– Щас заплачу, – проговорил леший.
– Вам-то хорошо, у вас вон сколько добра всякого: и шишки, и желуди, и орехи, и вода с воздухом горючие, а у меня – только болото да корешки травные. Зверье совсем бедное… Как я их только не душил, а выжать особо ничего не получается – одни слезы.
– В общем, так, – продолжил леший, – повторять более не стану: кто еще будет выкобениваться или выеживаться – шерсть выщипаем по волосинке, зверье против настроим и бардак организуем похлеще, чем у любителя картошки.
– Так вы ж все за так забрать хотите, – пискнул леший из соседнего леса.
– Тихо будь, скотина бестолковая, тебе слова не давали, лучше выть сначала научись, не гавкая, или гавкать, не подвывая.
Присутствующее собрание заржало, то есть – затявкало и зарычало.
– А я со своим лешим согласный, – вдруг сказал медведь из соседнего леса, – если вам отдать все, чего просите, то нам вообще ничего не останется.
– Во-первых, никто и ничего у вас не просит. Не отдадите по-хорошему – будет, как у картофельного. А во-вторых – оно ведь и не ваше вовсе.
– А чье? – не понял медведь из соседнего леса.
– Ну, не твое, так точно. А хочешь узнать поподробнее – так сам спроси у тех, кто нас ставил.
– А меня никто не ставил. Меня звери лесные выбрали.
– Ну, не ставили – значит, снимут, – хохотнул оратор и продолжил. – Кто будет паинькой – получит на безбедное проживание, а кто не будет – заплатит за безопасное существование, ежели, конечно, успеет ноги со своего леса сделать, пока зверье взбешенное не начнет по угодьям беглеца отлавливать. Ладно, достаточно пререканий, давайте по порядку…
– Да, давайте без пререканий, – поддержал правитель приглашающей стороны, – давайте закончим по-быстрому да оттопыримся с кикиморами по полной.
Леший зло посмотрел в сторону правителя и тот вмиг сдулся, пытаясь хоть как-то оправдать сказанное:
– Ну, я хотел сказать, что очень кушать хочется.
– Итак, продолжим, – порыкивая, сказал леший.
– А я тоже покуралесил бы с кикиморами, – вставил свои два желудя страшила.
Лешего аж передернуло.
– Заткнетесь вы в конце концов или команду дать, чтоб заткнули?
– Молчу, молчу, мой кумир, – подобострастно выпалил страшила.
– То-то же, – сказал леший, откровенно получая удовольствие от подлизывания, – я наконец продолжу.
Все звери закивали, как зачарованные, и когда леший все-таки собрался и раскрыл пасть, плюшевый как бы про себя проговорил:
– Да, медку б с кикиморами не помешало бы…
Подзатыльник страшилы не дал мечтателю закончить так некстати начатую мысль.
– Вот так вы всегда нас притесняете, – отозвался пострадавший, – чуть что – сразу по шее. Обидно, да?
Леший слез с пенька и скрылся в кустах. Приглашенные озадаченно переглянулись. Через мгновенье оратор вынырнул из-за куста, таща за собой дрын огромных размеров:
– Еще раз кто-то перебьет, – угрожающе сказал он, – запущу дубиной.
Словесная угроза плюс вполне осязаемый аргумент сделали свое дело – и присутствующее на поляне замолчали, втянув свои беспредельные бошки в алчные и трусливые телеса.
– Итак, – брякнул леший, сделал паузу и пристально посмотрел на окружающих, помахивая дубиной.
Публика молчала, как будто набрала в пасти воды…
С к а з о ч н и к: Не знаю, как вам, дорогой читатель, а мне кажется, что нашим ну уж очень демократичным парламентам ой как не хватает воспитателя с дубиной: перебил говорящего – по башке, ляпнул что-то неприличное – по ребрам, украл чего – по рукам… Я даже представил себя прогуливающимся с дрыном по залу во время заседания парламентариев – многих бы с этой штуковиной познакомил. А? Каково? Хороша идея, но, пожалуй, все-таки вернусь в звериную сказку, ибо там все – выдумка, а вот мои человеческие фантазии насчет современного политикума могут закончиться вполне реальной средневековой инквизицией…
– Итак, – еще раз повторил леший, – начнем с неадекватного любителя картофельных клубней. Значится так: русло, по которому течет огненная вода, передашь, кому скажу. Чтобы зверье поутихло, так и быть, выделю шишек и желудей да пришлю пару десятков матерых волков – пущай подожгут чего или придушат кого, там уж сам определяйся – кого во всем этом обвинить, чай, не маленький. А мелкого своего, пока зверье не утихомирится, вообще на глаза не показывай. Дай ему пару котов – и пущай себе мучает. С тобой все.
– Как это все? А жрать мне чего?
– А чего найдешь, то и жри. Вон у тебя овощей сколько, нарыл себе клубней – и жри, сколько влезет.
– Дак вы же меня по миру пустили, главное достояние моего леса прикарманили – реку огненную. А я на овощах-то долго не протяну.
– Об огненной реке забудь. У тебя ее и не было-то никогда, так, одно русло пустое, а водой огненной я ее наполнял.
– Так что же мне взамен русла-то будет?
– Оставлю тебя в покое. Порулишь еще своими зверушками, пока выкормыш твой не подрастет.
– А можно будет, чтобы он после меня царствовал?
– Ну, ежели после тебя хоть что-нибудь еще останется, то посмотрим. Вот только боюсь я, тут только пустыня-то и останется. Уж больно жадная ты скотина…
– А может, вы мне хоть малую долю от воды огненной приплачивать будете?
– Облезешь, – зло сказал леший.
– Ну а хоть земельку-то можно распродавать?
– А это – сколько угодно. Только смотри, не перестарайся.
– Да полно вам… Так, чуть-чуть на пропитание возьму, и все.
– Знаю я твою алчную морду, все распродашь. Ну, да ладно, делай, как знаешь. Но только: хоть притронешься к огненной воде – лично покалечу.
– Да понял я, понял, – проговорил неадекватный правитель и, что-то придумав, хитро спросил: – а если, скажем, ну, не я к воде огненной, а кто-то другой притронется?
– Убью, – выходя из себя, зарычал леший.
– Ладно, ладно, понял я все…
– Вот и отличненько. Теперь перейдем к плюшевому медведю… Значит так: будешь беса гнать в мою с правителем сторону да с заморскими хитроплетами общаться – поставлю забор вокруг всего твоего леса и ни одну скотину не впущу и не выпущу. Будете сами своим хваленым медом упиваться, пока не упьетесь вусмерть, а затем волков с псами и кабанами запущу, чтобы порвали всех. Понял?
– Понял. Как не понять. Я ведь не такой тупой, как страшила, который даже школу лесную не закончил. Я ведь на чужой территории образование получал.
– Как и за сколько ты получал образование – я знаю. А страшилу не трогай: он хоть и не шибко умный, зато свое дело честно делает. Я благодаря его небольшой территории и природному беспределу полмира лесного в страхе держу.
После этих слов страшила важно подошел к лешему и показушно обнял его, нежно похлопав кормильца по спине. Леший, в свою очередь, потрепал страшилу по загривку. Расчувствовавшаяся живность на ухо спросила оратора:
– Может, я это… пойду уже к кикиморам, а?..
Удар лапой по печени заставил ойкнуть распоясавшуюся скотину, и вернул оную на грешную землю. Страшила, превозмогая боль, как ни в чем не бывало вальяжной походкой отошел на свое место, потирая ушибленный бок.
– Итак, – пригрозил леший, – повторяю последний раз: кто в межлесной союз не вступит – устроим вырванные годы.
– А кто вступит? – поинтересовался плюшевый медведь.
– А кто вступит – тому хорошо будет, – сказал леший и добавил шепотом, так, чтобы никто не слышал, – наверное. Будет вам и вода огненная, и воздух горючий, и… И… И наше радушие, а оно, поверьте, немалого стоит.
– А подумать можно? – опустив башку, тихо спросил медведь с родины наших знакомых зверушек.
– Подумать можно, – ответил леший, – только не долго, потому как желающих попасть в межлесной союз – хоть отбавляй, а нежелающих мы будем наказывать по полной программе. Вы пораскиньте мозгами: вот ежели все наши территории объединятся в один межлесной союз, то как здорово-то будет?!
– Как здорово? – прячась за своего медведя, вставил леший с соседних угодий.
– Опять ты, филолог? – зло спросил оратор. – Я же сказал, чтоб глаза мои тебя не видели, а ты – опять за свое? – он попытался наощупь в траве отыскать заветный дрын, но, немного поразмыслив, оставил эту затею, и сказал: – Ладно, так и быть, отвечу я на твой вопрос. Но не для тебя лично, а чтобы все знали. У нас с медведем ни от кого из уважаемых присутствующих секретов нет. Не так ли? – громко выкрикнул леший, пнув спящего медведя.
Внезапно вернувшись из царства Морфея, мишка смотрел на окружающих зверей с идиотским выражением морды. Следующий пинок немного просветлил взгляд зверушки:
– А? А что я? Я и не спал вовсе, так, закрыл ненадолго глазики…
– Я спросил: не так ли? – подсказал леший.
– Так ли, так ли! – поддакнул правитель. – Наш леший всегда прав, а если не прав, то сразу начинает драться. Он ведь кого хочешь побороть может, и еще…
Досказать разговорчивому медведю не дал пинок под зад…
– В общем так, лучшие из худших, это мое последнее приглашение в союз, озвученное лично каждому. Далее будут сделаны соответствующие выводы соответствующих же инстанций, за которыми последуют неадекватные действия со стороны специально обученных волков, ну, и с нашей с медведем стороны… – завернул леший.
Публика, испытав интеллектуальный шок, выпучила глазенки и пооткрывала пасти.
– А мне не надобно никакое приглашение в межлесной союз, я и так согласный, мой кумир, – произнес подобострастно медведь-страшила.
– А тебя как раз никто никуда не приглашает, – произнес леший, с сочувствием взглянув на озадаченную от такого поворота морду, – дорогое ты мое пугало.