- Да, да! - закричал Тимофей Тимофеевич, услышав стук в дверь. Увидев Сусанну Андреевну и Аллу Степановну, он не удивился. Он так и думал, что Сусанна Андреевна придёт защищать своих любимчиков. "А Xодину она захватила с собой как свидетельницу, - решил Тимофей Тимофеевич. - Свидетельницу её благородной борьбы с ретроградом-директором… Юные души… К ним надо относиться чутко! Ах-ах!" - Тимофей Тимофееви украдкой зевнул.
- Как здоровье? - Он за руку поздоровался с Сусанной Андреевной. - И вы, Аллочка, прекрасно выглядите, - повернулся к Ходиной. - Румяная такая… Греблей не занимаетесь?
- Чем? - испуганно спросила Алла Степановна.
- Шучу, шучу… - Тимофей Тимофеевич похлопал её по плечу с фамильярностью пятидесятилетнего мужчины, не желающего злоупотреблять своим служебным положением.
- И вы, Тимофей Тимофеевич, сегодня какой-то отчаянно нарядный, - сказала Сусанна Андреевна.
- Весна… - Тимофей Тимофеевич осторожно снял волосок с рукава нового костюма. - И ещё конец месяца… И всё ещё хочется нравиться женщинам… - Он отвернулся к окну, чтобы дать возможность учительницам переглянуться и хихикнуть.
- Весна… - повторила Сусанна Андреевна. - Все хотят друг другу нравиться…
Тимофей Тимофеевич сразу посуровел, шаги его стали тяжелее.
- Вы, конечно, пришли ко мне, чтобы выгородить Леннер и этого Благо…
- Благовещенского, - подсказала Сусанна Андреевна.
- Скажите, зачем вам это надо?
- Они не виноваты…
- В том, что прогуляли три дня? Значит, наши взгляды на вопросы дисциплины в средней школе расходятся…
- Тимофей Тимофеевич, зачем вам нужен скандал, когда до последнего звонка меньше месяца осталось?
- Чтобы другим неповадно было прогуливать! - усмехнулся Тимофей Тимофеевич. - Америку я открываю, правда?
- Но они не прогуляли. У Леннер, например, имеется справка…
- Какая справка?
- Что она три дня болела…
- Вот как? - задумался Тимофей Тимофеевич. - Что ж, она оперативная девица… А у этого Благовещенского тоже есть справка?
- Его сегодня вообще в школе нет, - ответила Сусанна Андреевна.
- Он, по-видимому, ещё болеет? - Тимофей Тимофеевич внимательно смотрел на Сусанну Андреевну. - Объясните мне, - сказал он, - почему вы, зная, что ученики вас обманывают, приходите сюда обманывать меня? Это называется ходить в дураках! Не быть дураком, а именно ходить в дураках! И благодарности от них вы никакой не дождётесь. Они будут потом над вами смеяться…
Сусанна Андреевна молчала.
- Алла Степановна! - Тимофей Тимофеевич перевёл взгляд на Ходину. - У вас, как я понял, свободный час. Не в службу, а в дружбу, принесите, пожалуйста, мне журнал десятого "Б".
Алла Степановна вышла.
Пока она ходила, Тимофей Тимофеевич успел позвонить в роно и узнать, когда приедет очередная комиссия. А Сусанна Андреевна стояла около окна и смотрела, как рабочие разгружают какие-то длинные серые трубы. Подготовка к строительству спортзала велась полным ходом.
- Спасибо! - поблагодарил Тимофей Тимофеевич, когда Алла Степановна протянула ему потрёпанный журнал десятого "Б". Тимофей Тимофеевич пригласил обеих дам сесть в кресла напротив его стола, а сам начал быстро перелистывать журнал.
- Итак, - улыбнулся он, открыв журнал на странице "Родители". - Леннер Уно Имантович, врач-хирург, место работы - Государственный медицинский институт доцент кафедры нейрохирургии… Мать - Леннер-Петрова Наталья Ивановна, место работы - консульская поликлиника… Кстати, что это за консульская поликлиника?
- Не знаю, - ответила Сусанна Андреевна.
- Не знаю, - ответила Алла Степановна.
- Подозреваю, что справка будет именно оттуда, - сказал Тимофей Тимофеевич. - И это совершенно естественно, дочь заболела, а мать врач…
- Что мы решили? - спросила Сусанна Андреевна.
- Знаете, - сказал Тимофей Тимофеевич, - мне ведь тоже с ними возиться неохота, но давайте внесём в дело ясность.
- Будете вызывать Инну?
- Нет, - ответил Тимофей Тимофеевич. - Хотите ну… Эксперимент, что ли?
Тимофей Тимофеевич не любил слово "эксперимент" и всегда стеснялся, когда сам произносил его.
- Эксперимент? - удивилась Сусанна Андреевна. - Какой эксперимент?
Тимофей Тимофеевич улыбнулся, пододвинул к себе журнал и поднял телефонную трубку. Обе учительницы услышали, как она загудела - тоскливо и протяжно.
Тимофей Тимофеевич набрал номер. Диск трещал, словно сыпался на паркет сухой горох.
- Уно Имантович? - деловито осведомился Тимофей Тимофеевич. - Здравствуйте… С вами говорит директор школы, где учится Инна… Егоров моя фамилия, звать Тимофей Тимофеевич. Нет, нет, что вы, ничего не случилось… Инна? Я думаю, на уроке… Где ж ей быть? Я осмелился вас побеспокоить по другому делу… Видите ли, мы сейчас проводим с выпускниками беседы о профессиях, для чего приглашаем… Что слышали обо мне от Инны? Это я энергичный? Хм… Вот как, энергичный… Что ж, очень приятно… Да. Да. Вы расскажете о профессии врача, в частности нейрохирурга, может, припомните какие-нибудь интересные случаи из практики… Несколько слов о мединституте… Мы будем вам очень благодарны… Да. Да. Минут сорок… Не больше… Просто беседа. Где-то в середине мая… Конечно, я понимаю. Позвоню за неделю и предупрежу… Кстати, почему у Инны такой усталый вид? Наверное, много занимается? Знаете, эти последние месяцы перед экзаменами… А сейчас, говорят, грипп какой-то свирепствует… Что? Наоборот, приходила домой поздно? Всё время задерживалась после уроков? Зачем? А… Выпускали стенгазету к Первому мая… Что? Классная руководительница сказала - сидите хоть до двенадцати, а чтоб газета в субботу висела? Ах ты, чёрт! Я обязательно с ней поговорю… Я имею в виду классную руководительницу… Конечно. Я тоже считаю, что газету вполне можно сделать дома. Да. Совершенно с вами согласен… Уно Имантович! Значит, договорились? Очень рад был познакомиться. Да. Хотя бы заочно. До свидания… Всего вам доброго… Спасибо… - Тимофей Тимофеевич устало положил трубку, захлопнул журнал.
- Что же это вы, Сусанна Андреевна, хотя нет, вы болели… Вы, Алла Степановна… Зачем заставляете бедных учеников три вечера подряд корпеть над стенгазетой, а?
23
В середине дня солнце решительно оттеснило тучи к горизонту, где они вытянулись в синюю полосу, которая светлела, светлела, а скоро исчезла совсем. Солнце ломилось в окна школы, бюсты великих людей постелили на паркет коврики-тени, очертаниями напоминающие кегли. На большой перемене десятиклассник Гектор Садофьев вышел на улицу. По асфальту бегал ветерок. Бородатый дед с клюкой кормил у чугунной ограды школьного двора голубей-бормотунов. Путь Гектора лежал в крохотный скверик на другой стороне, где стояли три колченогие скамейки и росли пять могучих клёнов, ветвями заслоняющие улицу. В сквере всегда было прохладно и сумрачно. Гектор любил сидеть на скамейке, курить, и смотреть в небо. Мимо шли люди, проносились машины, но ветки деревьев создавали иллюзию отрешённости от всего этого шума. Но только Гектор уселся на скамейку и достал сигареты, неизвестно откуда появилась Инна Леннер - в коричневом школьном платье, бледная и испуганная.
- Ты здесь! - сказала она. - Теперь я знаю, почему тебя не видно в школе на переменах. Ты сюда ходишь…
Гектор кивнул, досадуя в душе на появление Инны. Он не любил быть с ней наедине. Сразу словно что-то менялось в их отношениях, а что именно, он не мог понять. Нужны были иные слова, не те, которые он говорил ей в классе. Слишком серьёзной сразу делалась Инна.
- Я не за тобой шла, - продолжала Инна. - Я ходила в автомат звонить. Я думала, что мама ещё не ушла на работу, но подошёл папаша… Он сказал, что только что звонил директор!
- Директор? - удивился Гектор.
- Я чуть не умерла. Но он только попросил папашу выступить с какой-то идиотской лекцией, рассказать о профессии врача…
- Странно это, - сказал Гектор.
- Очень странно, - согласилась Инна. - Но я с папашей специально подольше поговорила, он ничего не знает.
- Позвони матери на работу…
Инна посмотрела на часы.
- Десять минут до звонка. Дай-ка сигарету…
Гектор протянул ей сигарету и зажёг спичку. Закурила Инна неумело.
- Ты разговаривал с Благовещенским? - спросила Инна.
- О чём?
- Знаешь о чём…
- Нет. Я звонил ему три раза, но его почему-то нет дома.
- Глупо всё вышло.
- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю… Всё…
- Позвони матери, пусть достанет справку.
- А что я ей скажу? Где я была эти три дня?
Гектор пожал плечами.
- Посоветуйся с мудрецом Костей.
- Бесполезно, - усмехнулась Инна. - И ты сам это прекрасно знаешь. Костю не волнуют такие мелочи…
- Восемь минут до звонка, - сказал Гектор.
- А что в классе хоть говорят? - спросила Инна. Вид у неё был такой печальный, что Гектор ответил ей почти ласково:
- Инна! О тебе мне никто ничего не говорил, поскольку все считают, что я тебе симпатизирую. На меня только посматривали скорбно. Говорили больше о Косте и, должен заметить, к сожалению, ничего лестного…
- А ты стоял и слушал?
- Да. Я стоял и слушал.
- Какой ты умный! Наш супермен! Стоял и слушал.
- Пока! - Гектор встал со скамейки.
- Гектор! - Инна схватила его за рукав. - Гектор! Тебя ведь напрасно подозревают в симпатиях ко мне, нет никаких симпатий, верно? Совсем ничего нет, да? А после этих трёх дней и не может быть ничего, да?