного нагрубив шакаленку, мне таки удалось ненадолго остаться наедине с собственными мыслями.
– И что тебе мысли поведали? – хохотнул котячий друзяка.
– Я понял, как мы можем стать костью в глотке старого шакала, – сказал кот и сделал многозначительную паузу…
– И??? – в унисон спросили кабаны.
– Я долго думал: чего больше всего боится хитроплет? Что отнимет у него сон? И что пробудит в нем демона? – ответил вопросом на вопрос кот, распираемый гордостью за собственную придумку.
– И??? – опять хором спросили кабаны.
– А то, что больше всего на свете эта скотина боится потерять власть. А власть для него – это лояльность к его персоне со стороны нескольких шакалов, тайно управляющих всем лесным миром. Ибо наш хитрец изо всех своих шакальих сил мечтает попасть в эту касту управленцев управленцами. Иными словами, он спит и видит себя в числе избранных.
С к а з о ч н и к: Вот же интересно выходит: в человеческом мире народ болеет все теми же болезнями, что и в мире зверей. Та же жадность, алчность и похотливость, те же пороки и грабли, на которые мы время от времени наступаем, и та же уверенность, что мы не такие, как все, а какие-то особенные…
– И что это значит?
– А это значит, что шакал больше боится опростоволоситься перед аксакалами, нежели издохнуть от запора. В общем, если он вдруг потеряет контроль над нашим лесом – ему, мягко говоря, хана. И он этого должен очень бояться. А если появится хотя бы намек на потерю такого контроля, то, думаю, мы увидим не уверенного в себе шакала, а злобного, брызжущего слюной и испуганного монстра, готового уничтожить всех, кто стоит на его пути в мир избранных.
– И???
– Ну и соображайте, – мяукнул кот, – или мне надо вам все по полочкам разложить?
– Раскладывай, – зло ответили слушатели, начинающие терять нить здравого смысла речи.
– Ну вы и дундуки…
– Кто дундуки? – вспылил котячий друг, вскочив на ноги.
– Ты не ведись, а просто отвесь подзатыльник, – встрял в разговор старый кабан.
Котячий друзяка, даже не задумавшись, выделил полосатому тумака, от которого тот, кувыркнувшись, отлетел в кусты.
– Вы чего деретесь? – возмутился мяукающий.
Кабан даже не успел открыть пасть, чтобы ввязаться в очередной диалог с котом, как предводитель кабаньего племени ответил за товарища:
– Это тебе за дундука. Продолжай.
Кот понял, что игра по его правилам закончилась, почесал место удара и продолжил:
– Ладно, слушайте… Нам необходимо создать ситуацию, когда старый шакал ощутит опасность потери власти на вверенных ему территориях. Причем, совсем не обязательно доводить ситуацию до логического завершения – достаточно просто создать иллюзию такой опасности…
– И что дальше?
– А дальше – спасайся, кто может… Ну, или – кто успеет. Это – как вам будет угодно.
– По-че-му? – синхронно по-слогам спросили кабаны.
– По-то-му, – в тон вопрошающим ответил кот. – Уж поверьте моему шакальему нюху, я опасность за версту ягодицами чую. Если шакал хоть на секунду учует, что мы блефуем – пиши пропало: все легавые и волки будут брошены на наши поиски, а когда нас найдут, то церемониться никто не станет – порвут, как тузик тряпку.
– И что? – спросил старый кабан. – Найти нас особого труда не составит, поэтому от команды "фас" до нашего разрыва пройдет совсем немного времени, боюсь, Лев даже не успеет появиться. И потом: как создать хоть отдаленную иллюзию возможности потери власти?
– Согласен, насчет нашей поимки ты абсолютно прав. Правда, я подыскал одно местечко, где схватить нас будет не так просто. А вот насчет создания иллюзии – тут я категорически не согласен. Я ведь старого шакала не раз и не два в дураках оставлял. Думаю, и еще раз провести сумею.
– Думаешь или сумеешь? – уточнил старый кабан.
– Думаю – сумею, – хитро прищурившись, ответил кот.
– Вот сколько знаю тебя, котяра, а ты, хоть и по масти своей шакальей – лохматый, и по образу, в котором находишься – тоже лохматый, но поймать тебя голыми лапами никак не удается. Склизкий, как рыба.
– На том и стоим. Знаешь, если бы не ум недюжинный да не хитрость природная – я бы уже раз двадцать умереть успел.
– Ну, хорошо, – несколько помедлив, сказал старый кабан, – выкладывай свой хитроумный план: как создать иллюзию потери власти старым шакалом?
– Здесь надо с теории начинать.
– Надо – значит начинай.
– Значится так: что есть власть для старого шакала? – спросил присутствующих кот.
– Ну, власть – это когда все можно, – не задумываясь, ответил котячий друзяка.
– Допустим. А кем обеспечивается эта власть конкретно для шакала?
– Лешим? – неуверенно предположил старый кабан.
– Абсолютно правильно, им самым. Кем является шакал по официальному статусу?
– Ну, он… этот… ну, в смысле… тот, который… – пытался сформулировать мысль котячий друг.
– И опять правильно: официально старый шакал – никто.
– Никто? – не поняли кабаны.
– Никто. Более того: такой должности, как "старый шакал" в лесу просто не существует. Получается, что для него потеря власти – это не потеря несуществующей должности, а потеря влияния на лешего и медведя. Вот.