Пока я это вспоминал, мы приехали, и меня втолкнули за решетку. Зачем? Я не собирался убегать и не представлял угрозы окружающим. В отличие от остальных "посетителей" отделения, среди которых преобладали маргинальные личности. Отчётливо узнавались типажи из криминальных теленовостей: проститутки, несколько воров-карманников и пара "залётных", которые дрались между собой.
Я стал думать, что делать дальше… И вспомнил, что в американских фильмах в этом случае кричат: "дайте мне позвонить адвокату!"
Адвоката у меня не было. Но была жена. И я закричал:
– Я имею право на один звонок! Дайте мне позвонить жене!
Ко мне подошёл здоровенный детина и густым шёпотом сказал:
– Ты не в Америке!
Я понял, что он читает мои мысли. Мне стало страшно. А они знают, когда тебе страшно. Показать им, что тебе страшно – это страшно. И он тут же ударил. Прикладом. Просто чтобы я отошёл от решетки. Хотя меня можно было просто попросить.
Аркадий, коренной москвич, после общения с милицией пришёл в офис в расстроенных чувствах. Пока патруль проверял его прописку (а это не более одной минуты), ему успели нахамить два раза.
Он подошёл ко мне и сказал:
– Знаешь, мне так стыдно!
Мне тоже стыдно. За то, что мои же соотечественники искренне считают, что очищают столицу от грязи. "Грязь" в данном случае – это я. Они в этом уверены.
Как-то раз меня остановил милиционер… С документами была всё та же ситуация: прописка в Петербурге, не подкреплённая железнодорожным билетом трёхдневной давности, – это преступление. Я не перечил. И он повел меня в отделение. Но как мужичок сельский, сермяжный, не мог не разговориться с "узником":
– Я-то неместных нараз видю , – доверительно сообщил он…
А я считаю, что "грязь" – это когда так говорят на русском. Так не любят его и не уважают. И я выразил эту точку зрения. Потому что "неместным" является тот, кто плохо владеет языком. А никак не филолог во втором поколении.
В ответ меня долго били. Приклад – универсальный аргумент в споре.
Милиция была начеку… Выходы из метро, автобусные остановки – всё было блокировано.
Милиции только не было, когда меня били прямо перед подъездом три человека. В это время звонила жена, я говорил, что скоро приду, и меня снова били… Ни одного патруля!
Милиции не было и тогда, когда Владика били в Балашихе десять человек, пытаясь отобрать сумку, в которой (всего то!) были рукописи, телефон, 200 рублей! Он, сибиряк, так и не дал себя свалить с ног. Пришёл, весь в крови, неузнаваем, с сотрясением мозга. Ни одного патруля!
Не было даже тогда, когда нас с Владиком пытались ограбить в многолюдном московском метро, где на каждой станции есть дежурный пикет милиции.
А потом мне хотелось уехать из Москвы. Я разлюбил. И жену, и всю эту жизнь, полную абсурда и унижений. Я устал быть чужим. Устал допрашиваться медицинской помощи у врачей, с удивлением разглядывающих мою питерскую прописку. Мне претило, что подмосковные колхозники проверяют у меня документы и потом бьют за отсутствие какой-то бумажки и присутствие своего мнения на этот счёт. Бумажки, которую можно купить за сто долларов. Это написано на любом столичном столбе. Но я – не хотел её покупать.
Не хотел покупать, несмотря на то, что расходы "на милицию" составляли существенную часть бюджета. То из кошелька пропадут деньги, пока сидишь в "обезьяннике". То в одном подземном переходе остановят три раза, а ты спешишь, и приходится откупаться. И это не говоря уже об официальных штрафах. Но я всё равно не хотел за деньги покупать то, что принадлежит мне по праву, – свободу передвижений.
И я уехал. Но года два ещё шарахался от милиции, по привычке применяя "тайные московские приёмы". Например, если идти по метро с открытой книгой, тебя не остановят. Человек читающий – другая каста, инопланетянин.
Почти что "Литературный институт. Факультет поэзии".
Полезные вещи
День рождения Аркадия проходил, как обычно. Уже к восьми часам клонило в сон. То ли от недосыпа в поезде Питер-Москва, то ли от ящика водки, притаившегося в углу веранды, то ли от обильной закуски.
Мы сидели в креслах вокруг костра. Неспешная беседа прерывалась лишь звоном бокалов. Пели птицы. Заканчивался август.
Никита приехал на день рождения с дочерью. Девочка-подросток – бич любой компании. Как тинейджеру ей ещё скучно общаться со взрослыми, но как барышня она уже борется за мужское внимание. Воспитание позволяло ей тревожить лишь папу. Никита вяло отмахивался.
– Пап, оставь в покое магнитофон. Сломаешь.
– Почему это сломаю? Я никогда ничего не ломаю!
– Ломаешь! – не отставала дочь.
– Ну что я сломал? – требовал доказательств отец.
– Ты маме жизнь сломал!
Над лужайкой нависла напряжённая тишина. Все знали, что это правда. Никита, много лет проработавший в МВД, вышел в отставку с тремя вещами: долги, больная печень и пулевая рана, полученная во время спецоперации в Югославии. У него было полторы тысячи музыкальных дисков, десяток маскарадных костюмов (ковбой, ирландец и т. д.), множество курительных трубок, зажигалок, других "очень важных" вещичек и полное неведенье относительно завтрашнего дня. Всё это дополнялось невероятной харизмой и блестящим ораторским искусством. Естественно, при таких исходных данных он сломал жизнь не одной женщине. Но откуда это могла понимать дочь? Тринадцать лет – слишком рано для такой жизненной философии. И, тем не менее, она настойчиво повторила ещё раз:
– Ты сломал маме жизнь!
Компания молчала. Никита потёр щеку. Потом другую. И очень спокойно произнёс:
– Ну, хорошо… А из полезных вещей?
Направление движения
Как ни удивительно, людей можно классифицировать по их отношению к такси. Некоторые просто не могут заставить себя взмахнуть рукой – они будут просить родственников, ждать автобуса под дождём, но ни за что не отдадут 100 рублей "частнику". Какое бы финансовое положение у них ни было. Полная противоположность этим людям – индивиды, не способные проехать одну остановку на метро, даже если "пойманная" ими машина будет час стоять в пробке.
Мы с женой договорились так: ловим такси всегда, когда это необходимо или просто очень хочется покататься. Поэтому я легко оставляю свой автомобиль во дворе и с баночкой пива отправляюсь по своим делам на первой остановившейся машине. Это соответствует моему пониманию свободы выбора.
Жена поступает так же. По понятным причинам, она ловит автомобиль быстрее, чем я.
Но в этот раз ей не повезло. Машин долго не было. Первая появившаяся – легендарная двухместная "спортивка" BMW Z3 – не вызывала ощущения, что водитель зарабатывает частным извозом. Однако он остановился. Открылась дверь. Жена села, даже не сказав адреса. Мощное авто рвануло с места.
После традиционно напряжённого молчания первых минут поездки, водитель повернул голову и внимательно осмотрел мою супругу. Улыбнулся и доверительно сообщил:
– Вообще-то, вы долго могли тут машину ловить. Здесь одностороннее движение – кроме меня в ту сторону никто не ездит.
Ремарка
Я всегда мечтал, чтобы в соседнем магазине, в соседнем баре меня узнавали. Чтобы, как в книгах Ремарка, можно было зайти и сказать:
– Привет! Мне, как обычно…
– Что-то ты сегодня мрачный.
– Да не бери в голову! Налей лучше быстрее…
Мечте моей суждено было сбыться, но очень странно. В маленьком магазинчике около дома меня действительно стали узнавать. В основном – по бутылкам. Сначала я брал бутылочку пива. Потом ругался с женой и брал что-то серьёзней. Когда приезжали друзья – сразу брал и то, и другое. Утром от этого бывало плохо.
Жена же готовить не умела. И не хотела. Не хотела уметь, не умела хотеть… Холодильник был обычно пуст, и с утра она посылала меня за своим любимым "Чудо-Йогуртом". То, что у меня тоже могут быть какие-то запросы в плане еды, ей просто не приходило в голову. Поэтому, по слову "чудо-йогурт" меня также узнавали в магазине.
Это субботнее утро не было исключением. Скрипя свежим снегом, мы с Жестяковым шли добывать завтрак моей "второй половине". Курить было тошно, мы обсуждали несправедливость мира и стервозность женщин.
Войдя в магазин, поздоровались. Продавщица приветливо улыбнулась и сразу же пошла за стандартным утренним заказом. Её порыв был прерван ремаркой Жестякова:
– И чудо-водку, пожалуйста!
И то же самое в голове
Там, где тепло, люди добрее и мягче. А может, потому и тепло?
В любом случае, приходится ходить с блокнотиком и записывать перлы этих счастливых, неспешных людей, обитателей блаженного края, где:
– автомобили пропускают пешеходов;
– такси через весь город стоит 74 рубля по счетчику, причём без сдачи не уйти;
– неизвестно откуда взявшийся аквапарк стоит 250 рублей за полдня;
– незнакомого человека могут поселить к себе и выдать ключи от квартиры, оплату приняв хорошо накрытым ужином.
Итак…
Объявление на дверях магазина.
Режим работы: понедельник – выходной.
Объявления на рынке:
Наш рынок к вашим услугам от рассвета до заката! (Заметьте, "вашим" написано правильно).
Торговля живыми цыплятами и утятами находится с правой стороны молочного павильона (где рассада).
На том же рынке бомж кричит:
– Осторожно! Я на планете! Держите кошельки и документы в руках!
Один мужчина жалуется другому на глу пость делового партнёр а. Д ело происх о дит на мощеной плиткой улице:
– Вот видишь, плитка лежит. И то же самое – в голове…