- Василий, - обратилась напрямую Катя к фотографу, - скажи правду. Он что - хакер, который по ночам через Интернет потрошит банки где-то за океаном, или тайный мафиози?
- Ну что ты… - несколько замявшись, начал объяснять "мастер". - Он - изобретатель. Видно, что-то изобрел и выгодно пристроил…
Филипп был никудышным конспиратором и, когда в конце обеда принесли счет, машинально достал из бумажника "золотую" кредитную карточку.
Катя сделала выводы. Про себя. Вслух ничего не сказала.
В следующий раз встреча в том же "Адриатико" была вместе с Игнатом и Валентиной. Повод был самый простой - провожали Василия на три недели. Одна неделя - по делам, еще две - покататься на горных лыжах.
- Да, вот так, почти как Хлестаков, мне в Париж по делу, - хмыкнул Василий.
- Знаем мы эти дела… В Давос - вроде как на экономический форум, олигархов и прочих воротил снимать, а сам - на лыжах и в обществе Юлианы? - парировала Валентина, которая, как многие женщины, не хотела, чтобы у мужа были в приятелях холостяки, способные сбить его с пути истинного. Так что подсознательно она подталкивала Василия к идее похода под венец. По ее схеме первым надо было вязать семейными узами бывшего сослуживца. А то, что Филипп уже "на крючке", она поняла с первого взгляда на спутницу компьютерщика.
Именно в этот момент у Василия включился мобильник - прозвучали несколько тактов из знаменитого марша Мендельсона.
- Юлиана установила, теперь вот так поет, когда она эсэмэски присылает, - пояснил Василий и с улыбкой в усы начал читать послание.
Там было только одно слово kisses. Правда, оно повторялось трижды, чередуясь каждый раз с фотографиями принцессы.
Василий начал писать ответ.
- Где-то я вас видел… Вы у меня в клубе, случайно, не были… Бильярдом не интересуетесь? - спросил Игнат у Кати.
- Игнат, Игнат, - с некоторой укоризной произнесла Валентина. - Ничего-то ты не знаешь, ничего не запоминаешь. Выложил в клубе гламурные журналы, а сам ни в один не заглянул. Ведь она же на тебя смотрит из всех журналов, где печатают рекламу дорогой парфюмерии. Правда?
- В общем - да, - Катя смущенно призналась, порадовавшись про себя, что и без макияжа она узнаваема.
Все мы немного тщеславны, и не так много нам нужно, чтобы на лице появилась улыбка, а на душе потеплело.
- …Конечно, каждая девочка мечтает о большой карьере, - рассказывала Катя. - Но это удается немногим… Отбирают сами дизайнеры, причем обязательно, чтобы у каждой была индивидуальность.
- Изюминка, по-нашему, - вставил Филипп.
- По-вашему, по-вашему… - кивнула Катерина, продолжая свой рассказ о жизни мира высокой моды, адресуясь в основном Валентине. - Вот только макияж на показ совсем иной, чем для съемок, он рассчитан на дальнего зрителя… Стилист делает то, что он считает нужным для платья, но не дай бог не угодить маэстро… Самое тяжелое - дисциплина. Это только со стороны - все дизайнеры красивые и пушистые, а так - надсмотрщики хлеще, чем в Америке на плантациях.
Василий не прислушивался к ее рассказу.
Он наконец закончил давить на кнопки телефона и, не скрывая своего удовольствия от этого занятия, произнеся победное - О! - нажал на кнопку "отправить".
Около десяти вечера Игнат и Валентина заторопились и, попрощавшись со всеми, уехали, даже не выпив традиционный кофе. Следом за ними встала из-за стола Катя - отправилась "попудрить носик".
Василий глянул ей вслед и неожиданно произнес:
- Знаешь, Филя, я тут наконец обратил внимание - у Кати-то как раз бразильская попка.
- Ну, ты, Васька, и дурак… - как-то равнодушно спокойно отозвался Филипп.
По его тону было понятно, что речь шла о явной констатации факта.
Василий не понял, стоит ли ему оправдываться, и пробормотал свое объяснение:
А что? Я же все время ее лицо снимаю - она же "лицо фирмы". А тут вот - глянул…
Но разговор быстро прекратился - Катя уже возвращалась.
…Съемка на форуме в Давосе закончилась довольно быстро - докладчики утренней сессии обошлись без вопросов из зала и, не задерживаясь в кулуарах, шмыгнули на выход. Так что Василий первым пришел на небольшую площадь напротив гостиницы "Европа", чтобы посидеть за столиком, лицом к солнышку, любуясь недалекими розовыми склонами, дожидаясь Юлиану, которая скоро должна была вернуться с одного из них после утреннего катания.
Он заказал себе капуччино и с интересом смотрел, как проседает коричневый сахарный песок через высокую шапку белой молочной пены. Чашку ему принесли большую, чтобы надолго хватило. Свой фотоаппарат - черный корпус с коротким "широкоугольным" объективом и скромной надписью "Leica" над объективом - он положил на столик. Знающий человек сразу бы понял, что это не "мыльница".
За соседним столиком молодая женщина в белой пуховке и джинсах решительно по-английски с явным американским произношением что-то говорила по телефону. Василий невольно прислушался, но головы не повернул, хотя и испытывал огромный соблазн посмотреть, кто же это так жестко выражает свою позицию далекому телефонному собеседнику.
- Я вернусь и сразу приду со своими адвокатами, с кем там еще и с Калашниковым…
"Ого, серьезная дама", - подумал Василий.
- Да, Калашников это мой новый бойфрэнд. Когда он говорит, все остальные смолкают.
Василий не выдержал и повернул голову в сторону энергичной дамы. От неожиданности у него открылся рот. Дама оказалась классической американской внешности - блондинка с отличной фигурой, длинными ногами и не слишком большим, но рельефным бюстом, обтянутым плотным свитером. Что-то среднее между Мэрилин и Барби. Она увидела, что в ее сторону смотрит мужчина, и чуть смутилась, что, в общем-то, не характерно для американок, когда они в запале. По крайней мере в киношных вариантах они несут свой текст на крике, не останавливаясь. Закончив разговор, американка, продолжая смотреть на Василия, смущенно улыбнулась и пожала плечами - что я могу сделать, если на том конце света такие собеседники, которым надо объяснять, почему, когда говорит Калашников, остальным лучше заткнуться и не высовываться.
Василий в ответ только показал отставленный вверх большой палец.
- Стоит тебя оставить одного, и ты уже кокетничаешь с симпатичными женщинами, - услышал он голос неслышно подошедшей Юлианы. Она чмокнула его куда-то за ухо и решительно уселась напротив так, чтобы перекрыть линию взглядов. - Капуччини для бамбини… Я тоже буду капуччино.
- Привет, ребята, - над ними вдруг нависла решительная американка. - На каком языке вы говорите?
- На русском.
- Вы русские?
- Он русский, а я из Нидерландов, - Юлиана говорила спокойно, но чуть настороженно, ей не хотелось, чтобы кто-то посягал на ее парня.
- О, это здорово! А я Мэрион из Коннектикута. Эти чертовы юристы меня достали. Я приехала с мужем, он сидит на этой встрече, а я тут на звонки отвечаю. А вы приехали кататься?
- Его зовут Василий, он приехал работать на этой встрече, он фотограф, а у меня короткий отпуск. Меня зовут Юлиана.
- О, Джулия.
- Нет, именно Юлиана. У нас так говорят.
- Было приятно познакомиться, - и американка вернулась за свой столик.
- С чего это она к нам так устремилась? - поинтересовалась Юлиана.
- Сижу себе, пью капуччино и вдруг слышу, как она говорит кому-то, что пришлет своего бойфрэнда Калашникова, - с улыбкой начал объяснять Василий. - Сама понимаешь, при этом имени любой русский тут же начнет крутить головой.
Василий глянул на счет, положил на столик монет на семь франков, и они поднялись, а проходя мимо американки, кивнули ей.
- Джулиана, - обратилась вдруг Мэрион, отставив в сторону свой телефон. - У тебя классный парень.
При этом она ткнула в сторону Василия указательным пальцем, а затем отставила верх большой.
- Это я и без нее знаю, - пробормотала Юлиана и поцеловала Василия в щеку. Ему осталось только поцеловать ее в ответ. Пусть, мол, нам весь свет завидует, такие мы классные.
На вечер у них был запланирован ужин в ресторане отеля "Шатцальп", куда пришлось добираться на подъемнике. Но швейцарские Альпы хороши в любое время суток, даже если из окна кабины ничего не видно, кроме пушистых еловых лап. Когда они уселись за столиком в ресторане, предварительно полюбовавшись витражом в главном зале и впечатлившись датой строительства - 1900 год, Василий блеснул эрудицией:
- Знаешь, чем знаменито это место?
- Очень престижное?
- Нет. Во-первых, Томас Манн именно здесь написал свой роман "Волшебная гора".
- Ты его читал? - поинтересовалась Юлиана.
- Честно говоря - не осилил. Смог прочитать страниц шестьдесят и сдался. Там около семисот страниц. А я дитя конца двадцатого века. А во-вторых, это нам с тобой ближе, говорят, сюда Ремарк поместил Пэт - героиню своего романа "На Западном фронте без перемен". У нас им зачитывались в шестидесятые годы все девушки, - рассказывал Василий. - А потом некоторые из них стали мамами и давали читать своим дочерям.
- Кажется, был снят фильм по этому роману, - припомнила Юлиана. - Вы, русские, весьма романтичные люди… - А ты стрелял из Калашникова? - вопрос был неожиданным, но логически оправданным. Юлиана оглядела зал и заметила американку со спутником в вечернем костюме в дальнем конце.
- На стрельбище. Под водой. Но по-настоящему не приходилось. Мы действовали тихо.
- Ну да, как тогда на Маврикии. Тихо, но для кого-то болезненно, - рассмеялась Юлиана.